ЭКСКЛЮЗИВ: Приднестровье — брошенный форпост России?

Сергей Шаргунов: — Здравствуйте, друзья. С вами «Свободная пресса», с вами Сергей Шаргунов. Сегодня мы рады приветствовать у нас в гостях делегацию из Приднестровской Республики. И сегодня у нас в студии Михаил Порфирович Бурла, Председатель Верховного Совета Приднестровской Молдавской Республики, а также Министр юстиции и полномочный представитель президента в Верховном Совете Приднестровья Кисничан Александр Андреевич. Здравствуйте. Здесь же с нами председатель «Российского общенародного союза» Сергей Николаевич Бобурин. Приветствую Вас!

Сергей Бобурин: — Как сопровождающий…

С.Ш.: — Спасибо, Сергей Николаевич, что привели к нам таких представительных гостей. Ну, собственно, Вас как человека, приведшего к нам дорогих приднестровцев, хочу и спросить …

С.Б.: — Передавшего приглашения. Я передал Ваше приглашение и спасибо за это приглашение, Сергей, от меня, потому что делегация во главе с Михаилом Порфировичем прибыла достаточно представительная: там и члены правительства, и председатель Арбитражного суда республики, руководитель Главного государственного правого управления, другие лица. Но то, что руководство и исполнительной власти и представительной нашли возможность у вас сегодня быть, важно не только для Приднестровья, но и для Российской Федерации, чтобы из первых рук получить информацию, чем Приднестровье живет сегодня.

С.Ш.: — Сергей Николаевич, правильно я понимаю, что Вы участвуете в этом визите?

С.Б.: — Я как президент Ассоциации юридических вузов выступаю принимающей стороной, потому что у нас была сегодня такая чисто правовая акция — Международный научно-практический семинар, посвященный вопросам конституционных реформ, тем реформам законодательства, которые намечены по инициативе президента Приднестровской Молдавской Республики в Приднестровье в декабре прошлого года, где Александр Андреевич выступал с докладом «Поправки в конституцию», и Верховный Совет в первом чтении принял закон о том, что будет российское законодательство действовать напрямую в Приднестровье.

С.Ш.: — Т.е. Российская Конституция начинает действовать или что?

С.Б.: — Нет, Конституция — это основной закон. Он действует в Российской Федерации. А Приднестровье — это все-таки суверенное государство и, к моему сожалению, оно не часть Российской Федерации.

Все делегаты смеются…

С.Ш.: — Речь идет об основных правовых актах?

С.Б.: — Речь идет о законах …

С.Ш.: — Понятно.

С.Б.: — И вот мы как раз сегодня собирались — государствоведы, конституционалисты — под руководством президента Ассоциации конституционалистов, профессора Авакьяна Сурена Адибековича. Рассматривали те проекты закона, высказывали рекомендации, обсуждали вместе с нашими друзьями из Приднестровья те или иные формулировки, т.е. шел такой рабочий процесс. Почему мы были без прессы? Это был рабочий научно-практический семинар.

С.Ш.: — О статусе Приднестровья и взаимоотношении республики с Россией очень интересно было бы поговорить, но я бы спросил сейчас, Михаил Порфирович, вот о чем: что вообще происходит нынче в Приднестровье? Каково положение дел внутри республики? Каковы отношения между законодательной и исполнительной властями?

