Николай Стариков: «Надо опасаться Майдана в Москве»

Тема: «Украина. Хаос и революции — оружие доллара»

Василий Ваньков: — Здравствуйте, друзья. Сегодня гость «Открытой студии» — Николай Викторович Стариков, писатель, председатель «Партии Великое Отечество». Беседовать с ним буду я, Василий Ваньков. Николай Викторович, прошла информация, что председатель ДНР Захарченко подал в отставку. Но тотчас же ее опровергли. Интрига простая, поскольку назначены выборы, необходимо формально, чтобы человек ушел со своей должности, покинул пост, и имел возможность баллотироваться. Понятно, что это все связано с процессом легитимации властей в самопровозглашенных республиках. Насколько знаю ваше видение, процедура легитимации, она достаточно условна. Даже в демократических государствах это, в общем, зачастую не та вещь, которая безусловна. Как вы считаете, насколько это реально важно, провести выборы в ДНР с точки зрения легитимации? Или в глазах населения нынешние власти вполне легитимны?

Николай Стариков: — Что касается отставки или не отставки Захарченко, то действительно, информация противоречивая. На сегодняшний момент, скорей всего, насколько я понимаю, отставки нет. Да, что касается фигуры этого человека, он вызывает уважение, но что мы о нем знаем? Вообще, что мы знаем о руководстве Новороссии сегодняшней? Мы видим по телевизору: это смелые и мужественные люди, которые действительно готовы рисковать жизнью ради своих идеалов. Это вызывает уважение. Но это, пожалуй все, что мы о них знаем. Вопрос, достаточно ли мужества и какой-то определенной харизмы для руководства, подчеркиваю, государством — это вопрос отдельный и достаточно сложный, поэтому мы просто влюбляемся в тех героев, которых нам показывают на фоне войны, которые готовы защищать родину. Естественно, всех любят. Но насколько конкретно каждый из них, их много ведь там, этих героев, и кого нам показывают чаще — того мы любим больше. Кого показывают реже, того мы знаем и любим меньше. Ну, это эффект телевидения как раз, эффект информационного пространства. Кто в нем присутствует, тот, вроде, знаком и симпатичен. Но ведь сейчас нужно выбрать власть, и вы спрашиваете, насколько условно или не условно это нужно делать. Нет, тут никаких условностей нет, это как раз четко очерченная мировой практикой процедура. Для того, чтобы с тобой сели за стол переговоров, ты должен быть легитимным правителем. Обратите внимание, что наши западные партнеры просто наперебой кричали, и у нас некоторые считали, что Муамар Каддафи потерял легитимность. Ну, что такое легитимность? Ну, это не девственность, ее нельзя как-то так потерять. Если она есть, легитимность власти, то она есть уже. Там в Ливии не произошло ведь никаких дополнительных выборов, никто не сказал, что-то там такое стряслось. Собственно говоря, Муамара Каддафи никто и не выбирал, там несколько другая была структура, он не занимал никаких официальных постов. То есть вот эти слова сакральные: «Потерял легитимность» — первый шаг к тому, чтобы потом его растерзать. Все, с ним нельзя садиться за стол переговоров. Поэтому процедура должна соблюдаться скрупулезно, со всей строгостью и поэтому население должно выбрать парламент, руководителя. Это все должно сделано быть так, чтобы ни один комар из ОБСЕ или еще каких-нибудь структур носа не подточил, это очень важно.

В.В.: — В связи с политическими процессами многие возлагают большие надежды на перемирие, то, что это даст возможность конституировать политически это пространство. Мы знаем, что сейчас оно достаточно неоднородно, есть политическое руководство, гражданское, есть командиры. Это те, про которых вы, наверное, говорили, у которых есть харизма, постоянно находятся на виду, совершают героические поступки, безусловно. Но мы знаем, есть конфликты, определенные трения. Недавно собирались командиры ополчения отрядов Новороссии, пытались каким-то образом определить свое отношение к этому перемирию…

Н.С.: — Давайте просто разберемся. Вот территория, которая называется Новороссией, потому что там много раз разные названия всплывали. Мне больше нравится Новороссия, объединение Донецкой и Луганской республик во что-то одно, нежели рассматривать их по отдельности. Мне кажется, это правильно.

В.В.: — А почему они не объединились до сих пор?

