Европа отказывается от российского зерна

Вполне возможно, что гордящейся все последние годы своими урожаями России в этом году его будет некуда девать. В буквальном смысле — находясь в Санкт-Петербурге, заместитель руководителя федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору Россельхознадзора Николай Власов заявил, что страны-импортеры готовят запрет на закупку зерна в России. Официальная причина эмбарго — зараженность нашей пшеницы африканской чумой свиней (АЧС). В России эта болезнь лютует уже несколько лет. Какая связь между зерном и АЧС? Прямая.

Анализ случаев заболеваний, в том числе у нас в стране, показал, что первичное заражение стада происходило через корма. Львиную долю свиных кормов составляют отруби и другие производные из кормовой пшеницы, также используется солома для подстилок. Потом все это в качестве органики попадает на поля. Специалисты уверены: пшеница действительно может являться носителем возбудителя АЧС и является основным средством его распространения среди свиного поголовья. Единственный способ избежать распространения эпидемии — запретить поставки кормов, в том числе зерна, из зараженных регионов.

В России африканская чума лютует уже несколько лет. В 2011 году Россельхознадзор выявил более 50 случаев АЧС. Это ведомство уже известило правительство о ситуации, предложив в качестве контрмеры официальную программу по искоренению напасти. Эксперты, впрочем, испытывают пессимизм в отношении перспектив таких мер.

— Европа, например, очень боится АЧС, потому что у нее есть длительный негативный опыт борьбы с этим заболеванием, — говорит аналитик по рынку мяса Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Михаил Григорьев.

«СП»: — В чем опасность африканской чумы свиней?

— Сами свиньи в случае заболевания неминуемо гибнут. Но есть еще одна неприятная особенность, выделяющая АЧС из списка других болезней. Если это заболевание попало на территорию какой-либо страны — это катастрофа, потому что полностью избавиться от него невозможно. Первым очагом распространения болезни стала Испания еще в 1960-х годах. Тогда не было принято жестких срочных мер. В результате эпидемия выкосила 40% свиного поголовья в Испании. Полное излечение отрасли там невозможно. В экономическом отношении — это колоссальные потери на десятилетия вперед.

«СП»: — Вы считаете, что вероятность введения эмбарго велика?

— Думаю, да. С мая этого года мы ввели полный запрет на импорт говядины и свинины из Европы по куда менее опасным причинам. Россельхознадзор объявил, что в связи с появлением в Европе вируса Шмалленберга в Россию нельзя завозить из Евросоюза ни крупный, ни мелкий рогатый скот. Так вот, по факту им болели только коровы, у которых рождались телята с врожденными уродствами. Но свиньи им не болели вообще — ни одного случая. Тем не менее, свинину мы оттуда тоже больше не ввозим. Кроме того, этот вирус в принципе не переносится от живого животного к другому. Он переносится только насекомыми, от которых легко избавиться.

«СП»: — Тогда в чем причина нашего запрета?

— В 2009 году мы ввезли из Евросоюза около 100−110 тонн живых коров и быков на убой и примерно 100 тонн живых свиней в этих же целях. Наши производители мяса надавили на правительство, сказав, что Евросоюз сбивает нам цены, пожалуйста, субсидируйте наши потери, а то нам кредиты надо платить. Тогда правительство подняло с 2010 года на эти поставки импортную пошлину с 5% до 40%. Поставки заметно сократились, что вызвало резкое падение цен на мясо в Эстонии и других странах Прибалтики, а также Польше. Для ориентированных в основном на сельское хозяйство экономик, особенно Литвы и Эстонии, это было очень чувствительно. Тем более сельское хозяйство этих стран в основном было ориентировано на обслуживание Северо-Запада России. В частности, более 30% всей производимой в Эстонии свинины потреблялось у нас.

В этом году в связи со вступлением в ВТО мы взяли на себя по недосмотру наших переговорщиков обязательство вернуться к импортным пошлинам на уровне 5%. Полагаю, запрет со ссылкой на вирус Шмалленберга был вызван желанием обойти это обязательство в рамках ВТО. Кроме того, у нас персонально по Литве действует с июля 2011 года запрет на импорт свинины.

«СП»: — Вы считаете, запрет по импорту нашей пшеницы может быть ответом на тот запрет по мясу?

— Нельзя этого исключать, хотя напрямую политики этого не скажут. Но дело в том, что сама по себе боязнь АЧС так велика именно в Европе, что это очень серьезное основание безо всяких политических игр для введения запрета.

