Профессор Яблоков: Глубину экологического падения представить страшно

Начинаем нашу конференцию. Уважаемые читатели, сегодня по вашей просьбе мы пригласили в собеседники председателя фракции «Зеленая Россия», профессора, советника РАН Алексея Владимировича Яблокова.

«СП»: — Здравствуйте Алексей Владимирович. Судя по вопросам наших читателей, поводов для тревоги среда обитания предоставляет более чем достаточно. Скажите, какова доля расходов в бюджете страны на защиту природной среды, чистоты водоемов, права людей на качественную жизнь?

— В мире самая высокая продолжительность жизни — у японцев. Они тратят на охрану окружающей среды 5−6% национального бюджета. Еще 60 лет тому назад это была одна из самых грязных стран, с очень низкой продолжительностью жизни. А у нас? При Ельцине эта цифра составляла 0,5%, сейчас в десять, а по некоторым подсчетам, даже в сто раз меньше! Мы тратим 00,1 процента национального бюджета на охрану окружающей среды. Россия — единственная страна, где средняя ожидаемая продолжительность жизни за последние 20 лет не увеличивается, а уменьшается!

«СП»: — Сегодня только ленивый не говорит об изменении климата, глобальном потеплении. Но есть ли угроза? Уж, судя по тому, какой была нынешняя зима, нам пока не стоит чего-то бояться. Не так? Екатерина.

— Потепление опасно для страны в целом, а не для каждого из нас. Ну да, будет на несколько дней больше солнечных дней, где-то раньше обычного вызреют помидоры, растопится вечная мерзлота и из-за этого осядет дом… По обоснованным прогнозам лет через 30−40 уровень Мирового океана поднимется на 20 см. Все это реально. В мире температура поднялась меньше, чем на 0,7 градуса, а в России на 0,8. Если мы посмотрим масштаб изменений, масштаб проблемы, это важно для государства.

«СП»: — Алексей Владимирович, все разговоры об охране окружающей среды — бесцельная болтология. В свое время шутили: нам нечего ждать милостей от природы после того, что мы с ней сделали. Тем не менее, хотелось бы узнать есть у страны четко выраженная климатическая доктрина? Об этом спрашивает Антон Колесников.

— Климатическая доктрина есть. Год назад, благодаря усилиям Александра Ивановича Бедрицкого, ныне советника президента по климату, она принята и очень внятная. Но у нас есть и экологическая доктрина, которая была принята еще при М. Касьянове в 2002 году. Но ни одно ее положение не выполняется, хотя там много рационального. То, что происходит сегодня в стране можно назвать деэкологизацией. Страшно представить глубину экологического неблагополучия, в которой оказалась страна. Первый указ В. Путина в первый срок его правления — уничтожить Госкомэкологию. Тогда же МВД принимает решение о запрещении экологической милиции, министерство просвещения — об отмене курса по экологии в средней школе. Наши протесты о неправомерности подобных решений не были услышаны. Просматривается идеология: Чубайс, Кудрин, Греф сказали, что займемся экологией, когда Россия станет богатой. А сейчас надо использовать быстро природные ресурсы, а поскольку этому мешает экология, то о ней — забыть. Даже в государственных документах кое-где проскальзывала необходимость деэкологизации. Вот вам конкретно об этом: обеспечение инвестиционной привлекательности за счет снижения природоохранных требований. Что и происходит в последние 15 лет. Так, градостроительный кодекс уничтожил экологическую экспертизу. Водный кодекс — уменьшил водоохранные зоны вдвое и т. д. Все, без исключения, законы изменены в худшую сторону ради обеспечения инвестиционной привлекательности. Возьмем Байкал. Первое распоряжение премьер-министра Путина — разрешить изменить перечень мер по охране Байкала и разрешить производство целлюлозы, то есть разрешить сбросы в Байкал БЦБК. Все упирается в денежки: Дерипаске нужны денежки.

Больной для меня вопрос — это закон о радиоактивных отходах. Так что решили в Госдуме?! Разрешить закачку радиоактивных отходов под землю. Весь мир это запретил, это запрещено международными правилами. А у нас — пожалуйста. А почему? Оказывается, если этого не делать, то обращение с радиоактивными отходами будет для нас дорого.

