Борис Надеждин

Сегодня гость «Свободной прессы» — Борис Надеждин, член федерального политсовета, председатель подмосковного отделения партии «Правое дело». Здравствуйте, Борис Борисович, позвольте начать нашу беседу.

«СП»: — Съезд прошёл, Михаил Прохоров избран председателем партии. И буквально через день-другой президент Дмитрий Медведев принимает у себя новоиспечённого лидера, это достаточно беспрецедентный случай. Тем более, что во время беседы Михаил Дмитриевич выступает чуть ли не с программными заявлениями, предлагает своё видение обустройства России. Ранее он же заявлял о своих премьерских амбициях. Это воспринимается как поддержанная Медведевым заявка на премьерство, президент говорит «многие ваши идеи коррелируют с моими». Нет ли здесь нового тандема, каким был тандем «Путин-Медведев», а теперь «Медведев-Прохоров», который вместе пойдёт на президентские выборы. Неужели Медведев обыграл Путина, прокомментируйте интригу — задаёт вопрос Денис Субботин, наш читатель.

— Конечно, Медведев Путина не обыграл, это иллюзия, что может быть раскол в их команде. Это одна команда, и они как-то договорятся по поводу будущих ролей и Путина, и Медведева. Что касается Прохорова, то, на мой взгляд, он самостоятельный российский политик, что не мешает ему встречаться с президентом Медведевым.

У президента такая работа — встречаться со всеми видными политиками в стране. Медведев и с Зюгановым встречается, и с Жириновским, никто не говорит о тандеме Медведев-Жириновский.

«СП»: — С чем связан и кто подбросил мнимое обращение главы государства к читателям с провокационным вопросом о перспективах нового лидера партии «Правое дело» на пост премьер-министра России?

— Никто ничего не подбрасывал, Прохоров действительно готов быть премьер-министром страны. И я думаю, что в следующем сезоне, когда стране придётся решать те проблемы, которые в принципе не может решить ни Путин, ни «Единая Россия», такой проект, как Михаил Прохоров во главе правительства России будет весьма востребован.

«СП»: — Как можно получить полный текст выступления Прохорова на съезде? Подробнее о направленности партии «Правое дело» хотел узнать наш читатель Александр. Он спрашивает: «Не очередное ли это ЕдРО»?

— Есть видео полного выступления Прохорова, его можно найти на youtube.com. Кроме того, можно зайти на мой сайт pravoedelo-mo.ru, там всё выложено на первой странице.

Что касается вопроса «не очередное ли это ЕдРо» — что вы, «ЕдРо» это наше всё, это партия российской бюрократии, там все губернаторы, главы городов и районов. Понятно, что второй такой партии в стране быть не может. Мы не «ЕдРо», мы самостоятельная партия.

«СП»: — Кстати, а вы рассчитываете переманить к себе какую-то часть бюрократии?

— Это и происходит. У меня в Подмосковье в партию уже вступили несколько глав районов, которые не состояли в «Единой России», в частности, известный человек Виктор Сиднев, это мэр города Троицка и обладатель хрустальной совы в «Что? Где? Когда?».

«СП»: — Константин спрашивает «Есть ли у вас представительство в Удмуртии?»

— У нас есть отделения в 75 регионах, и в Удмуртии тоже, я сейчас сходу не скажу, к кому обращаться, но на сайте «Правого дела» можно найти в списках все контакты.

«СП»: — Как вы относитесь к плоской шкале подоходного налога, когда богатые и бедные платят одинаково, 13%? Коммунисты предлагают ввести прогрессивную шкалу. Как к прогрессивному налогу относится партия?

— Без всякого сомнения ситуация, когда и богатые, и бедные платят 13% является в чём-то несправедливой. Но в 90-е годы, когда шкала была прогрессивной и налог доходил до 35%, их просто никто не платил.

«СП»: — Тогда в принципе никто не платил налоги.

— Никто не платил, зарплату давали наличными. Потом, когда сделали единую ставку в 13% и регрессивную шкалу ЕСН, наконец стали давать «белую» зарплату. Я думаю, что ещё некоторое время надо оставить эту шкалу, чтобы уже окончательно приучить всех платить белую зарплату, платить налоги. И дальше можно будет обсуждать повышение налога.

