Памяти Зурабова: пенсионную реформу ждет реформа

Об этом уже заявил статс-секретарь, заместитель министра здравоохранения и социального развития России Юрий Воронин. По его словам, в пенсионной реформе 2002 года «были допущены определенные ошибки», которые власть намерена исправить. В частности, сказал чиновник, «надо будет очень серьезно подумать», что делать с «накопительным компонентом» пенсионных денег.

Один раз министерство «подумало» об этих деньгах еще при министре Михаиле Зурабове — в итоге накопительную часть пенсионных взносов отменили для «стариков», родившихся до 1967 года. Причем, деньги, уже положенные на их персональные счета, канули в неизвестность. Теперь, по логике замминистра Юрия Воронина, накопительные взносы нужно отменить вовсе. Во-первых, потому, что «доходность 7%, исходя из которой делались расчеты при введении накопительного компонента, обеспечить невозможно». Во-вторых, потому, что эти накопительные взносы «являются федеральной собственностью» — и, следовательно, «члены семьи не смогут их наследовать».

Замминистра не сказал о третьей причине: в нынешнем году дефицит бюджета Пенсионного фонда России (ПФР) составит 330 млрд. рублей. Латать эту дыру из казны власть не хочет. Зато в том же ПФР на индивидуальных счетах «молодежи» — будущих пенсионеров, родившихся после 1967 года, за минувшие с начала реформы 5 лет уже собралось 343 млрд. рублей накопительных взносов. Хватит на «заплатку» и еще останется. Но в следующем, 2010 году денег на пенсии тоже не хватит. А «копилка» уже будет разбита вдребезги.

Зато теперь чиновники Минздравсоцразвития считают неверной саму идею перехода на накопительный принцип — ту, что явилась основой для всей пенсионной реформы-2002. Как заявляет г-н Воронин, ныне «мир весь пришел к тому, что система должна работать на распределительных принципах, а именно — не копить деньги, а то, что сегодня берется с работодателя в пользу работников, эти деньги идут на текущую выплату пенсий. Они нигде не хранятся, они нигде не накапливаются. Под гарантией государства, что когда поколение, которое сегодня своими взносами формирует пенсию, уйдет в свою очередь на пенсию, то будущие поколения профинансируют выплату пенсии им».

Главное, на чем основывается логика замминистра, — искреннее убеждение в том, что при распределительной системе «деньги не пропадут. Все, что вы перечисляете в пенсионный фонд, пенсионный фонд выплатит. Он себе эти деньги не возьмет…»

Хотелось бы спросить чиновника: а кто ему помешает? Кто, например, помешал Пенсионному фонду возвести по всей России административные дворцы для своих региональных отделений? Схватил ли кто-нибудь за руку сотрудников ПФР, покупавших себе роскошные квартиры за пенсионный счет? И т.д.

Впрочем, дело не в «природной вороватости» российских чиновников всех отраслей и званий. Проблема в другом. Несмотря на абсолютно правильные слова, сказанные самим Юрием Ворониным, что «в пенсионных системах нельзя менять правила игры каждые пять лет. Это инерционные системы, они затрагивают права поколений…», российская пенсионная система за последние 7 лет будет перекраиваться уже, как минимум, третий раз.

Сначала это делалось под лозунгом «Догнать и перегнать Запад по развитию накопительной системы» — как самой прогрессивной. В пример приводилась Германия, где коэффициент замещения пенсией утраченного заработка был 74%. Потом пошли разговоры о «достижении баланса интересов», во имя чего пенсия осталась трехкомпонентной: базовая часть, страховая, накопительная — но не для всех. И осталась под государственным присмотром. Теперь статс-секретарь Минздравсоцразвития говорит: «Пора уже привыкнуть к тому, что государство в рыночной экономике никому пенсии не платит. Пенсия — это дело страхователей, то есть работодателей, и застрахованных лиц!»

Но одновременно этот же чиновник призывает вернуться к «советскому принципу» формирования пенсионного фонда: мы будем содержать отцов, нас будут содержать дети, детей будут содержать внуки и т. д. Хотя по данным очень авторитетного специалиста, руководителя Центра социальной политики Института экономики РАН Евгения Гонтмахера, сегодня в России на одного пенсионера приходится 1,7 работника, а «выплачивать достойные пенсии без накопительной части возможно, если на одного пенсионера приходится пять работников, как это было в СССР».

Однако чиновники слышат только себе подобных. В результате судьбоносные решения, касающиеся миллионов россиян, в нашей стране принимаются узким кругом начальников. Которые, кстати, живут в совсем другом измерении: ведь бывшим госслужащим России пенсии начисляются не на «общих основаниях» — не более 20−25% среднероссийских заработков, а в размере 75% их персональных должностных окладов. Причем, с регулярной индексацией: если преемнику повысят зарплату, соответствующую прибавку к своей пенсии получит и предшественник.

Чтоб мы все так жили!