Михаил Бурла: — Во-первых, спасибо за приглашение. Нам очень приятно сегодня находиться с вами, и иметь возможность напрямую поговорить о некоторых, скажем, аспектах жизни Приднестровья. Значит, Приднестровье, вы все знаете, это небольшая республика, самопровозглашенная. На сегодняшней день в ней проживает немногим более пятисот тысяч человек. С точки зрения экономики, мы не являемся мощным экономическим государством. Тем не менее, производим более одного миллиарда ВВП. Если рассчитывать по международным методикам, то на душу, на одного человека приходится 3−4 тысячи долларов. Не очень богатая. И первая проблема, которая у нас есть, всегда мы пытались выжить экономически. Понятно, что конечная политическая цель, которую провозгласил народ Приднестровья, о получении суверенности, нам кажется чуть более отдаленной. Тем не менее, мы надеемся на то, что в ближайшем будущем это все-таки свершится. Но ежедневно практически мы разбираем проблему, которая связана с нашей повседневной жизнью, с нашим экономическим состоянием. В этом контексте постоянно находим и пытаемся создавать те механизмы, которые в условиях непризнанности и в условиях всевозможных ограничений позволяли бы нашим экономическим агентам вести нормальную экономическую жизнь. К сожалению, нам не всегда это удается. Не удается, в основном, по причинам внешним, потому что, несмотря на то, что у нас бывают разные взгляды на те или иные проблемы внутри, тем не менее, в конечном итоге мы приходим к какому-то единому варианту решения проблем внутри республики. Но нам очень часто мешают внешние ограничения. И эти внешние ограничения, они разного рода, разного масштаба. Бывают ограничения не крупномасштабные, где экономические агенты теряют небольшие, скажем, свои ресурсы. Но бывают события такого кардинального плана, которые могут коренным образом повлиять на нашу экономику. Я назову несколько таких событий. Это, допустим, блокада 2004-го года, когда фактически была заблокирована железная дорога, приднестровская. Это блокада 2006-го года, когда были введены новые правила перемещения товаров через молдо-украинскую границу. Из последних событий, когда мы все переживали очень-очень, это Вильнюсские соглашения. В силу того, что нет выхода ни к морю, ни к границам Российской Федерации, а в основном наши связи осуществляются через территорию Украины, для нас очень важна была позиция Украины. Та ситуация, которая есть на сегодняшний день, то, что Украина все-таки не подписала Вильнюсские соглашения, я думаю, Приднестровье во многом устраивает. Соответственно, мы не будем подвергаться каким-то новым требованиям, которые могли бы возникнуть в случае подписания этого соглашения. С другой стороны, Молдова эти соглашения подписала, и у нас могут в ближайшем будущем, буквально через год-два, возникнуть определенные проблемы с поставкой товаров на европейские рынки. Пока до конца ситуация не полностью понятна, какие будут конкретные правила для вывоза или для экспорта отдельных товаров в Европу. Будем изучать, мы постоянно ситуацию мониторим, постоянно изучаем. Но в то же время мы должны постоянно быть готовы к тому, что нам придется часть экспорта переориентировать на евразийский рынок, в частности, на российский рынок. И в этом контексте нам очень важно, скажем, разработать совместно с министерствами, соответствующими профильными, и с законодательным органом, с Верховным Советом, разработать те нормативные требования, которые касаются стандартов технических условий производства, которые должны соответствовать, скажем, Таможенному союзу России, Беларуси и Казахстана. В противном случае мы можем оказаться в ситуации очень интересной, когда наши товары не будут соответствовать ни европейским требованиям, ни требованиям Евразийского таможенного союза. Примерно вот такая ситуация. Я больше, наверно, буду говорить об экономике.

Александр Андреевич, наверно, про другие аспекты.

С.Ш.: — Александр Андреевич, Вы, наверно, были совсем юным человеком, когда Приднестровье оказалось в огне конфликта и когда люди были вынуждены с оружием в руках защищать свое право разговаривать на русском языке. По Вашим представлениям как юриста, насколько прочна приднестровская государственность? Насколько Приднестровье сложилось как самостоятельное государственное образование?

Александр Кисничан: — Спасибо за вопрос, за предоставленную возможность сегодня пообщаться на эту тему. Действительно, Приднестровью сегодня чуть более 23-х лет. Это возраст немного характеризует то поколение, в котором я вырос и, надо сказать, что в настоящее время, если у Вас была возможность посетить Приднестровье…

С.Ш.: — Да, был.

А.К.: — Любой человек, который посещал Приднестровье, столицу, город Тирасполь, может в принципе самостоятельно прийти к выводу о том, что Приднестровье существует, такое государство есть, хоть оно не на всех политических картах отмечено. Вместе с тем, такое государство есть, такому государству быть. Хочу отметить, что формирование такого государства — это один из тех немногих исторических моментов, когда государство было образовано желанием людей. И Вы упомянули те горячие события, которые имели место в 90-м году, те тяжелые моменты, через которые проходило молодое государство тогда и в результате которого приходилось отстаивать, к сожалению, с оружием в руках право народа на самоопределение, право народа на формирование нового молодого государства — тогда была Приднестровская Республика. И вот 23 года в принципе государство существует. Вот Михаил Порфирович в самом начале нашей встречи в говорил об экономическом базисе формирования любого сообщества. В рассматриваемом случае экономическая основа и является базисом существования государства в целом. Да, с точки зрения анализа экономики Приднестровья, не все так гладко, как хотелось бы.