Вообще изначально эта мера декларировалась как временная. Вы считаете, что она пока актуальна?

Этот вопрос, кроме политического содержания — всем хочется ободрать богатых, это я понимаю по-человечески, мне тоже хочется — но есть реалистичная вещь. В нашей налоговой системе доля налогов с граждан относительно невелика. В Америке это 90%, у нас это 20−30%. Подоходный налог — основной для регионов, в федеральном бюджете он практически ничего не значит. Нефть, газ, НДС, таможенные платежи и так далее.

Надо планомерно доводить повышение доли налога с физических лиц в общем объёме бюджета. Это вырастит ответственных налогоплательщиков, и люди будут по-другому относиться к правительству.

«СП»: — То есть это дисциплинирует граждан — когда они сами сдают декларации, сами платят налоги?

— Дело даже в другом. У нас с советских времён налоговая система построена так, что подавляющая часть трудящихся — в крупных предприятиях, офисах, бюджетники — не ощущают этого налога. За них налоги платит бухгалтерия по месту работы. И человек мыслит категориями «у меня 12 тысяч чистыми», а налог вычитается заранее. Это не очень правильно, потому что человек должен точно знать, сколько он тратит на содержание государства российского, своих собственных денег. Если это будет так, у людей будет другое отношение к начальству.

«СП»: — Некто Владимир Владимирович спрашивает: «Если бы партия „Правое дело“ завтра пришла к власти, какими бы стали 5 ключевых решений, которые изменили бы ситуацию в стране?»

— Это большой разговор, трудно назвать именно пять. Я бы назвал три ключевых проблемы страны, которые не решает «Единая Россия» во главе с Путиным, и решить не может, что реально сдерживает развитие страны.

Первое — страна слишком централизована. Путин построил «вертикаль власти», которая лишает инициативы людей на местах, заблокированы лифты политического роста. Раньше обязательной ступенью политического роста была должность губернатора или депутата Госдумы, за которого голосовало население региона, а не как сейчас, за партии.

С этим же связана ещё одна проблема — сверхцентрализация российского бюджета. Она приводит к чудовищному неравенству между Москвой и всей остальной страной. Бюджет столицы в силу сверхцентрализации — полтора триллиона рублей. Если разделить эту цифру на 12 млн москвичей, то получится более чем 100 тысяч на человека в год. А рядом — моё родное Подмосковье, у которого бюджет в 5 раз меньше московского. А если вы поедете в Тверь, в Ярославль, я уже не говорю про Тыву или Пензу — там бюджет на душу населения будет меньше в несколько раз.

Отсюда чудовищное неравенство и отсюда же — невозможность нормально жить в Москве, потому что миллионы людей едут жить в столицу, за деньгами, за работой. Пробки, дышать нечем, чудовищные цены на жильё и так далее, и так далее.

Поэтому первая же задача — это децентрализация, реальный федерализм и укрепление местного самоуправления.

Второй сюжет, который крайне важен для страны — изменение приоритетов в бюджетной политике. При Путине и «ЕР» приоритетными секторами, которые развивались опережающими темпами, были правоохранительные органы. Огромные деньги получала милиция, ныне полиция, прокуратура, ФСБ, судьям подняли зарплату во много раз, и так далее. При этом остальным бюджетникам — образование, здравоохранение, культура — хотя и тоже увеличили финансирование, но в совершенно несопоставимое количество раз. Я как заведующий кафедрой на Физтехе получаю 14 тысяч рублей в месяц. Согласитесь — это немного для завкафедрой одного из лучших вузов страны. С этим надо что-то делать.

Поэтому нужна смена приоритетов — финансировать здравоохранение, образование, науку. Меньше давать силовикам, от которых вреда иногда больше, чем пользы.

«СП»: — И третий сюжет.

— Это создание нормального инвестиционного климата. Мы сейчас находимся в глобальном мире, и никакая страна, даже такая большая, как Россия, и даже великий Китай, не в состоянии обойтись собственными инвестиционными ресурсами. Все страны ищут на мировых рынках деньги.