Н.С.: — Они формально объединялись несколько раз, но сейчас, в рамках существующего международного права, они пока отдельные области Украины, которых до сих пор никто не признал. На мой взгляд, нужно объединяться обязательно. Не должно быть двух президентов, двух парламентов, двух главнокомандующих — это неправильно, это распыление сил. Так вот, если территория Новороссии является государством и хочет стать государством, оно должно действовать как государство. Что такое государство? Вы представляете себе государство, где командиры отдельных военных формирований собираются для того, чтобы обсудить решение главы страны? Правильно, ты там царь-батюшка, президент, генеральный секретарь или верховный правитель чего-нибудь, заключил договор? Вот нам не нравится тот договор, который ты заключил, что это такое? Это два варианта: первый — махновщина, второй - польская шляхта 17−16 веков. Махновщина закончилась уничтожением махновщины. Шляхта довела Польшу до крушения, до нескольких разделов, после чего Польша на 128 лет перестала существовать как государство. Поэтому это путь не к созданию государства, а к его ликвидации. Поэтому, если хотите, чтобы государство было государством, должна быть жесткая вертикаль власти. Особенно, если это государство подвергается агрессии, если оно ведет войну, если отстаивает свою независимость и вообще право на существование. Поэтому разговоры «нравится — не нравится» должны быть на дискотеках или у девушек. Но если решение руководством страны принято, то все его должны соблюдать. И поэтому не должно быть каких-то отдельных командиров, которые хотят, не хотят его выполнять. Для того, чтобы подчиняться власти, она должна быть избрана народом. Сейчас должны пройти выборы, появится наконец-то власть, которая избрана. Возможно, это те же самые фигуры, возможно, другие — это решать не нам с вами, а жителям Донецкой и Луганской областей. Они выбрали, есть руководство, и уже все военные формирования обязаны выполнять те приказы, которые отдает власть, а иначе ничего не получится.

В.В.: — Безусловно, нельзя не коснуться того мирного плана, который зафиксирован в минских соглашениях. Есть разные точки зрения, вплоть до того, что некоторые представители общественности, политики российские, патриотически настроенные, считают, что это в какой-то степени форма уступки со стороны России на волне этого наступления, хотя военные по-разному оценивают потенциал ополченцев, насколько бы оно было успешным…

Н.С.: — Всякие дипломатические договоренности могут нравиться, не нравиться или трактоваться по-разному. Это мы видим сегодня. Если минские договоренности настолько вредны Новороссии, настолько вредят интересам России перспективно, может ли кто-нибудь объяснить, чем же так недовольны украинские националисты, которые пикетируют Раду, грозят Порошенко и требуют возобновления войны?

В.В.: — Ну, допустим, это проявление внутриполитических склок, попытка одной партии…

Н.С.: — Ну, они что, счастья своего не понимают? То есть если заключен договор, который так не выгоден Новороссии, а следовательно, так выгоден Украине, чего же самые ярые украинские националисты выступают против этих договоренностей? То есть что, их «кровавый кремлевский режим» тоже всех купил? Так что мы видим, что определенные экстремисты с одной стороны и с другой стороны выступают за боевые действия. Ну, так всегда в человеческой истории, даже когда драка на улице происходит, всегда находится товарищ, у которого либо нос разбит сильнее, либо силушка молодецкая играет, который дерется чуть дольше, чем его товарищи, его там приходится оттаскивать. Исторические параллели: вот вы можете мне сказать, кому был более выгоден договор о ненападении между Германией и Советским Союзом? Ну вот, два государства заключили договор. Значит, что можно сказать в разные периоды истории. 22 июня 41-ого года можно было говорить: конечно же, Гитлер, гад, обманул. Ему был выгоден этот договор, он накопил силы, подобрался к нашим границам, напал на нас и теперь мы проиграли, потому что он нас обманул. Логично? Логично. Фактов море. Ну, даже где-нибудь в октябре 41-го еще лучше будет такую точку зрения высказывать. А в мае 45-го? Вот кому был выгоден договор о ненападении, Гитлеру? Он от большой радости, от победы великой застрелился в своем бункере, так что ли? Изменилась ситуация, изменились оценки того, что происходило. Поэтому и сейчас какие-то дипломатические договоренности, какие есть, они подвергаются критике со стороны, так сказать, наиболее радикальных крыльев с обеих сторон. Но точно так же, кому будет польза от этого перемирия, мы с вами узнаем только в динамике, потому что всего лишь прекращены боевые действия. И то, давайте уж прямо скажем, не прекращены совсем. При этом одна сторона обвиняет другую, а первая — вторую. Разобраться, наверное, невозможно, можно просто поддерживать одну из сторон. Здесь, в России, поддерживают сторону Новороссии, потому что мы считаем, их дело правое, что они имеют право, они уже кровью его заслужили, на определенную независимость. Вот степень этой независимости уже может быть предметом переговоров. В какой форме, как и что. А кто-то, находясь в Киеве, он считает наоборот, что этого права у них нет. Поэтому здесь вопрос сложный. Но история, причем я уверен, что не далекое будущее, а ближайшее, нам покажет, кому и как эти мирные переговоры были более выгодны.