О влиянии возможного запрета на импорт зерна из России «СП» рассказал вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут.

«СП»: — Александр Вадимович, каковы размеры российского импорта сегодня?

— В сезоне 2011−12 годов мы отгрузили по факту 25 миллионов тонн зерна за рубеж, к концу сезона ожидаем цифру 26,5−27 миллионов тонн. Это позволяет нам быть третьей по размеру экспорта пшеницы державой в мире.

«СП»: — Какую часть импорта нам могут перекрыть?

— Запрет может коснуться только тех районов, где есть свиноводство. Порядка 75% экспортных объемов российской пшеницы поставляется в мусульманские страны Северной Африки и Ближнего Востока, в которых свиней в принципе не выращивают. Наш основной покупатель — Египет. Микроскопически объемы зерна идут в страны Юго-Восточной Азии, а почти 25% нашего экспорта идет в Евросоюз. Таким образом, потенциально речь может идти о перекрытии четверти нашего экспорта.

«СП»: — В какие страны Евросоюза в основном идет наше зерно?

— В каждом сезоне в зависимости от погодных условий направления нашего экспорта меняется, но традиционно это Польша и Прибалтика. Но не только.

«СП»: — Вы считаете вероятным введение запрета по пшенице?

— Я надеюсь, что до этого не дойдет. Я считаю, это было бы неадекватной мерой. Прежде всего, изъятие нашего зерна с рынка самих стран-импортеров взвинтит на их внутреннем рынке цены, так что их собственные потери будут большими.

«СП»: — Может ли это эмбарго быть ответом на наши запреты по мясу и овощам из Голландии?

— Эмбарго по овощам уже сняли. В целом это может быть элементом политического давления с целью выбить уступки. Но в любом случае ставить этот запрет только из-за АЧС бессмысленно, потому что полностью жить без нашего зерна они не смогут. Им придется его брать у нас. Потому, если оно зараженное, то АЧС к ним уже попала, бояться поздно.

«СП»: — А если они решат выдержать паузу, пока мы не введем госпрограмму по избавлению от АЧС?

— Какая программа? Во-первых, ее нет. Во-вторых, представьте: зараженное зерно прошло по элеваторам, загрузочной и перегрузочной технике, многократно перемешалось везде с другим зерном. Очистить элеваторы и технику от его остатков невозможно. Это надо все подчистую уничтожить и самим не есть это зерно. Кто пойдет на такое?! Остается надеяться на здравый смысл европейских партнеров, хотя в истории есть примеры, когда подобное эмбарго вводились, в частности, в связи с птичьим гриппом.

Вопрос о потерях российских фермеров в связи с эмбарго «СП» задала аналитику зернового рынка ИКАР Олегу Суханову.

«СП»: — Какова сегодня стоимость пшеницы?

— Обычное отечественное мукомольное зерно — это пшеница мягких сортов 3 класса. Ее средняя цена на европейской территории России 6600 рублей за тонну.

«СП»: — Если учесть, что наш экспорт в Евросоюз в сезоне 2011−12 годов составит порядка 7,5 миллиона тонн, получается его цена где-то 50 миллиардов рублей.

— Да, правда цены за время сезона плавали, и Европа старается брать только пшеницу твердых сортов, а оно подороже.

«СП»: — То есть в будущем году мы лишимся минимум 50 миллиардов рублей по экспорту?

— Недопоставка в Европу повысит общемировые цены, поэтому за счет более дорогих цен мы соберем больше денег на стандартных контрактах в Северную Африку и Ближний Восток. Это компенсирует наши убытки. К тому же, в сезоне 2012−13 годов мы сможем предложить на экспорт в лучшем случае 22 миллиона тонн. Уже случился факт неблагоприятных погодных условий на Юге России, что неизбежно снизит урожай в этом сезоне. Кроме того, у нас появляется новый инструмент продаж: с 6 июня этого года начинается торговля фьючерсами на бирже в Чикаго на нашу причерноморскую пшеницу.

«СП»: — Но кто будет их покупать? Биржа — это, скорее, инструмент спекуляции. Реально в поставках нуждаются традиционные партнеры. Уж точно Соединенные Штаты не будут импортировать наше зерно.

— Начнется торговля — будет видно.

Фото ИТАР-ТАСС/ Александр Колбасов