Нацпроекты, триллионы, Счетная палата: Стратегий много, докладов еще больше, а результаты где?

Одной из наиболее резонансных новостей российской жизни последних дней стало заседание Совета по стратегическому развитию и национальным проектам.

Президент России подвел итоги 2025 года, наметил приоритетные направления социально-экономической политики российского государства до 2030 года.

Обозначено шесть таких направлений: демография (стимулирование рождаемости); ликвидация «теневого сектора» российской экономики; совершенствование товарной структуры внешней торговли; повышение производительности труда; всемерное стимулирование научно-технического прогресса (цифровизация, технологические инновации, искусственный интеллект и проч.); структурная перестройка экономики. Все направления, безусловно взаимосвязаны.

На заседании также выступили председатель правительства России Михаил Мишустин, вице-премьер Александр Новак, губернаторы Михаил Котюков (Красноярский край), Вячеслав Федорищев (Самарская область) и другие чиновники.

Но меня, как всегда, удивили некоторые моменты данного мероприятия (которые удивляли и ранее, когда проводились предыдущие заседания Совета).

Первое. Более 11 лет назад был принят Федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» от 28.06.2014 N 172-ФЗ. Статья 11 указанного закона предусматривает разработку документа под названием «стратегия социально-экономического развития Российской Федерации». А статья 16 подробно определяет параметры этого документа.

В частности, пункт первый указанной статьи гласит: «Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации разрабатывается каждые шесть лет на период, не превышающий периода, на который разрабатывается прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочный период, федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере анализа и прогнозирования социально-экономического развития, совместно с другими участниками стратегического планирования».

А вот последний, восьмой пункт указанной статьи: «Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации является основой для формирования и корректировки перечня государственных программ Российской Федерации».

Уже прошло более 11 лет со времени принятия закона о стратегическом планировании, а документа под названием «Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации» как не было, так и нет.

Нет, образно выражаясь, фундамента государственно экономической политики. А без такого фундамента дом под названием «российская экономика» строить сложно. И даже невозможно.

Мы видим, что дом пытаются строить на «болоте». «Болотом» я называю идеологию экономического либерализма. Мол, «невидимая рука» рынка (по Адаму Смиту) сама все управит. Нам, мол, не надо мешать этой «руке».

Я думаю, что затянувшееся до неприличия отсутствие «Стратегии социально-экономического развития Российской Федерации» можно объяснить только тем, что в этом документе неизбежно придется раскрывать идеологический фундамент российской экономики.

А те, кто должен был разработать документ, предпочитают обходиться без идеологии. Вернее, они по инерции продолжать жить по догматам навязанной нам с 90-х годов либеральной идеологии.

И грустно, и забавно одновременно: главного документа под названием «стратегия социально-экономического развития Российской Федерации» нет. Зато есть куча каких-то странных документов, в названиях которых стоит слово «стратегия». Оно стало модным в лексиконе чиновников.

Вот, например, документ со следующим названием: «Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года» (Распоряжение правительства РФ от 29 октября 2021 года).

А в 2022 году началась непрерывная череда совещаний правительства, на которых давались поручения министерствам и ведомствам по разработке отраслевых стратегий. Тогда на свет появилось около двух десятков отраслевых стратегий.

Я тогда удивлялся (да и сейчас продолжаю удивляться): как можно разрабатывать отраслевые стратегии, если нет общероссийской экономической стратегии?

Это все равно что дать приказ командующим армиями или даже дивизиями разработать собственные стратегии боевых действий, когда Генеральный штаб общей стратегии не имеет (или не довёл ее до сведения командующих армиями и дивизиями). В армии в таком случае началась бы махновщина.

Второе. Названные президентом приоритетные направления озвучиваются в разных редакциях уже более трех десятков лет.

