Перезагрузка Центробанка

После Питерского экономического форума президент Владимир Путин решил, наконец, сделать радикальные перестановки в финансовой власти страны, о которых говорили в кулуарах на протяжении последних месяцев. Детонатором взрывных перемен стало вступление в должность нового главы банка России Эльвиры Набиуллиной с понедельника, 24 июня.

В связи с этим президент «снял» с должности первого зампреда Алексея Улюкаева и назначил его министром экономики вместо Андрея Белоусова. Которого отправили в «почетную отставку» в Кремль, на должность очередного помощника президента Путина, вместо ушедшей на пост главы ЦБ Набиуллиной. Видимо, экономист Набиуллина чувствовала бы себя весьма неуютно рядом с финансистом Улюкаевым.

Помнится, в интервью Reuters Набиуллина обещала максимально сохранить прежнюю профессиональную команду Центробанка, но, видимо, теперь ставки изменились. Теперь, в связи с уходом ключевого игрока на денежном рынке страны Улюкаева, Набиуллина может привести за собой из Кремля начальника экспертного управления президента Ксению Юдаеву, которая сейчас занимает виртуальный пост с непривычным для русского слуха названием «шерпы» в G20.

Далее могут последовать еще отставки. Например, как уже успела заявить едва возглавившая ЦБ Набиуллина, «банковский надзор требует серьезного улучшения». Поэтому вполне возможно, что отвечающий за надзор в ЦБ зампред Алексей Симановский станет следующим «кандидатом на вылет».

И проблема даже не в том, что власти «меняют коней на переправе» по каким-то непонятным, но явно не экономическим причинам. Беда в том, что вся эта перезагрузка матрицы финансовой власти страны происходит в условиях достаточно напряженной ситуации в мировой экономике. И чем это обернется для России в случае возможного сентябрьского «форс-мажора» на мировых рынках, неизвестно.

Для того чтобы выяснить, как отразится «перемена фигур» власти на экономике России, лучше всего обратиться к профессионалам рынка, которые отвечают за свои прогнозы рублем, вложенным в российские активы. И «СП» побеседовала с одним из них, управляющем активами на мировых фондовых рынках, экономистом Юрием Чеботаревым.

— По моему мнению, с точки зрения тех личностей, о которых идет речь, такие перемены будут отрицательно влиять на российский рынок. Потому что та же Набиуллина всю жизнь добросовестно выполняла инструкции, которые поступают сверху, а для того, чтобы руководить мегарегулятором, каковым станет Центральный банк, нужно обладать самостоятельным мышлением, независимым от президента и правительства. Да и сам Центральный банк, по определению, является институтом независимым от политической власти. Тот же Улюкаев много раз шел наперекор пожеланиям властей в вопросах денежно-кредитной политики, поэтому, что будет с ЦБ при нынешнем руководстве — одному Богу известно.

«СП»: — То есть фигура Улюкаева воспринимается рынком позитивно?

— Что касается Улюкаева, то на рынке он отметился очень интересным качеством. Все его прогнозы всегда сбывались, но с точностью наоборот. Достаточно вспомнить хотя бы IPO (первичное публичное размещение акций) ВТБ, которое он протежировал как весьма перспективное вложение для инвесторов, в том числе и «народных», и посмотреть, что на самом деле произошло с акциями после размещения. Когда государство в лице ВТБ даже вынуждено было выкупать обесценившиеся бумаги у населения по цене их продажи на размещении. Думаю, что теперь, когда он стал министром экономики, рынок тоже будет смотреть на его прогнозы в зеркало, и делать наоборот.

«СП»: — С «зеркальным министром» все понятно, ну а уход министра экономики Белоусова как отразится на рынке?

— Белоусов для рынка был абсолютно непонятной фигурой, поэтому влияние его отставки будет нулевым. Дело в том, что рынок живет своей жизнью, и если фигура главы ЦБ имеет к нему прямое отношение, то любого министра экономики он не просто воспринимает. Вообще, российский рынок — это дериватив (производный финансовый инструмент) от мировых цен на нефть. Причем, некоторые рыночные аналитики даже акции Сбербанка называют нефтяным деривативом потому, что они служат «защитными» бумагами, в которые уходят игроки во время снижения нефтяных цен, и тем самым как бы стабилизируют рынок.

«СП»: — А сегодняшнее падение рынка как то связано с перестановками, или это результат падения нефти Brent до 100 долларов за баррель?

— Российский рынок начал снижаться еще в апреле, и его сегодняшнее снижение тоже связано не с политическими перестановками в России, а с мировыми событиями. Доллар стал укрепляться, цена на нефть — падать, и инвесторы начали выводить деньги из всех стран БРИКС, не только из России. Поэтому и российские участники давно начали игру против отечественного рынка — ничего не поделаешь, деньги не имеют национальной принадлежности.

«СП»: — И эта девальвация рубля, в которой обвинили министра финансов Силуанова, тоже связана с мировым рынком?

— Нет, просто несколько недель назад было такое сообщение — не со стороны Силуанова, что российскому правительству будет выгодно опускать курс рубля к доллару примерно на 50 копеек в месяц, чтобы пополнить государственный бюджет. И игроки российского валютного рынка, естественно, сразу же начали играть на понижение рубля, что вместе с падением фондового рынка привело к его девальвации не на 50 копеек, а на все 2 рубля с мая.

«СП»: — В общем, ситуация на рынке нехорошая, и очень напоминает лето 2008 года?