Если бы здесь не было чудовищной коррупции, если бы здесь была нормальная транспортная инфраструктура, нормальные современные дороги, аэропорты, речные и морские пути, то сюда пришло бы куда больше денег.

«СП»: — А сколько денег надо?

— Смотря для чего.

«СП»: — Ну хотя бы подтянуть страну до восточно-европейского уровня.

— Есть конкретные сюжеты. Построить нормальную человеческую дорогу от Москвы до Санкт-Петербурга вместо этого убожества стоит примерно $5 млрд. Для того, чтобы оснастить все российские больницы современными средствами, которые на ранних стадиях выявляют и рак, и инфаркт, и прочие болезни, от которых сейчас мрут люди, масшаб этого проекта тоже измеряется несколькими миллиардами долларов. И так можно загибать пальцы — чтобы оснастить российские школы нормальными компьтерными системами, сделать ремонт, крыши, тоже масштаб миллиарды долларов. Если всё это сложить, мы получим сумму, по масштабам сопоставимую с годовым бюджетом страны. А такие деньги можно взять только на основе притока частных инвестиций и оптимизации бюджетной сферы.

«СП»: — Есть ли в мире такие деньги?

— В мире денег на порядки больше — почему Китай может привлекать триллионы долларов, а мы не можем?

«СП»: — То есть мы тоже сможем привлекать триллиоы долларов?

— Сможем, если инвесторы поймут, что в нашу страну можно вкладывать деньги, что их не разворуют, не разберут на взятки и так далее.

«СП»: — Как вы оцениваете нынешний уровень цен на жильё, какие идеи есть у вашей партии по снижению его стоимости? «Мне 21 год, по идее надо задумываться о создании семьи, но куда деться без доступной жилплощади?», — спрашивает Влад. Думаю, не только Влад этим интересуется, и не только в 21 год.

— Цены на жильё, как и на любой рыночный товар — это соотношение спроса и предложения. За всё время советской власти, несмотря на заявления, что «мы каждого человека обеспечим квартирой», в стране было построено 20 метров жилья на каждого жителя СССР. За это же время та же самая Европа, разрушенная Второй Мировой войной, построила где-то 60−70 метров, то есть в несколько раз больше. На это ушли десятилетия.

Быстро решить проблему увеличения предложения по жилью не так просто. Для этого нужны огромные инвестиции, строительство предприятий, нужно решить вопрос с землеотводом, и, кстати, то, что предложил Прохоров и я поддерживаю: можно вытащить на рынок огромное количество земли, потому что земля до сих пор народу не отдана. В основном она либо приписана к Министерству обороны, либо к совхозам, совершенно бессмысленным во многих местах. Это большой, комплексный вопрос.

Я считаю, что адекватная рыночная цена, если снизить издержки, уменьшить коррупцию, будет не как сейчас 150 тысяч в Москве, 60−70 тысяч в регионах, а в разы меньше. Должна быть такая ситуация, когда жильё будет доступно не 10% населения, как сейчас, а большинству.

«СП»: — А сроки решения этой проблемы, 20 лет, 30?

— Для того, чтобы создать инфраструктуру, позволяющую поставить производство жилья на конвейер, и, с другой стороны, обеспечить платежеспособный спрос — это ипотека, вывод на рынок земельных участков — если поднапрячься и нормально работать, то можно за 2−3 года сдвинуть ситуацию.

«СП»: — Наш читатель Владимир считает, что «если «Правое дело» освободится от одиозных фигур вроде Чубайса, Шохина и им подобных, народ поддержит эту партию, которая, несмотря на крупные недостатки в работе, одна единственная, которая сможет заниматься экономикой. Сейчас высший политсовет покинули Анатолий Чубайс и Леонид Гозман, кого ещё нет среди «праводельцев»?

— Чубайс и Гозман действительно покинули посты в партии, и больше не влияют на её работу. Что касается Шохина, он никогда в партии и не был — он работает в РСПП.

«СП»: — Может ли «Правое дело» присоединиться к путинскому «Народному Фронту», и если да, то на каких условиях?