В.В.: Марат задает вопрос: «Как случилось, что вы дистанцировались от ситуации на Донбассе?»

Н.С.: — Я не очень понимаю уважаемого Марата, что он имеет в виду под словами «дистанцировался от ситуации на Донбассе». Если Марат спрашивает, почему я не взял автомат в руки и не отправился в ополчение, то я легко отвечу. Потому что я не являюсь военным специалистом, и пользы от меня сейчас там было бы значительно меньше, чем здесь, в качестве бойца информационного фронта. Вот, собственно говоря, и все.

В.В.: — То есть никакого изменения позиции не произошло?

Н.С.: — Конечно, нет.

В.В.: -Николай Викторович, Сергей Животов интересуется: ваша «Партия Великое Отечество» поддерживает идею переименования Волгограда в Сталинград. Лучше оставить, как сейчас есть. Ваша аргументация, почему вы выступаете за?"

Н.С.: — Во-первых, наша «Партия Великое Отечество» не просто выступает за переименование Волгограда в Сталинград, мы являемся фактически одними из инициаторов процесса по переименованию. Но в тот момент, когда мы выступали с этой идеей, большинство наших коллег, сегодняшние партийные активисты, входили в состав общественной организации «Профсоюз граждан России», ПГР. Вот тогда он выступил, это было практически 2 года назад, с этой идеей. Мы провели целую серию митингов, пикетов по всей стране, организовали сбор подписей, передали в администрацию Президента. К сожалению, пока то, что мы хотели, не произошло. Но мы считаем, что историческая справедливость должна быть восстановлена, и город на Волге должен получить имя Сталина, должен носить имя Сталинград, потому что именно с этим именем связана и победа русского оружия, и перелом во Второй мировой войне, и это, на наш взгляд, то настоящее и главное имя города на Волге.

В.В.: — Владимир Крутов спрашивает, закончила ли ПВО создание своих структур в регионах? Источники финансирования интересуют, почему нет массированной рекламной пропаганды партийной программы в СМИ?

Н.С.: — Что касается партийных структур в регионах, то мы сегодня присутствуем в 72, если не ошибаюсь, регионах России. Периодически открываются новые отделения, и просто цифры иногда растут быстрее, чем я успеваю за ними следить. Что касается источников финансирования, то законодательство России оставляет всего лишь три источника финансирования партии. Значит, первая составная часть — это членские взносы членов партии. У нас членские взносы не предусмотрены. Почему? Ну, потому что разговоры о том, что партия может существовать на членские взносы — это утопия, миф, ложь. Ни одна партия на членские взносы существовать не может, официально заявляю. Второй источник финансирования — это пожертвования патриотически мыслящих промышленников. Вот это и есть тот, фактически единственный, источник финансирования нашей партии. У других партий, которые находятся в парламенте, у них есть другой источник, это называется государственная дотация государства партиям, прошедшим в парламент. Недавно наши парламентские коллеги, как раз после 14 сентября, очередного тура выборов, увеличили получаемую ими дотацию практически в 1,5 раза, то есть там платится за один голос, набранный на парламентских выборах. Поскольку у нас несопоставимые финансовые возможности, поэтому и нет массированной рекламы партийной программы в газетах.

В.В.: — Если не хватает информации о партийной программе, тогда не могли бы чуть поподробнее рассказать, в чем главное программное кредо партии? Это определенное оппонирование нынешнему экономическому курсу, как минимум?