Есть много внешних факторов, которые влияют на развитие экономики, внутренние факторы. Вместе с тем наша работа и работа непосредственно Министерства юстиции, которое я возглавляю, заключается в создании правовых механизмов, которые бы противостояли тем негативных явлениям, которые оказывают негативное влияние на экономику Приднестровья, и создание нового правового пространства, в котором бы можно было создать те выгодные, те конкурентоспособные условия, по которым бы развивалась экономика Приднестровья в дальнейшем.

С.Ш.: — Понятно. Михаил Порфирович, к Вам вопрос. Какие сейчас отношения у Приднестровья и России? И что Российская Федерация могла бы сделать, но пока не сделала для того, чтобы отношения с Приднестровьем были более тесными, вообще для Приднестровья? И правда ли, как сказал Сергей Николаевич, о том, что есть желание, есть воля, есть стремления как можно ближе оказаться с нашей страной?

М.Б.: — Отношения между нашей республикой и Российской Федерацией самые разнообразные. Наверное, у нас ни с кем нет таких разнообразных отношений. В частности начну с того, что по межпарламентским связям фактически у нас единственная страна, где есть между парламентом Приднестровья, Верховным советом, и Думой России самые интенсивные связи. С другими парламентами у нас такие эпизодические связи. Я бы начал опять с другого чуть-чуть, с истории. Приднестровье было составной частью еще фактически Российской империи. Это первый момент, который важен до сих пор, и вот эти исторические связи, они очень ощутимы. Сергей Николаевич каждый год к нам приезжает, проводим соответствующие конференции, посвященные историческим событиям, и их влиянию на современное состояние. Второй момент. Приднестровье было составной частью единого народного хозяйственного комплекса. Ну, понятно СССР и заодно единого народного хозяйственного комплекса СССР, и очень многие предприятия, которые были созданы тогда, были ориентированы на внутрисоюзный рынок, и фактически эта ориентация во многом сохранилась до сегодняшнего дня. В этом контексте я уже говорил об этом. Порядка 80% всей промпродукции производится на приднестровских предприятиях, которые принадлежат России. Это российская собственность. Это крупные предприятия типа металлургического завода, цементного завода или цементного комбината, одна из крупнейших на территории бывшего СССР теплоэлектростанция и т. д. Следующий момент. Между нашими предприятиями и российскими сложились достаточно мощные кооперационные связи. Многие предприятия Приднестровья являются звеньями крупных корпораций России, в частности, сегодня приводил пример Федерального государственного унитарного предприятия «Салют», куда входит некий завод «Прибор» бендерский. И соответственно, вот эта кооперация осуществляется достаточно успешно. Из примерно 500 тысяч человек, которые проживают на территории Приднестровья, почти 200 тысяч имеют гражданство России. Т.е. вот такой фактор, который, с моей точки зрения, является весьма важным, потому что любая страна, которая выдает, скажем, соответствующий документ, подтверждающий гражданство, естественно, несет уже в той или иной степени ответственность за лиц, получивших такое гражданство. У нас вся система образования построена на базе российских стандартов, начиная от дошкольного образования: и общее образование, и профессиональное, и послевузовское образование. Следующий момент, который очень важен, независимо от того, какие этнические группы существуют в Приднестровье, практически языком межнационального общения является русский. По нашим оценкам, более 90% всей информации, которую получает население Приднестровья, это информация, полученная из русскоязычных источников. С точки зрения этнического состава, также в Приднестровье проживает порядка 1/3 населения, это русские, непосредственно лица, принадлежащие к русскому этносу. Другая связь, очень существенная, которая нашла особое проявление в прошлом году, это конфессиональная принадлежность. Более 90% всех верующих, которые признают себя верующими, это представители Русской Православной Церкви. И подтверждением того является уникальный прошлогодний визит Патриарха Всея Руси Кирилла в Приднестровье. Это действительно уникальное событие, которое, я думаю, будет иметь еще, скажем, очень долгое время положительный эффект. Далее. Фактически есть целый ряд мероприятий, где не только руководящий состав Приднестровья подписывает те или иные государственные документы как, в частности, указ президента о внешней политике и т. д., где провозглашается ориентация на Российскую Федерацию. Есть более важный момент: тот же Референдум 2006-го года, когда более 97% всех его участников проголосовали за независимость с последующим присоединением Приднестровья к Российской Федерации. Мы видим себя фактически в составе Российской Федерации. Есть гуманитарные связи, но они исходят не столько от нас и даже не от нас, а от Российской Федерации, они имеют односторонний вектор с Россией в Приднестровье. Гуманитарная помощь, которую получает Приднестровье в течение года, по моим оценкам, сопоставима фактически с тем, что производится в Приднестровье в течение года. Это более 1 млрд. долларов. И буквально сейчас в прошлом году, и позапрошлом, и еще и в этом году реализуется специальная программа, евразийская, Автономное некоммерческое образование «Евразийская интеграция». Реализует, по-моему, 12 крупных объектов на территории Приднестровья. Это объекты в основном социальной направленности. Это медицинский факультет. Целый ряд детских садиков, корпуса школ и т. д. и т. д. От России у нас фактически находится в полной зависимости наша энергетическая безопасность, фактически основа основ ведения всего хозяйства. Россия нам обеспечивает во многих случаях льготные рынки сбыта. Далее Россия защищает наши, скажем, права в силу того, что мы не имеем возможности участвовать в заседаниях тех или иных международных организаций на международном уровне. Россия является страной гарантом в переговорах в формате «5+2» и т. д. И самое главное, наверно, почему мы сегодня и собрались. Евгений Васильевич Шевчук, наш президент, выполняя волю народа еще 2006-го года и не только, пожелания и обращения, выступил с инициативой, направленной на максимальное приближение российского законодательства к законодательству Приднестровской Молдавской Республики. И в этом плане нам Россия также помогает, потому что действительно у нас недостаточно опыта и в законотворческом процессе, и в иных. Сегодня мы как раз послушали прекрасные советы, прекрасные предложения, которые будем учитывать в дальнейшем в нашей работе.