— Мы против «Единой России» с Путиным во главе. У нас нет никаких резонов присоединяться к ОНФ, это смешно.

Согласны ли вы, что вертикаль власти, созданная Путиным, всё более и более становится коррупционной?

Да, естественно. Собственно говоря, Путину удалось взять под контроль российскую бюрократию во многом потому, что она получила «на кормление» — отрасли, города, регионы и так далее. Такой контракт — «вы воруете, но подчиняетесь». Понятно, что это тормоз для развития страны.

«СП»: — «Господин Надеждин! Вы когда-то сказали, что практически обязательным условием назначения на должности в этой стране является наличие компромата. Как сказанное вами соотносимо с личностью Прохорова-миллиардера? Я имею в виду его Куршавельские похождения, приватизацию, сомнительные бизнес-сделки», — спрашивает Дмитрий.

— Давайте не путать разные вещи. Когда я это говорил, я не имел в виду политический уровень, я имел в виду административный. Действительно, такая проблема есть — для того, чтобы стать чиновником, на тебя должен быть материал, чтобы ты в случае чего вёл себя как начальство велит. Эта порочная практика, к сожалению, в стране действительно существует.

Но это не касается политического уровня: людей, которые являются лидерами партий, занимают посты масштаба министров, губернаторов и так далее. Всё-таки здесь человек не должен быть с каким-то шлейфом.

Что касается Прохорова, то я не считаю компроматом всё, что здесь перечислено. Потому что если бы у него была жена, а он развлекался с девушками, это, наверное, компромат, а он человек холостой, имеет право, мне кажется мы не должны вмешиваться в его личную жизнь.

«СП»: — «Не кажется ли вам, что все, кто стоял у истоков создания партии, уйдут в небытие? А на местах органы будут формироваться из удобных и нужных людей. Революция всегда пожирает своих детей», — спрашивает Вячеслав.

— У истоков создания Демвыбора России, потом СПС, стояли такие люди, как Чубайс, Гайдар, его уже нет с нами к сожалению. Чубайс отошёл от дел, но я не сказал бы, что он ушёл в небытие, просто занимается другими делами, нанотехнологиями.

Что касается формирования, то совершенно не так всё обстоит. Я отвечаю за огромный регион, Московскую область, и сейчас ожидается приток в партию очень даже непростых людей — это и депутаты, и мэры, и директора предприятий. И принцип у меня простой — если у человека есть ресурс, если его знают в районе, если его уважают, пусть вступает в партию, возглавляет отделение, входит в список депутатов.

«СП»: — Скорее не вопрос, а такое восклицание: «Непонятно, что за разговоры задолго до голосования, что партия Прохорова должна пройти в Госдуму, стать второй партией власти. Что вообще такое — «вторая партия власти»?

И как расценивать согласие президента России с рядом утверждений Прохорова накануне избирательной кампании — не иначе, как давление на избирателя. И вся история с «Правым делом» выглядит некрасиво, включая сделанное заранее заявление, что Прохоров возглавит партию. Как вы можете мириться с такой чудовищной недемократичностью?"

— Разумеется, прежде чем Прохоров согласился возглавить партию, было множество переговоров — как внутри партии, так и с Прохоровым, и переговоры были с администрацией президента, поскольку в наших условиях вы не можете, как показывает опыт Немцова-Касьянова, взять и зарегистрировать партию — вас просто на выборы не пустят. Жизнь такая.

Решение возглавить партию было личным решением Прохорова. Его никто не заставлял, никто за уши не тянул. Я ему это предлагал в первый раз ещё в 2003 году, поскольку мы с ним хорошо знакомы по бизнесу. Тогда это было невозможно.

Сейчас это стало возможным, объясню почему. Прохоров, как человек полностью состоявшийся в бизнесе, ощутил, что он что-то должен сделать для страны. И вот это такая форма.

Все процедуры были соблюдены, а тот факт, что на съезде его избрали почти единогласно, говорит только о его большом авторитете. Нет больше других фигур, если назовёте, я запишу эти фамилии. Фигур, соизмеримых с Прохоровым по влиянию, известности, я уже не говорю про финансовый ресурс, просто реально в стране больше нет.