Н.С.: — Мне кажется, слово «оппонирование» или слово «отрицание» — это не есть та платформа, на которой должна строиться политическая позиция какой-то партии. Не на отрицании, а на созидании она должна строиться. Идеология нашей партии — обретение полного государственного суверенитета. Отсюда — наши взгляды на другие проблемы. Мы считаем, Россия должна быть суверенным государством и в этом смысле не обязательно, чтобы все было государственным. Важно, чтобы все это работало на государство. Но возникает вопрос: нужны ли, например, частные железные дороги? Нет, не нужны! Как относиться к рекламе противоестественных пороков, которые сейчас у нас называются европейскими ценностями. Ну как? Это вредит государству? Демография ухудшается? Значит, надо запрещать всю эту пропаганду, пропагандировать семейные ценности. Поэтому у нас есть программа «Русский миллиард в экономике». Мы не можем развивать экономику потому, что у нас нет денег. Возникает вопрос: «Почему у нас нет денег?» Потому, что наши деньги являются всего лишь отражением нашего платежного баланса и отражением доллара американского. В этой ситуации наша экономика всегда будет отражением экономики американской. Нас это не устраивает потому, что мы выступаем за суверенную миссию, за подчинение Центрального банка руководству страны, то есть, исходя из нашего идеологического понимания, исходя из нашей идеологии, суверенной, сильной, мощной государственности выстраивается наше отношение к другим вопросам.

В.В.: — Вот те пункты, которые вы перечислили, без сомнения, сейчас они очень востребованы и активно дискутируются в обществе и завоевывают все больше популярности и на политическом уровне.

Н.С.: — Знаете, я вам скажу: у нас иногда опасения возникают с коллегами, что другие партии взяли обязательства до нашего прихода в Думу воплотить полностью нашу программу. Ну, я-то не являюсь сторонником этого опасения. Я думаю, что мы еще напишем много интересных законопроектов, подготовим новые идеи.

В.В.: — Никита задает вопрос, собирается господин Стариков со своим движением добиваться власти?

Н.С.: — Конечно! Собственно говоря, для этого и была создана партия. И только для этого создаются любые партии. Партия — это инструмент прихода к власти.

(Вторая часть)

В.В.: — Еще вопрос: какую поддержку партия оказывает патриотам Новороссии?

Н.С.: — Ну, я считаю, что максимально возможную в сегодняшних условиях. Во-первых, мы часто отправляем гуманитарные грузы. Мы помогаем людям, которые приезжают оттуда, стараемся помогать беженцам. Очень большую работу провели наши коллеги из Крыма. Туда был, собственно говоря, большой поток беженцев, так же, как и в Ростовскую область в самом начале. Но партия — это не военная организация, и поэтому, конечно, военную помощь коллегам из Новороссии, при всей нашей симпатии, не оказываем.

В.В.: — Развивая тему национализации рубля (это вынесено в заглавие вашей книги), хотелось бы узнать, появляются ли симптомы отрезвления? В частности, Минфин сделал недавно заявление, которое мало кто ждал, Силуанов сказал о том, что финансовое ведомство не предполагает больше пополнять средства Резервного фонда за счет нефтедолларов.

Н.С.: — Давайте поясним. Речь шла о том, что было принято решение правительства под названием «Бюджетное правило», но к бюджету оно не имеет никакого отношения. Речь шла о других вещах. Это антибюджетное правило. Цена выше определенной стоимости нефти срезалась как сливки, и на все эти финансовые сливки закупались совестливые американские долговые обязательства. То есть, к тем закупкам американских трежери, которые осуществляются в рамках золотовалютных резервов Центральным банком, в рамках уже существующего резервного и фонда будущих поколений, добавили еще. Потому что американским партнерам тяжело, сложно, и поэтому Министерство финансов России, которое, мне кажется, вы совершенно напрасно идеализируете в качестве какого-то патриотического ведомства, каждый месяц отрезало кусочек денег и отправляло в Соединенные Штаты. Надо понимать, что безвозвратно отправляла. США никогда не выплатят эти долги. Как говорится, забудьте про эти деньги. Это — дань, я написал об этом в книге. Еще раз повторю, это — дань. Просто есть определенная иллюзия, что деньги даны в долг: их никогда мы обратно не получим. Вот сейчас Минфин принимает решение о том, чтобы больше деньги не отправлять, а из этих денег проводить рефинансирование наших компаний, которые лишились возможности брать кредит из-за границы. С этими же деньгами нужно что-то делать! И вот эти деньги, значит, рефинансировать. Сама жизнь заставила! А теперь возникает вопрос: если не помогать промышленным предприятиям, которые брали кредиты за границей, не помогать им кредитоваться внутри страны, у них наступит очень сложное время.