С.Ш.: — Михаил Порфирович, тогда вопрос о Вашем визите в Москву. Как часто вообще Вы бываете в России и насколько в этой раз нестандартно представительна Ваша делегация? И что удалось повидать и с кем повидаться?

С.Б.: — Можно я?

С.Ш.: — Да, Сергей Николаевич, пожалуйста.

С.Б.: — Я вклинюсь в это разговор, потому что Николай Порфирович, он экономист, он депутат, но сейчас выступал как дипломат. И я немножко страдал даже от того, что он щадит Российскую Федерацию, потому что вопрос о Референдуме 2006-го года. Десятки, сотни тысяч людей, живущих в Приднестровье, проголосовали, что они хотели бы сохранить независимость, но с перспективой войти в состав России.

С.Ш.: — Да…

С.Б.: — Но извините, а руководство Российской Федерации глуховато, оно до сих пор не услышало. Ведь до сих пор, 20 с лишним лет, приднестровцы стучатся в состав России, а их не слышат. И я специально это говорю не дипломатично, потому что приднестровцы в отличие от Российской Федерации из Советского Союза не вышли. На самом деле это шекспировского уровня трагедия, когда Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия — они остались верны единой стране, когда крупные государства, перечислять не будем, начиная с Российской Федерации, Украины, Беларуси, они заявили о выходе из состава — создании чего-то другого. Вот кто сепаратисты. И вот в этом отношении трагедия. Вот я почему не могу спокойно относиться к этой ситуации, потому что давайте поймем, о чем Михаил Порфирович говорил, и Александр Андреевич, и я тоже там на семинаре: Приднестровье никогда не было в составе Румынии. Создание ПМР было ответом на попытку тогдашнего руководства молдавской СССР стать республикой Молдовы с перспективой идти в Румынию.

С.Ш.: — Угу

С.Б.: — Когда они сказали, что нет молдавского языка, есть румынский, нет молдавской символики, есть румынская символика, и все пошло поехало. И когда в Кишиневе приняли решение о денонсировании закона СССР 40-го года «О создании Молдавской Советской Союзной Республики» через объединение, освобожденное от румын Бессарабии с Молдавской АССР, которая была в составе Советского Союза. А это нынешнее Приднестровье в основном. И именно денонсировав этот закон 40-го года, вот эти румынизированные молдаване, лидеры, они сами создали Приднестровье. Они вытолкнули по большому счету. Сказали: «Нет, мы отменяем это». Это они сегодня делают вид, что этого не было, и мы не отдадим Приднестровье, мы утащим с собой в Румынию. А приднестровцы не хотят. Ну, ладно они не хотят. Когда Москва услышит призыв… я, слава Богу, наверно, со всеми президентами на эту тему говорил, с очень многими другими руководителями Российской Федерации. Кого-то смущает, что нет единой границы с Приднестровьем. Ну и что?! XXI век. Кого-то смущает, а как к этому отнесутся там, на западе. Мы должны ориентироваться, как наш народ отнесется, что мы разделены по нескольким частям. И поэтому, возвращаясь к Вашему вопросу, на самом деле это драма, что руководство Приднестровья ездит в Москву с визитами как в иностранное государство. Но это реальность сегодняшнего дня.