«СП»: — А что касается «второй партии власти»?

— Это просто некое внутреннее ощущение Прохорова. Дело в том, что Прохоров хочет взять власть в стране, стать премьер-министром, и если вы при этом не называете себя готовым взять власть, называете себя оппозицией, которая только и делает, что критикует начальство, вы столь высокую планку никогда не возьмёте.

И он совершенно прав, когда говорит, что вся остальная так называемая оппозиция, включая коммунистов, Жириновского — ни Жириновский, ни Зюганов не готовы и не хотят брать власть в стране. Зюганов мог взять власть в 1996 году, тогда он реально, как многие считают, выиграл президентские выборы у Ельцына, однако же — не взял.

«СП»: — Кого из оппозиционеров в партии считают маргиналами? Как Прохоров и как вы лично относитесь к лидерам «Парнаса», считающих вас «очередным проектом Кремля, у которого нет никакого политического будущего»?

— Принципиальное отличие меня от «Парнаса» заключается в том, что я о них всегда отзываюсь только хорошо и уважительно. Не только потому, что это мои товарищи — я очень плотно работал с Немцовым, приходилось пересекаться с Касьяновым, с Рыжковым мы сидели в Госдуме, с Миловым мы тоже работали — я в аппарате правительства, а он в Минтопэнерго. Я считаю большой несправедливостью то, что их не зарегистировали. Я считаю, что не чиновник должен решать, какие партии нужны стране, а избиратель. Это безобразие.

Беда в том, что они в ответ говорят, что мы — кремлёвские проститутки. Каждый, конечно, имеет право на своё мнение, хотя мне и обидно это слышать.

«СП»: — «Парнас» очевидно ничем не угрожал ни «Единой России», ни «Справедливой России», он угрожал именно вам, правому сектору. Вы понимаете, что «Парнас» зачистили именно под «Правое дело»?

— Нет, я бы так не сказал. У нас достаточно разный потенциальный избиратель.

Главный пафос «Парнаса» заключается в следующем: «Российское начальство с Путиным во главе — это узурпаторы, коррупционеры, преступники, им место в тюрьме». Вот их кредо. Нужно всё заново перестроить, разрушить кремлёвскую власть и так далее. Действительно, в стране, особенно в Москве, многие люди считают именно так.

В чём отличие позиции «Правого дела»? Нам тоже не нравится «Единая Россия», многое из того, что делает Путин, у нас есть свои идеи. Но мы говорим, что наша задача не состоит в том, чтобы непременно расправиться с теми, кто стоит во главе страны. Хотим мы этого или нет, но и Путин, и Медведев получили власть в результате выборов. Да, во многом нечестных, сомнительных — но они сидят в Кремле и Белом доме не потому, что они как большевики кого-то свергли, а потому, что победили на выборах.

«СП»: — Вы признаёте за ними легитимность?

— Да. Они абсолютно легитимные правители страны. Другое дело, что их нужно критиковать, сдвигать к правильным решениям, а в идеале — сменить их на этих высоких постах. Вот чего мы хотим — тоже хотим смены власти, тоже хотим, чтобы другие люди сидели в Кремле и Белом доме, но мы считаем, что начинать поход во власть с заявления о том, что их всех нужно пересажать, потому что они узурпаторы — это маргинальный путь.

«СП»: — Борис Грызлов предрекает, что в следующей думе у вас будет 1−2 мандата, и, следовательно, второй партией власти вам не быть. В таком случае вы уйдёте в оппозицию или есть какой-то третий путь? Есть большой риск повторить путь и СПС, и Яблока.

— Очень многие люди почему-то думают, что выборы в стране полностью фальсифицированы, и что всё расписано заранее. Это абсолютно не так. Да, конечно, определённые возможности для манипуляций и фальсификаций у власти есть. Это правда, но точно невозможно сделать из 30% за «Единую Россию» сделать 60%. Если будем нормально работать во главе с Прохоровым, то получим, как считает Прохоров, 15%, а я считаю, что и до 20%, а в своём родном Подмосковье я постараюсь получить 25% голосов. Это будет реальный результат, реальные миллионы людей, проголосовавших за «Правое дело». На мой взгляд Грызлов недооценивает ту угрозу, которую мы представляем для «Единой России».