Даже еще до того, как Владимир Путин стал президентом. Первый президент России Борис Ельцин с высоких трибун также призывал (чаще всего, пользуясь бумажкой) к тому, чтобы молодое поколение больше рожало, чтобы проводились структурные реформы экономики, чтобы было меньше «тени» в экономике и т. п.

Вот, например, фрагмент его послания 1999 года Федеральному собранию РФ «Россия на рубеже эпох»: «Мы уже взяли курс на включение России в международное экономическое сотрудничество. Но это сотрудничество должно использоваться не для односторонней перекачки отечественных сырьевых ресурсов, а для радикальной структурной перестройки российской экономики, для технологической модернизации в обрабатывающем секторе нашей промышленности». Все правильно. Но все осталось на уровне красивых лозунгов. Одни и те же мантры.

Третье. Замечено, что при озвучивании новых программ, проектов, стратегий, планов используется множество цифр, которые иллюстрируют, что будет на финише в результате реализации указанных программ и прочих инициатив. И чем длиннее срок реализации программ и прочих инициатив, тем больше цифр, характеризующих финал.

В советское время были пятилетние планы развития народного хозяйства. А нам пятилеток уже мало. Майский президентский указ 2018 года положил начало так называемым «шестилеткам». Потому что майский указ запускал дюжину национальных проектов, рассчитанных на шестилетний период — до 2024 года включительно. В них было немало цифр, которые демонстрировали не просто прогресс в решении тех или иных социально-экономических проблем России, а прямо-таки настоящий «скачок», или «рывок».

Да что там «шестилетки»! У нас уже появляются плановые документы, которые рассчитаны на 10, 20 и даже 25 лет. Вот, например, в апреле этого года правительство РФ утвердило «Энергетическую стратегию Российской Федерации на период до 2050 года». Документ, объемом более сотни страниц, причем с обилием цифр (иногда с точностью до долей десятых) по состоянию на середину текущего века.

Интересно, многие ли из тех, кто был свидетелем принятия этого документа, доживут до того счастливого момента, когда «Энергетическая стратегия» дойдет до своего финиша?

Четвертое. При анонсировании новых проектов и новых задач на далекое будущее почему-то крайне редко подводятся итоги реализации ранее принимавшихся проектов, планов и стратегий. А если и говорится о предыдущих проектах и планах, то бегло, мельком, без детализации.

Владимир Владимирович сказал, что в 2025 году было запущено 19 новых национальных проектов. Видимо, это проекты новой «шестилетки», рассчитанной на период 2025—2030 гг.

При этом глава государства отметил, что в рамках работы по достижению национальных целей развития намечен 121 показатель, из которых 7 имеют высокий риск неисполнения, но большая часть ориентиров на текущий год достигнута.

Среди достижений Путин указал на выполнение планов по расселению граждан из аварийного жилья, рост агропромышленного производства, увеличение доли креативных индустрий, а также прогресс в развитии отечественных технологий в топливно-энергетическом секторе и сфере мирного атома.

Что касается деталей по поводу 7 показателей с высоким риском неисполнения, то никаких подробностей по ним Путин не дал. Впрочем, он даже не назвал эти показатели. Мои поиски в интернете также успехом не увенчались.

У меня есть предчувствие, что когда дело будет близиться к финалу (я имею в виду завершение шестилетних национальных проектов в 2030 году), то никаких внятных отчетов нам представлено не будет. Как это было с предыдущими национальными проектами.

26 марта этого года премьер отчитался в Госдуме по итогам всей шестилетки. Он объявил, что все нацпроекты полностью выполнены: «Правительством была сформирована эффективная система управления национальными проектами, которая дала возможность контролировать их в режиме онлайн. Как результат — завершившиеся нацпроекты выполнены». Да, они действительно выполнены — по показателю освоения казенных денег. В среднем за год в рамках «шестилетки» осваивалось по 4 триллиона рублей!

Вот и в этом году «выполнение» национальных проектов, по мнению Минфина, почти «идеальное». На 1 декабря на 19 национальных проектов было израсходовано 5,1 трлн рублей казенных денег, что составляет 84,7% запланированного на год объема.