С.Ш.: — Спасибо, Сергей Николаевич. Михаил Порфирович. Кто-то встревает: «Не, надо сыпать соль на рану»

С.Ш.: — Нет. Это очень правильно. Лучше трезвая и даже горькая оценка. Михаил Порфирович, и все-таки вот в этот визит Ваш Москва какой Вам показалась? С кем удалось повидаться?

М.Б.: — Этот визит, чем он особенный? Тем, что у нас была, во-первых, рабочая, во-вторых, это смешанная делегация, которая охватывала, по крайней мере, весь спектр лиц, которые в той или иной степени приближены к решению данной проблемы. Потому что чаще у нас визиты носят чуть иной характер: или визиты чисто в Государственную Думу, когда посещают только депутаты, или есть визиты, скажем, связанные с проведением тех или иных конференций, допустим, с интеграционными процессами в евразийском пространстве, т.е. более суженной тематики. В данном случае речь идет о всем нашем законодательстве, о фактически полностью законодательной базе, которая должна регулировать нашу дальнейшую жизнь.

Кто-то встревает: «Вот Михаил Порфирович говорит очень серьезную вещь. Вот я действительно за 20 лет не помню такого состава большого делегации, где были бы руководство парламента, члены правительства, представители судебной власти, все ветви власти».

М.Б.: — И научных кругов: декан юридического факультета … Снова перебивает: — В такой широкий спектр, я такого не помню. Обычно .

А.К.: — Введу в курс дела…

С.Ш.: — Да, Александр Андреевич.

А.К.: — Для наших зрителей, которые будут слушать материал, что сейчас происходит. Вот нынешняя ситуация показывает состояние мобилизованности приднестровского общества вокруг той проблемы, которая в принципе сложилась и которая у нас имеется. Какой вопрос нас привел в Москву и сегодня мы обсуждали, благодаря Сергею Николаевичу в том числе, в альма-матер юриспруденции, в МГУ, в присутствии высших представителей юридического сообщества, профессоров. Ситуация такая: в 2006-м году в Приднестровье состоялся Референдум, который уже сегодня был озвучен, вопросом в решении которого 97% участвующих голосований было принято, можно сказать, недвусмысленное решение. Оно заключалось в следующем: в том, что провозглашается независимость Приднестровья с дальнейшим присоединением к Российской Федерации. С целью реализации этой воли народа, высказанной на Референдуме, практически в 2007-м году, спустя короткое время после Референдума, была в Приднестровье указом президента подписана и провозглашена концепция и программа гармонизации законодательства, чтобы, помимо сближения экономических составляющих, сближение гуманитарных составляющих…

С.Ш.: — Происходило на правовом уровне?