«СП»: — Если экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский выйдет на свободу, партии может оказаться интересна его фигура как политика? Будет ли «Правое дело» как-то взаимодействовать с Михаилом Ходорковским?

— Я с огромным уважением отношусь к Михаилу Ходорковскому, считаю его фигурой исторической, потому что он, грубо говоря, «сидит за всех», за все 90-е годы и за тех, кто тогда заработал много денег, правильно или неправильно. Я считаю, что Ходорковский сидит абсолютно безвинно, и что он должен выйти на свободу, и Прохоров, кстати, подтвердил эту позицию, что никакого резона держать Ходорковского в тюрьме не существует.

Если Ходорковский выйдет на свободу, он станет политической фигурой, одной из важнейших в стране, даже если сам этого не очень захочет. Так получится. Дай бог, чтобы он вышел на свободу, и мы с ним смогли взаимодействовать.

«СП»: — Как по-вашему, идея назначения Матвиенко в Совфед — это такая мягкая отставка или нечто другое? Или действительно повышение?

— Без всякого сомнения это повышение, потому что и по неформальной, и по формальной иерархии третий пост в стране — это точно круче, чем быть губернатором. Я подозреваю, что это только некий первый шаг по поводу Матвиенко. Я подозреваю, что планы идут несколько дальше — не удивлюсь, если она будет номинирована на президента.

«СП»: — Даже так — при всей её адской непопулярности в Санкт-Петербурге?

— Всё может быть. А кто знал Путина в 1999 году? Питерцы её знают, женщина она представительная, чем-то похожая на Аллу Пугачёву.

«СП»: — Россия готова к женщине-президенту?

— Женщина-президент — это круто, это наш ответ американцам, у них негр-президент, а у нас — женщина.

«СП»: — «Скажите, почему Дмитрий Медведев не был в Бресте 22 июня? Какая перспектива отношений между Россией и Белоруссией», — спрашивает Иван.

— Возможно, Медведев считал важным эту дату отметить в своей собственной стране, и это неудивительно.

Что касается Белоруссии — мы присутствуем при катастрофе белорусской экономики, и то, о чём я уже много лет говорил, что «стабильность и процветание» этой республики основаны на воровстве из российского бюджета — воровсте условном.

«СП»: — Паразитировании?

— На паразитировании. Как только сумасшедший тиран разругался с Путиным и с Медведевым, сразу всё встало на свои места.

Та тема, которую мы «Свободной прессе» в своё время начали и ведём, ваше отношение к запросам от чеченских следователей к военным архивам?

Тут есть небольшое передёргивание понятий. Дело в том, что российские следователи из города Грозный. Это не какие-то чеченцы, это наш российский следственный комитет, который имеет все права, предоставленные уголовным кодексом расследовать дела. Если это происходит действительно в рамках расследования уголовных дел, и каждое такое обвинение сопровождается доказательной базой, то это одна история. А если это какая-то политическая кампания по расправе над российскими офицерами, воевавшими в Чечне, то это другая история.

Я считаю — это не какие-то иностранные агенты, это наши российские следователи. Если кому-то кажется в Москве, что они копают прошлое российской армии для расправы, то выгоните их с работы. Это не кадыровская номенклатура, это люди федерального следственного комитета.

Выход из этого скандала я вижу крайне простой: чеченский СК возбуждает какие-то дела, и в рамках проверки что-то запрашивает. Отлично! Заберите у них эти дела в Москву — имеете на это право. Возьмите эти дела в производство московских следователей, пусть они разбираются. И не будет никакого ажиотажа.

«СП»: — Почему «Правое дело» берёт право-консервативную, монархическую символику? Как она увязывается с идеологией, учитывая, что у нас чёрно-жёлто-белый традиционно используют националисты и даже нацисты? И название — «Правое дело» — ассоциируется скорее не с праволиберальным, а с крайне-националистическими идеями.