В.В.: — Николай Викторович, нет ли здесь какого-то элемента лукавства? Мы знаем, цена отсечения составляет 96 долларов. Сейчас цены пошли вниз и уже где-то там 92−93…

Н.С.: — Хотите сказать, что решение было принято в тот момент, когда отсекать было уже нечего? Сливок нет, потому, что нам завезли обезжиренное молоко. Вполне возможно, что это тоже есть! Смотрите: те же санкции появились, и одновременно с этим англичане, американцы начали давить на нефть вниз. Собственно говоря, Кудрин заявил о том, что существует, скорее всего, так сказал, аккуратно, договоренности между Соединенными Штатами Америки и крупнейшими производителями нефти вроде арабских стран с целью снижения цены на нефть. Так что эта ситуация параллельна. С одной стороны — санкции, отсечение от кредитных ресурсов, а с другой — падение цены на нефть. Так что здесь сложно нам оценить, что послужило в большей степени отрезвлению министра финансов.

В.В.: — Можно ли сказать, что исторически Россия сейчас переживает момент, который, условно его назовем, «геополитическое стояние на Угре»? Вот в тот момент, когда конфронтация достигла такой стадии, когда прежняя система отношений, выстроенная между Россией и западным миром на правах, я не знаю, там неоколониальной, там разные эпитеты, не очень приятные в этом контексте…

Н.С.: — Давайте называть вещи своими именами! Собственно говоря, что происходит. Россия платила дань, и мы находимся на грани в неком смысле прекращения выплачивания этой дани. Но эту дань платит не только Россия, а все! Вот это — очень важный момент! Когда произойдет «стояние на Угре»? Мы с вами не знаем точной даты. Но полки наши татаро-монгольские друзья уже собирают, — это очевидно. Так вот главная опасность на сегодня, чтобы в тот момент, когда наша условная армия отправилась на условную Угру, у нас в Москве не вспыхнуло восстание под лозунгом, что «Царь-батюшка продал нас и отправился на Угру отдавать очередную дань, хотя не надо отдавать дань. И мы вот ему уже 200 лет говорим, что не надо отдавать, а он, гад, все возит и возит туда!». Вот в чем опасность. Чтобы в момент, когда критическое противостояние произойдет, когда это противостояние достигнет своего апогея, изнутри не удалось организовать взрыва, как это было в 17-м году. Ведь в 17-м году Россия стояла на пороге колоссальной геополитической победы. Мы с нашими геополитическими противниками вместе, с англичанами, должны были устранить Германию и получить от этих англичан проливы — Босфор, Дарданеллы, значительный кусок турецкой территории, за что наши цари-батюшки практически два столетия боролись. И в этот момент мы рухнули — на пороге величайшей победы. Потому, что нашим противникам англичанам, французам нужно было любой ценой, несмотря на то, что они в тот момент были нашими союзниками, не допустить вот этого геополитического реванша России. Сейчас ситуация именно такая. Поэтому больше всего нам надо опасаться не мифической китайской угрозы, не нападения НАТО, а Майдана в Москве. Вот самая страшная угроза российской государственности сегодня.

В.В.: — Николай Викторович, а как пройти гражданскому обществу в России между Сциллой и Харибдой? С одной стороны, безусловно, есть определенная волна патриотизма, которую, может быть, даже и Запад спровоцировал своими действиями конфронтационными; и понятно, что здесь момент требует единства нации. Но, с другой стороны, и вы об этом говорили, что есть определенный инерционный сценарий в экономике, который продолжает реализоваться. Первые шаги какие-то предпринимаются, чтобы изменить ситуацию, но они еще пока не позволяют четко сказать, что будет эта парадигма сломлена. Как общество может распознать, что очередной транш дани не отправляется?