А.К.: — Т.е. происходило сближение правовых систем. В принципе это шло больше одностороннее направление, приднестровское, и правовой системы к правовой системе Российской Федерации. У нас за этот период было проведено в соответствии с Российской Федерацией более 70-ти законодательных актов, и в принципе одними из самых больших результатов этой работы является конституционная реформа 2011-го года, в ходе которой была проведена в соответствии или, можно сказать, по аналогии с Конституцией РФ, Конституция Приднестровской Молдавской Республики. Касается это раздела 3-го и 4-го. В принципе новеллой в 2011-м стало то, что в правовом поле Приднестровской Молдавской республики в системе органов государственной власти, появилось правительство, наделенное аналогичными полномочиями, которые надело правительство Российской Федерации. В связи с этим этапом, в принципе за последний год было формирование органов государственной власти, был переход к новой модели управления государством и сейчас столкнулись, можно сказать, президент поставил задачу о необходимой полной реализации воли народа, высказанной на Референдуме в 2006-м году. Как говорил Сергей Николаевич, сотни тысяч людей проголосовали за дальнейшее присоединение к Российской Федерации, и нам видится необходимость сближения правовых систем и дальнейшей унификации. В целях реализации этой воли народа президентом в начале декабря 2013-го года была направлена в Верховный Совет законодательная инициатива, в которой были предложены изменения в Конституцию в той части, чтобы признать в качестве составляющей правовой системы Приднестровской Республики законодательство Российской Федерации. Вот сегодня было подтверждено светилом юридической науки в принципе то, что и мы понимали о том, что это является фактически беспрецедентным случаем, фактом во всей мировой истории. Т.е. есть ассоциированное государство, ассоциированное членство, есть Пуэрто-Рико, есть Ватикан, есть иные государства. Вместе с тем модель или способ формирования таких государств всегда отличался. Т.е. такого прецедента, когда государство само принимает решение о вхождении или выборе своего направления развития в принципе, к сожалению, ранее в истории не встречалось. И мы сегодня в Москве обратились к правоведам для того, чтобы нам оказать содействие практическое, непосредственное, чтобы мы выбрали абсолютно правильный юридический путь. Для того, чтобы это было с юридической точки зрения, можно сказать, чисто юридическим фактом, который бы впоследствии не вызывал каких-либо вопросов со стороны критиков, со стороны лиц, которым существование приднестровского наследия не угодно. Поэтому.

С.Ш.: — Вот по поводу этих лиц как раз хотел бы задать вопрос сразу всем нашим гостям. Но, может быть, Вы для начала, Александр Андреевич, скажете. Ситуация вокруг Приднестровья, по Вашим ощущениям и исходя из Ваших знаний, она остается напряженной или все-таки воздух разрядился? Потому что Молдова периодически выступает с какими-то демаршами, был Референдум сейчас в Гагаузии, сейчас огнем охвачена Украина. Как в этом кольце себя ощущает Приднестровье?

А.К.: — Ну, конечно, говорить сейчас о простой ситуации в Приднестровье не представляется возможным и в принципе за 23 года существования Приднестровья каких-то периодов, о которых можно сказать, что они являлись легкими, к сожалению, не приходится. Николай Порфирович рассказывал о том, что было несколько мер, направленных против Приднестровья: это были экономические блокады, неназванные информационные блокады, так называемые, в отношении Приднестровья. Т.е. всегда Приднестровье находилось в таком кольце, в тех или иных условиях: бывало попроще, бывало посложнее. Вместе с тем, всегда приходилось доказывать международному сообществу, что Приднестровская Молдавская Республика как государственное образование существует и будет существовать. Это является волей народа. Поэтому говорить о том, что на каком-то этапе мы надеемся, что станет просто легко жить в ситуации, когда Приднестровье не признано, понимаем, что такого быть не может. И последняя ситуация, которая происходит в республике Молдова, прекрасное тому свидетельство. И Республика Молдова, которая уже заявила о подписании соглашения «О свободной торговле с Евросоюзом», в принципе и сковывает опять, можно сказать, одно направление экономического развития Приднестровья. В настоящее время, пока не решены статус и судьба Украины по отношению к этому документу. Вместе с тем это ставит опять же под угрозу всю экономику Приднестровья. И, соответственно, экономический базис существования государства в целом.

С.Ш.: — Михаил Порфирович, непростая ситуация.

М.Б.: — В общем-то, я думаю, что мы максимально пытаемся реализовать все то, что мы можем изнутри, потому что есть 2 группы факторов: внутренние и внешние. Что касается факторов внутренних, если у нас есть разногласия, скажем так, по частным каким-то проблемам и т. д., то по основному вопросу, если можно так выразиться, фактически все ветви власти, все структуры, все население практически едино. Вот эту стратегию, которую мы сегодня рассматривали и обозначили, я думаю, ее более 90% разделяют. Поэтому то мероприятие, которое сегодня проводилось, тоже в этом контексте: т.е. мы максимально пытаемся сделать всё возможное для того, чтобы наша республика была признанной, максимально была приближена к Российской Федерации. Другой момент — есть факторы внешние, которыми мы, к сожалению, не управляем. Но тут опять-таки, почему мы обращаемся к Российской Федерации? Потому что надеемся, что Российская Федерация, используя те международные механизмы, которые существуют, те возможности, поможет нам и в этом плане в силу того, что самостоятельно мы имеем ограниченную возможность участвовать в тех или иных международных мероприятиях по вопросам, касающимся, в том числе, статуса Приднестровья.