Будет ли «Правое дело» сотрудничать с националистами, с условной «манежкой»?

— Цвета выбраны соответствующими специалистами по пиару, креативу и разным орнаментам. В эти цвета какого-то конкретного политического содержания не вкладывалось. Это просто яркие, красивые цвета. Флагом Российской Империи он стал не просто так. Никаких толкований, что мы решили стать националистами и поэтому решили взять эту символику, я не вижу. Пятиконечную звезду тоже кто только не использовал. Я уже не говорю про красный флаг.

Я действительно много взаимодействую с русскими националистами, и они у меня даже в партии в Подмосковье есть, я выдвигаю их в списках. Но это не те, кто устроил Манежку.

Есть вполне объективный русский вопрос в стране. Есть проблемы взаимодействия с теми, кто приехал, это касается не только Москвы, но и всей страны. Это реально проблема. Отдавать это поле Жириновскому я не хочу. Давайте будем на нём работать.

Лично я считаю, что «Россия — для русских» — это абсолютно правильный лозунг. Просто нужно в него вкладывать нормальное содержание. Не «Россия — для русских, а все чёрные пошли вон», нет, не так.

Я вкладываю такое содержание: «Пожалуйста, все приезжайте. Но если вы приехали сюда, становитесь русскими, живите как мы. Не надо баранов на площади резать, на виду у детей. У нас так не принято. Приехали — ведите себя как приличные люди».

Я считаю, что русская культура — достаточно мощна, велика и вариабельна, чтобы в неё могли вписаться представители любых национальностей. Остановить поток мигрантов в принципе невозможно. С ними придётся жить. Дальше возникает две концепции. Одну попробовали в Западной Европе, она называется «мультикультурализм». «Живите, как вы жили у себя в Африке, а мы будем вас терпеть». Чем кончилось — мы знаем.

«СП»: — Есть ещё вопрос — «нужны ли визы для тех, кто приезжает из Средней Азии?»

— Я вообще считаю, и, кстати, Прохоров разделяет это мнение, но это такая крайняя позиция: чем больше людей, которые связаны с СССР, приедут сюда и получат российское гражданство, тем лучше для страны. Чем больше рабочих мест и квартир займут люди русские по культуре, независимо от того, где они родились, тем меньше у нас будет африканцев, индусов и так далее.

Тут ещё надо понимать, что идёт миграция в основном постсоветская, которая исконному населению кажется как бы нерусской — таджики, азербайджанцы, армяне и так далее. Через 20 лет они для вас будут родные, потому что за ними будут приезжать нигерийцы, индусы, корейцы, и эти будут как свои.

«СП»: — Опять вернёмся к премьерским амбициям — быть премьером при президенте Путине или при президенте Медведеве? Какой из этих лидеров комплиментарнее «Правому делу»?

— Мы говорим Путин — подразумеваем Медведев. Медведев и Путин — это близнецы-братья, есть старший брат, а есть младший, Путин — старший. Это неразделимая сущность, они сами решат, кто кем будет.

«СП»: — А вам кто ближе?

— Лично мне, понятное дело, ближе Медведев. Он ближе по возрасту ко мне, он юрист, и он вырос не из спецслужб. Мне лично больше нравится Медведев.

«СП»: — А в партии какие настроения? У Прохорова какие настроения?

— Мы с ним не мерялись близостью Путина или Медведева.

«СП»: — Если вы настаиваете на политической конструкции двух правящих партий, и «Правое дело» — партия правая, то «Единая Россия» — получается, левая?

— «ЕР» — абсолютно левая партия.

«СП»: — А они с этим согласятся?

— А они по факту стали такими. ЕР сползает влево очень стремительно. Сама риторика — «народный фронт», «кругом враги», «битва за интересы трудящихся», проклятия в адрес правых, которые там что-то провякали про пенсионный возраст и увеличение рабочей недели. Это левая повестка дня. Они — левые, мы правые, так устроена любая современная демократия. Партии периодически меняют друг друга у власти.