Н.С.: — Это будет широко объявлено, это мы увидим. Сейчас разговор идет о том, чтобы подготовиться к не отправке дани. Отсюда и разговоры о том, что торговля за юани, рубли, отказ от доллара как расчетной единицы нашей внешней торговли. Обязательно мы должны полностью перейти на торговлю за рубли нашими природными ресурсами. Может, для наших китайских партнеров сделать исключение, в юанях можно продавать. Это как бы вопрос дискуссионный. Вы спрашиваете, ну, задайте очень точный вопрос: где граница, как понять? Чувство самосохранения! Вот эти красивые слова — «гражданское общество», за ними стоят конкретные люди, за ними стоит народ. Народ многовековой, если бы не было этого чувства самосохранения у народа, он бы погиб. Что такое чувство самосохранения? Удаль молодецкая есть в народе? Есть. Силушка по жилам, по мускулам течет? Течет. Есть высотное здание, есть край дома. Вот подойти на край дома — это молодечество, можно подойти, там покрасоваться. Но нужно понимать, что еще один шаг, и точка невозврата будет пройдена. Все, это — падение и гибель. Вот не перешагивать, не переходить границу, за которым разрушение и уничтожение не конкретного физического человека, а уничтожение целой системы, целой цивилизации и тем самым обесценивание многих сотен поколений. Ведь они жили, боролись, страдали, мучились, любили, детей рожали, для чего? Чтобы русская цивилизация была! И сегодня потерять русское государство — это значит, обесценить подвиг русских солдат под Сталинградом, обесценить подвиг русских солдат на Шипке, обесценить подвиг русских солдат на Куликовом поле. Когда люди, общество, страна, не видят границы, они не понимают, что еще один шаг — и все, и вот это мы видим на Украине. Эйфория! Здесь да, людей кормили наркотиками, в буквальном смысле на Майдане. Но я сейчас говорю о наркотиках информационных, которых не увидеть, не почувствовать. Но результат еще хуже. Целое общество шагнуло с песнями и плясками в эту пропасть. Вот в чем ужас. И поэтому сегодня, видя эту сегодняшнюю катастрофу на Украине, мы должны понимать, и вовремя говорить: «Стоп!». У нас могут быть противоречия, мы можем быть чем-то недовольны, но шаг туда — это конец. Конец не только нам, конец сотням поколений.

В.В.: — Запад может наказать Россию за попытку бегства из долларовой зоны? Перестать, например, приобретать наши энергоносители? Эта давняя страшилка, насколько она реализуемая?

Н.С.: — Так они сейчас и пытаются это сделать. Побег уже очевиден, просто сейчас вопрос, кто первым шагнет за колючую проволоку. Там стоит охранник с ружьем, а вот часть заключенных пытается убежать, там Бразилия, Китай, Россия. И все говорят: «Только после вас», — «Нет-нет, ну, что вы. Вы, вы», — Нет-нет, только после вас". Вот о чем идет речь. Почему Китай не выходит из этого? Ну, потому что для него выгоднее сейчас оставаться в системе, усиливаться, наблюдать, как Соединенные Штаты ослабевают. Ведь нужно понять, что политика, особенно хорошая политика, это же не сегодня, не завтра, и не десятилетия, это навсегда. То есть, вот куда спешить Китаю?

В.В.: — А Китаю выгодно сейчас обострение отношение между Россией?

Н.С.: — Нет, Китаю выгодно ослабление Соединенных Штатов Америки, а конфликт между Россией и Соединенными Штатами Америки косвенным образом Китаю выгоден, потому что он как бы подталкивает Россию быть более сговорчивым в отношении к Китаю. Но с другой стороны, если Западу удастся изменить власть России, раздавить Россию, расчленить, ослабить, Китай понимает, что он останется одни на один с этим.

В.В.: — Кстати, а вот то, что в Гонконге сейчас происходит, это такой майданный звоночек, так сказать, попытка одернуть Китай, предупреждение?

Н.С.: — Скорее, демонстрация возможности.