«СП»: — Алексей Владимирович, какие реальные меры предпринимаются по спасению Байкала? Когда решится вопрос с нашим целлюлозно-бумажным комбинатом? К чему он, если загадил наше священное море Байкал? Чтобы снабжать сырьем Китай? Ведь 98 процентов производимой целлюлозы уходит именно в Китай! Ваше мнение! Сергей Терентьевич, Байкальск.

— Сергей Терентьевич, через неделю в Улан-Удэ и в Иркутске по этим вопросам пройдут митинги. Альтернативы таковы: во-первых, надо признать, что варить целлюлозу на берегу Байкала — бессмысленно! Это большая ошибка времен «холодной войны», когда предполагали, что здесь будут производить целлюлозу для шасси военных самолетов. После развития химической промышленности вопрос решили иначе, когда синтетические волокна оказались более привлекательными, чем целлюлозные. Байкальский регион можно использовать, исключая БЦБК. Это благодатный район России, очень привлекательный для индустрии туризма, где жители Байкальска могли бы найти себе рабочие места.

«СП»: — Строительство платной трассы Москва-Санкт-Петербург разделит Химкинский лес на две части, будет вырублена лесополоса шириной в 3 километра! Что делать? Жители Химок.

— По последним данным там будет вырубаться полоса не в 3 километра, а в 150 метров. Но все равно лес разрезается, экосистема теряется. Почему этот крюк дороги пошел через Химкинский лес? Да потому, что министр транспорта — самый большой собственник Шереметьево. Ему экономически выгодно перехватить транспортный поток людей, едущих в аэропорт Шереметьево. Вот и вся недолга, все то, что немыслимо ни в одной стране.

«СП»: — Я не разделяю энтузиазма по поводу «Северного потока», так как это может усугубить плачевное состояние Балтики, если в силу каких-то причин вдруг на дне моря разорвется газовая труба. Вы согласны? Какова перспектива такого сценария? Мовсумов, бывший нефтяник.

— Я разделяю обеспокоенность читателя, тоже не в восторге от «Северного потока», впрочем, как и от «Южного». Это — опасные проекты. Например, Швеция запретила такое строительство. Да, газ идет под очень высоким давлением. Но на самом деле, будут вложены большие деньги — 5 млрд. евро. А будет он работать или нет, принесет ли нам, а это государственный проект, прибыль? Не факт. Вот, к примеру, мы говорили, что у нас есть Штокмановское месторождение в Баренцевом море. Это — замечательный источник газа, чуть ли не самое крупное в мире месторождение. Мы будем его продавать и процветать, так обещал Газпром. Америка в этом году, сказала, что они не будет покупать этот российский газ, он не нужен. Потому, что они нашли источники своего газа, и Штокмановское месторождение — замерло.

Наши планы — рухнули. То же самое и в Европе, где поставили задачу к 2020 году - 20% возобновляемой энергетики, а к 2050 году — 80%. Это значит, не нужны будут ей ни наши нефть, ни газ. Они интенсивно развивают возобновленную энергетику. Данные по февралю очень интересны: 26−27 февраля в Испании были остановлены некоторые ветряные станции из-за переизбытка электроэнергии. Так зачем строить эти самые «потоки», которые окажутся государственным долгом на плечи налогоплательщиков! Причем цифра эта составит уже не 5 млрд., а порядка 15 млрд.

«СП»: — Алексей Владимирович, а куда отправляются отходы от переработки, забоя животных? Раиса.

— Проблема есть, но она небольшая. Они утилизируются в биогазах. Какие-то отходы идут в любимую нами колбасу. Гораздо больше вопросов по поводу медицинских отходов, которые должны утилизироваться самым безопасным образом. Во всем мире они сжигаются при очень высокой температуре, что считается дорогостоящей операцией. А пока они у нас идут в общую свалку.

Я бы несколько слов сказал о радиоактивных отходах. В законе о радиоактивных отходах есть три страшных момента. Он разрешает закачку высокоактивных отходов под землю, что происходит в 4 местах: около Красноярска, Томска, Волги в Дмитровграде, на Калининской АЭС. Последствия страшны и непредсказуемы. Закон отстраняет муниципалитеты, места, людей от участия в каких либо решениях по сооружению захоронений отходов.

Мы живем в незащищенной среде. Хотите прожить вопреки этому? Защитите себя сами…