— На самом деле, ситуация 2008 года не повториться, будет либо лучше, либо еще хуже. На последнем заседании нефтяного картеля ОПЕК представитель Саудовской Аравии заявил, что предпримет все усилия для того, чтобы нефть держалась выше 100 долларов за баррель. Скорее всего, нынешней ценой нефти мы обязаны этому, но боюсь, что они смогут держать цену нефти на рынке недолго. И лопаться рыночный пузырь нефти начнет с развивающихся стран, в первую очередь с России. А если цена нефти на мировом рынке упадет даже до 90 долларов за баррель, то пенсию в России платить будет нечем.

«СП»: — Так стоило ли в такой ситуации, учитывая еще и общую стагнацию в российской экономике, делать перестановки ключевых фигур финансового блока? Сможет ли Набиуллина удержать финансовую систему страны в случае кризиса?

— Конечно, в условиях финансово кризиса очень многое зависит от того, кто стоит во главе Центрального банка. Достаточно вспомнить 1998 год, когда если бы не решительные действия Виктора Геращенко — без оглядки на указания властей, то ситуация в России была бы намного хуже. И как здесь будет действовать Набиуллина, привыкшая получать инструкции сверху, остается только догадываться. В случае серьезного мирового кризиса, дело может кончиться тем, что кремлевскую стену на кирпичи разберут. Так что менять руководителей финансового блока сейчас было со стороны Путина весьма рискованным шагом.

Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов считает, что перетекание кадров из правительства в администрацию президента это часть процесса изживания двоевластия, который возникло в период премьерства Путина. В те годы Белый дом стал центром власти автономным по отношению к администрации президента. В качестве премьера Медведев унаследовал сильную структуру. Сегодня Путин возвращает управленческую ситуацию к той отметке, которая была в период его второго президентства.

«СП»: — Когда основные нити управления стягиваются в администрацию президента?

— По крайней мере, по стратегическим направлениям. Совещания, проведенные в мае-июне под руководством президента, говорят о том, что Путин замыкает на себя управленческий контур исполнительной власти. В администрации президента сформировался институт кураторов по направлениям. Они соответствуют деятельности блоков в правительстве. Пока трудно оценивать кадровое перемещение Белоусова. Это может быть как понижением, так и повышением. Работая в качестве министра у тебя больше организационно-финансовых возможностей. Но в рамках нынешней модели влияние помощника президента может быть сильнее, чем влияние министра. Хотя в конечном итоге все зависит от того, как глава государства прислуживается к своему помощнику.

«СП»: — Получается, что Путин выстраивает президентскую систему правления наподобие США?

— Известно, что наш президент является сторонником модели, когда глава государства назначает членов правительства и отвечает за его деятельность. Это видно по философии его правления. Я думаю, что эта модель жизнеспособна только при наличии развитой партийной системы. Когда президент представляет один из партийных полюсов. Тогда он совместим с демократической ротацией власти. Если же президент выступает в качестве надпартийной фигуры и гаранта национального консенсуса, то более логичной является ситуация при которой президент находится над разделением властей. Гарантируя рамочные параметры политической и общественной системы, а также определяя стратегические направления развития. В свою очередь правительство несет ответственность перед парламентом и избирателями в ходе парламентских выборов за тот или иной социально-экономический курс. Однако на сегодняшний день такая модель у нас не сложилась. Получается нечто среднее. Когда с одной стороны, президент напоминает «некоронованного монарха». А с другой, он же замыкает на себя всю исполнительную власть. При этом возникает одна большая проблема. Исполнительная власть должна нести ответственность за текущие результаты своей деятельности. Сегодня общий фокус ответственности переносится на отдельных министров.

Ведущий научный сотрудник Института географии РАН, руководитель аналитической группы «Меркатор» Дмитрий Орешкин считает, что стилистика президентских решений подчеркнуто игнорирует Медведева. Путин взял кого-то из правительства и переместил в аппарат президента. Все это было заранее согласовано и предсказуемо. Все знали, что Набиуллина переходит в Центробанк. Соответственно, она приведет свою команду. А Улюкаев должен будет уйти (потому что он человек старой команды). Его как квалифицированного экономиста переводят в МЭР. Причем, Белоусова тоже не выгоняют, а берут советником президента в администрацию. Самое интересное, что премьер-министр вообще вынесен за скобки принимаемых кадровых решений. Складывается такое впечатление, что его не существует. После скандала с несостоявшейся отставкой главы РЖД он предпочитает не высовываться. Та система, которую Путин, осознанно или нет, взялся строить с нулевого года, призвана собрать в едином центре все нити управления. То, что называется «ручное управление», это неизбежная черта путинской концепции власти. Он рассматривает страну как объект управления, а не как объект помощи или консультаций. Возьмем в качестве примера попытки разделить территорию на федеральные округа. Это типично военный подход. Понятно, что командовать 80-ю губернаторами трудно. Значит, нужно командовать 10-ю крупными подразделениями. В результате появились федеральные округа.

«СП»: — Такая же централизация полномочий происходит и в гражданской сфере?

— Абсолютно так. Путин никому не верит и не хочет делегировать ответственность. Он хочет сам давать приказания и спрашивать за их осуществление. С точки зрения президента, который исходит из понятия политического контроля, это эффективная модель. Чтобы не было людей, которые могут перехватить власть. Тогда чем меньше равновеликих ему (или независимых от него) систем управления, тем легче обеспечивать тотальный контроль. Вот почему при Путине всегда были технические премьер-министры. Допустим, Касьянов был довольно сильным премьером, но его быстро отправили в отставку. Сильных игроков ВВП не любит. Он инстинктивно расчищает «поляну», потому что не совсем уверен в своих силах.