В.В.: — А вы считаете, это тоже инспирировано? Это внешний фактор…

Н.С.: — Знаете, когда одинаковая методичка воплощается в разных частях мира, а люди, которые воплощают, учились в одних и тех же американских заведениях, понятно, что это одно и то же. Там ролики одинаковые, там китайская девочка рассказывает, как ей плохо живется вне демократическом обществе… На Украине та же картинка с украинкой. Причем все на английском языке ролики снимают. Меня вообще всегда умиляет, когда в стране язык какой-нибудь сербский, албанский, русский, украинский, а демонстранты несут лозунги на английском языке. Они к кому обращаются? Казалось бы, к правительству, но тогда скажите честно, что наше правительство в Вашингтоне находится, вот к нему мы и обращаемся на понятном для нашего вашингтонского правительства языке. Ну, глупо же…

В.В.: — Ну, все-таки еще хотелось бы услышать пункты программы восстановления суверенитета. Я знаю, вы много писали, говорили про ЦБ и его роль в этом контуре внешнего управления. Каких действий вы ожидаете более национально ориентированных от нынешнего руководства?

Н.С.: — Суверенная миссия — это значит выпуск наших денег, которые не будут напрямую привязаны к количеству долларов, которые мы получаем извне. А сегодня это именно так. В чем проблема кризиса? Вы правильно сказали, что не нужно ждать мифических иностранных инвестиций. Ведь что такое иностранные инвестиции? Во-первых, только незначительная часть их воплощается в каких-то проектах, заводах, фабриках и так далее. Во-вторых, давайте посмотрим, что за заводы и фабрики они строят? Чипсы делают, молоко разливают в лучшем случае, какие-нибудь шипучие напитки, все, ну, еще сборочные цеха по производству автомобилей. Они их не делают полностью, а всего лишь собирают из привезенных каких-то запчастей.

В.В.: — Условно отечественное производство?

Н.С.: — Дело не в том, что оно условное отечественное, оно условное производство. Сколько вы ни увеличивайте выпуск колы, во врагов не будешь потом ею брызгать во время войны. То есть это все ненужные какие-то вещи в случае обострения отношений, это все сразу останавливается, становится и второстепенным и десятистепенным. Нам нужны заводы машиностроения. Вот это был бы первый этап индустриализации. Сейчас это нужно нам. А нам вместо этого строят заводы по производству чипсов.

Нам не дают технологии по производству машин, по производству средств производства, это самое главное, это то, что позволяет контролировать мировую экономику. Есть патриотически мыслящие промышленники, они готовы построить заводы. Где взять деньги? Они идут в банки за кредитами, потому что невозможно завод на свои деньги построить, ни у кого столько денег нет. Там колоссальные проценты, у них возникает вопрос, что с этим делать дальше? Потому что производство получается очень дорогое, возникает вопрос о сбыте. Не хватает государственного мышления в этом вопросе. Давайте еще раз повторим, что нужно. В первую очередь — политическая воля для решения всех этих вопросов, политическая воля, и еще раз политическая воля. Для осуществления экономической индустриализации нужны финансовые средства. Потому что все, что нужно для строительства заводов, покупается за деньги. Поэтому нужны деньги. Во-вторых, нужны технологии. Для того, чтобы получить технологии, нужно договариваться с Западом, это та проблема, которую наши руководители решали в осуществленных двух индустриализациях. Петр I договорился, Сталин договорился. Почему мы не договоримся? Просто договариваться надо на других позициях, после того, как мы проявим свою силу.

Полная версия на видео «Открытой студии»

Над программой работали: Василий Ваньков (ведущий), Майя Мамедова (продюсер), Елена Наумова (фото), Александр Фатеев (оператор-монтажер)

Справка «Открытой студии»

Николай Викторович Стариков родом из Ленинграда. Он выпускник Санкт-Петербургского инженерно-экономического института. Дебютировал как писатель в 2006 году. Автор 15 книг. В 2011 году получил Книжную премию Рунета за книгу «Национализация рубля». «В своих книгах стараюсь логично и доходчиво объяснить, что и почему происходит в нашей стране, — говорит Николай Викторович. —  Что на самом деле стоит за красивыми словами и историческими штампами. Пытаюсь заставить людей задуматься, самим осмысливать произошедшее и происходящее».

Является сторонником консервативных взглядов, выступает противником либерализма. Поддерживает интеграционные процессы на территории СНГ, противник любых проявлений сепаратизма.

Считает, Сталин сыграл огромную положительную роль в развитии страны, что он был отравлен при активном участии западных спецслужб.

Примечание: Уважаемые читатели «Свободной прессы», приносим вам свои извинения за возможные технические неточности, с которыми вы могли столкнуться при прочтении данного материала.