«СП»: — Некоторые эксперты высказывают мнение, что за «Правым делом» стоят люди из «Семьи» Ельцына, в частности — Александр Стальевич Волошин. Как вы можете прокомментировать такое мнение?

— Волошин никакой не родственник Ельцыну.

«СП»: — «Семья» в данном случае широкое понятие.

— Есть люди, которые не занимают государственных постов, но занимали их раньше, и прекрасно знают всю эту кремлёвскую кухню. И с некоторыми из этих людей мы действительно советовались — подчёркиваю, советовались. Но говорить так, что за Прохоровым кто-то стоит, я бы не стал. Понятно, что если Прохоров встаёт, то за ним уже никого не будет видно.

«СП»: — Что касается вашего высказывания о «царе и боге» в партии. Надо ли понимать, что получив диктаторские полномочия, Прохоров просто выкупил контрольный пакет в партии для защиты своих инвестиций?

— Мотивация, ради которой Прохоров пошёл в это тяжёлое, гнусное и плохо предсказуемое дело под названием «российская политика» — это мотивация человека, который в жизни уже достиг всего, чего можно, и пришёл потратить оставшиеся 20, скорее 30 лет активной жизни на то, чтобы попытаться сделать страну лучше. Никакой мотивации сохранить капиталы и так далее у него точно не было. Вот уж кто сохранил все свои капиталы — это Абрамович, но он же не политический лидер. Такой мотивации у Прохорова точно нет. Чтобы сохранить, нужна другая траектория — нужно сидеть тихо, желательно постепенно влезть в палату лордов Б ританского парламента с помощью футбола.

«СП»: — А лично вы не боитесь, дав Прохорову диктаторские полномочия, оказаться за бортом партии в случае недовольства «царя и бога»?

— Когда я выступал на съезде, я просто так оттягивался. Все как-то очень серьёзно восприняли эту реплику, хотя все, кто меня хоть немного знают, понимают, что я просто стебался. Это точно выражает ситуацию, но не я эту фразу придумал — это цитата из петровских воинских уставов. «Офицер для солдата царь и воинский начальник». Поскольку не все это знали, подумали, что это я пытался описать.

Что касается моей личной судьбы — у меня уже есть за плечами репутация и политическая биография. Я первый раз избирался в депутаты 22 года назад, ещё в СССР. За последние 15 лет не получилось создать ни одну правую партию, в которой я не был бы членом политсовета и председателем подмосковного отделения. Пока я жив, здоров и в тонусе, я сохраню позиции.

«СП»: — Какой простор для конспирологов, на самом деле.

— Просто я работаю много, я не обуза для партии, а полезная функция. Кроме того, я могу неплохо в думе работать.

«СП»: — От предыдущих выступлений, от риторики, от сегодняшнего разговора сложилось ощущение, что партия не то чтобы не видит своего избирателя, но она его ищет и пытается объять необъятное. Вы говорили и про национализм, и определённая левая риторика была, и символика, это такой всеобъемлющий захват, с крайне правого до крайне левого. А на самом деле — каким вы видите своего избирателя? Портрет вашего избирателя.

— Классические классовые и социально-демографические параметры сейчас не работают. В постиндустриальном обществе, в постмодернистской политике действуют другие деления людей. И ключевым является отношение к действующей власти. И второй ключевой момент — повестка дня, по которой партия определяет свою позицию.

Попробую описать нашего избирателя. Это человек, которого достало жить в грязи, в ужасной инфраструктуре, при плохих дорогах, коррупционных полицейских, которому осточертел Путин и «Единая Россия», и он считает, что они не справляются с задачами. При этом человек не хочет революций, потрясений, манежки, крови, и хочет, чтобы его семья и дети жили в нашей стране.

Вот такой человек готов за нас проголосовать. Это может быть и пожилая домохозяйка, бабушка, молодой офицер, студент, кто угодно. Я вас уверяю — таких людей в стране десятки миллионов, которые понимают, что они достойны лучшей жизни.

«СП»: — Социологи обычно с этим не соглашаются, население скорее довольно. С десятками миллионов они точно бы не согласились.

— Цыплят по осени считают, а избирателей — по зиме.