Но эксперты, которые проводили свои оценки, хором заявили, что национальные проекты в рамках завершившейся «шестилетки» были провалены.

В конце марта текущего года в Телеграм был выложен исследовательский материал канала «Равенство. Медиа». Его эксперты сделали оценку выполнения по итогам шести лет 10 нацпроектов. Показателей по каждому проекту несколько, но эксперты брали ключевые (естественно, что не показатели «освоения» казенных денег. И результат их оценки очень неутешительный: 8 из нацпроектов не были выполнены. Применительно к некоторым нацпроектам более подходящим будет слово «провалены».

Аудиторы Счетной палаты, которые проводили выборочную оценку некоторых проектов, констатировали факты казнокрадства. Например, по нацпроекту «Безопасные и качественные автомобильные дороги» имело место многократное завышение цен по дорожным работам. Я об этом писал в статье «Так выполнили мы „шестилетку“ Путина по нацпроектам или провалили?».

В феврале 2025 года заместитель председателя Счётной палаты РФ Галина Изотова сообщила, что ведомство планирует предоставить доклад президенту РФ Владимиру Путину в апреле-мае 2025 года об итогах аудита национальных проектов за последние шесть лет. С нетерпением ждал сообщений об обещанном отчете.

Но вместо этого в мае пришла другая новость: аудитор Счетной палаты РФ Светлана Орлова сообщила журналистам, что сейчас Счетная палата проводит более детальный анализ нацпроектов и к осени текущего года доложит президенту РФ Владимиру Путину об итогах аудита национальных проектов за прошедший шестилетний период.

Внимательно слежу за данным вопросом. Но никаких признаков того, что Счетная палата представила главе государства отчет по нацпроектам, нет. Решили вопрос окончательно «замылить»?

Итак, отчета и даже оценки реализации нацпроектов в рамках закончившейся «шестилетки» нет (по крайней мере, общественности они не представлены). А уже запущена следующая «шестилетка». И сумма казенных денег на национальные проекты также определена — 53,44 триллиона рублей!

Я лично в начале этого года провел самостоятельную оценку по национальному проекту «Производительность труда».

Результаты изложил в статье «Нацпроект «Производительность труда»: «Шестилетка» закончилась. С какими результатами? Все достижения Минэкономразвития можно охарактеризовать одной фразой — «Бег на месте»

Вывод, сделанный мною, обозначен в упомянутом подзаголовке статьи: «Бег на месте». Следовательно, можно констатировать провал амбициозных целей нацпроекта.

Прошел уже почти год с момента завершения нацпроекта «Производительность труда». Но производительность труда в российской экономике по-прежнему остается одним из самых «узких мест». Президент РФ Владимир Путин, который старался избегать в своем выступлении на Совете разных «негативов», тем не менее, не мог обойти проблем, связанных с отставанием в области производительности труда.

Вот фрагмент его выступления на Совете: «В проектах по повышению производительности труда уже участвуют тысячи предприятий и организаций, и в целом производительность труда в России растёт. Однако в некоторых отраслях ситуация, мягко говоря, стоит на месте.

Так, с 2021 по 2024 год низкую или даже отрицательную динамику производительности труда показали: торговля — минус 1,1 процента, жилищно-коммунальное хозяйство — минус 0,2 процента, транспортировка и хранение — минус 0,1 процента.

В целом как бы и немного этих минусов, но и средний уровень роста производительности труда тоже скромный. За 2021−2024 годы производительность труда в среднем за год росла на 0,7 процента".

А ведь он в свое время говорил, что России необходимы приросты производительности труда как минимум 6−7% в год! Вот и президент РФ констатирует, что по производительности труда имел место «бег на месте». Более подробно о сегодняшней ситуации с производительностью труда в российской экономике рассчитываю поговорить в отдельной статье.