С.Ш.: — Сергей Николаевич, к Вам вопрос. Вы уже 20 лет назад, будучи молодым депутатом первого российского парламента, во всеуслышание говорили о ситуации в Приднестровье. Вы были там, причем в самые в острые и экстремальные моменты. Вы отстаивали право Приднестровья на свободу и на союз с Россией еще тогда. По Вашим впечатлениям, позиция Российского государства как-то меняется за эти десятилетия. Некоторое время назад, еще каких-то 10 лет назад, я помню, что включив телевизор, можно было по государственному каналу увидеть репортаж о том, что Приднестровье — это вообще непонятно, кто такие и, к сожалению, это воспринималось даже как некая линия российской власти. Изменилась ли эта линия, в том числе, если говорить об экономических и, может быть, даже психологических аспектах?

С.Б.: — Да, за эти два десятилетия с лишним политика России существенно корректировалась, и сегодня, к счастью, уже нет этой «козыревщины» в работе нашего Министерства иностранных дел, т.е. не принято еще принципиального решения. До этого, на мой взгляд, власть начала созревать, понимая, что общество в Республике Молдова расколото. Да, кто-то в Москве надеется, что победит та часть, которая за сохранение Республики Молдова, и тогда будет, дескать, перспектива создать федерацию в лице Республики Молдова и Приднестровской Молдавской Республики. Эта федерация целиком войдет в евразийскую интеграцию в союз с Россией, Беларусью и т. д. Это одна мечта. Но есть те люди, которые пессимистично говорят: «Да нет, в Кишиневе победит другая часть: та, которая присоединит Молдову к Румынии. Начнется гражданская битва внутри Молдовы, и вот в момент присоединения нельзя допустить, чтобы румынские власти прихватили еще и Приднестровье. Мирно они это сделать не смогут, потому что приднестровцы на это не пойдут». Значит, мы обязаны предполагать, что трагедия 92-го года может повториться.

С.Ш.: — И ведь так и называли тех, кто наступал, румынами.

С.Б.: — Так там среди тех, кто наступали, были и выходцы из службы из Румынии, а не Молдовы, и военные силы. И в этом отношении это внешнее вторжение для приднестровцев по-прежнему представляет угрозу, ведь если бы были гарантии, что вопрос будет решаться мирно, спокойно, не было бы многого. Нет, таких гарантий никто не дает. И вот сейчас, когда наши друзья сказали, что буквально только что было заявление официальных должностных лиц в Кишиневе, что любые руководители приднестровских органов власти, оказавшись на территории Молдовы, должны быть арестованы. Это что, дружба, что ли? Понимание? Не, это как раз начало нового витка конфронтации. И вот здесь очень важно, чтобы мы были готовы к любому развитию событий. Конечно, очень жаль, что время неумолимо. Если я, Сергей, свидетель живой, в 90-м, 91-м году все 700 жителей тогда еще Приднестровья хотели бы принять российское гражданство. Но ведь тогда ж ельцинская Россия не захотела дать гражданство приднестровцам. Чтобы записаться в очередь на получение гражданства, вымогали взятки, и чего там только не было. Поэтому говорили: «Что вы? Принимайте гражданство Молдовы, принимайте Украины. Зачем вы претесь в Россию?» Это действительно была позиция козыревского МИДа, я нисколько не преувеличиваю. Конечно, когда говорят сейчас, что у них нет выхода, у нас сегодня Днестр перестал быть судоходной рекой и не только Днестр, у нас многие реки на послесоветском пространстве перестали практически использоваться, потому что не чистятся фарватеры. Происходит остановка производства, происходит остановка товаропотоков. А ведь если нормально восстановить? Я вот когда в Бендерах вижу руины речного вокзала, я понимаю, какой был поток пассажиров на речных трамваях и других, таких как баржи с продовольствием, овощами, фруктами. Они же ходили не только поездами, они же и морем поставляли. А сегодня нет, транспорта больше нет речного. А это была бы артерия, через которую Приднестровье могло иметь прямой выход в мировой океан. И река Днестр должна быть юридически признана многонациональной, международной рекой. Это совсем другой статус, как у Дуная, где несколько государств. Это раньше она была внутри Советского Союза, а сейчас это реально международная река. Но ведь Украина ничего не делает для этого, Кишинев в этом не заинтересован, одно Приднестровье не справится, чтобы получить такой статус.

С.Ш.: — Друзья мои, наверно, в финале нашего разговора я бы у всех спросил одно и то же: что вызывает наибольшую надежду, что обнадеживает в большей степени, если говорить о ситуации в Приднестровье и об отношениях Приднестровья и России? Михаил Порфирович, с Вас начнем.

М.Б.: — Бесспорно, для того, чтобы наши надежды сбылись, мы должны очень четко видеть те цели, которые мы хотим достигнуть. Т.е. внутри мы должны очень четко для себя проработать не только некие конечные стратегические цели, но еще тактические пути и те, скажем, мероприятия, которые мы должны осуществить для того, чтобы мы были, во-первых, поняты правильно и восприняты в той же Российской Федерации, с другой стороны, бесспорно, мы должны идентифицировать свои визиты в Россию, еще раз просить в России о помощи. Потому что, к сожалению, мы уже об этом говорили: нам недостаточно экспертов, недостаточно специалистов в той или иной области для того, чтобы мы принимали выверенное оптимальное решение, которое не будет потом оспорено и международным сообществом, и действительно будет действенным и приведет к тем нашим пожеланиям, которые мы хотим. И, бесспорно, я бы хотел поблагодарить Российскую Федерацию действительно за ту огромную помощь, которую она нам оказывает в различных формах, в различных сферах и т. д. Мы, в свою очередь, будем делать все возможное для того, чтобы быть неким форпостом, скажем, России на западе, насколько это максимально возможно, по крайней мере, защищать интересы Российской Федерации в том регионе, в котором мы проживаем. То, что уже есть русскоязычный регион, то, что мы поддерживаем культуру, систему образования, это об очень многом говорит.

И будем надеяться, что будет еще один момент, который для меня очень важен. Для меня важна не столько позиция Молдовы как таковой, сколько позиция Украины. Мы надеемся, что совместными усилиями и Россия, и мы где-то, и внутри партии население Украины все-таки примет такое решение, которое сохранит Украину в рамках евразийского пространства.

С.Ш.: — Александр Андреевич.

А.К.: — Приднестровский народ, скорее всего, один из тех, который не привык к легкой жизни. История в 23 года показывает еще раз, что существование государства — это результат сплоченности, который существует в республике, сплоченности народа, сплоченности высших политических сил, то, что говорит в принципе о той обнадеживающей силе, о которой Вы задавали вопрос. Следует отметить, несмотря на то, что не просматривается свет в конце туннеля, долгожданный; со стороны Приднестровья сделаны, можно сказать, в одностороннем порядке те шаги, высказаны реальные намерения, причем это было сделано на Референдуме, это было сделано президентом республики в рамках определения внешней политики государства. Т.е. Приднестровье со своим вектором определилось: это, скорее всего, и дает силы, дает терпение народу для того чтобы добиваться той цели, которая поставлена. Радует, естественно, меняющаяся позиция Российской Федерации по отношению к Приднестровью за последнее время. Наш сегодняшний визит, можно сказать, рабочий, в ходе которого мы обсуждаем наши жизненные проблемы. Наш практический аспект применения законодательства еще раз свидетельствует о том, что Российская Федерация начинает слышать народ Приднестровья. Надеемся, что с сохранением этого движения в дальнейшем, мы все-таки дойдем до кульминации той, к которой народ Приднестровья стремится уже 23 года.

С.Ш.: — Спасибо. Сергей Николаевич.

С.Б.: — Я тоже активист. Я очень надеюсь, что, во-первых, приднестровский характер, твердый, закаленный, он устоит сейчас и от соблазнов, и от натисков. Во-вторых, что матушка-Россия после, дай Бог, спокойного завершения сочинской Олимпиады вытащит неолиберальную вату из ушей, услышит обращения приднестровцев и, укрепляя державно-государственный курс, укрепляя возвращение России на те геополитические позиции, которые наметились за последние несколько лет, примет необходимое решение: либо по признанию Приднестровья, либо по реализации итогов Референдума приднестровского 2006-го года в полном объеме. Мы не должны отрекаться от своих братьев и тем более от своих сограждан.

С.Ш.: — Ну, что же, большое спасибо за этот разговор, за то, что пришли сюда. И желаю вам успеха.

Справка

Приднестровская Молдавская республика — непризнанное государство на юго-востоке Европы, которое существует уже более 20 лет. Оно живет по своим правовым законам, имеет армию, милицию и валюту. С