«Допрыгались. Броня дырява, казна — пуста»

Василий Колташов: Гость «Открытой студии» — Николай Янович Азаров, премьер-министр (2010−2014 г. г.), председатель Комитета спасения Украины.

Николай Янович, ситуация на Украине тревожная. На какие особо острые моменты вы сейчас обращаете внимание, выделяя их в экономике, в политической жизни страны?

Николай Азаров: Самый главный и самый острый вопрос сегодня — это вопрос мира. С громадным удовлетворением отмечаю, что за последние дни количество обстрелов городов Донбасса значительно уменьшилось, уже фиксируются единичные такие случаи. Это очень отрадно. Еще далеко до надежного мира, но гибель людей сведена к минимуму. Это дает очень робкие, осторожные надежды на то, что здравый смысл в Киеве возобладает. Ведь разрушают они то, что считают своей территорией.

Какие проблемы в экономике меня беспокоят? Это, конечно, прежде всего, непонимание режимом, который сейчас управляет страной, сути экономики, которую они получили в управление. Каждый раз слышатся бравурные отклики или выступления, что экономика достигла дна, что падение промышленного производства прекратилось, наступила стабилизация. На самом деле — исключительная бедность населения, которое сейчас, и мы видим это по характеристикам в банковской сфере, имеющиеся остатки валюты продает. Валютные депозиты резко уменьшились, да и простые депозиты упали вдвое. Это означает, тех доходов, которые люди получают, не хватает для элементарного излечения жизни. Они вынуждены продавать валюту, тратить свои сбережения. А раз сбережения уменьшаются, значит, практически не решаются вопросы ликвидности банковской системы. Хотя, кстати сказать, Яресько, министр финансов, заявляет обратное, что запасы ликвидности громадные. Но возникает вопрос, если запасы ликвидности громадные, то почему падает внутренний товарооборот, не кредитуется промышленность и т. д. Меня беспокоит неадекватность оценок, аналитики сегодняшней ситуации на Украине, реального положения дел. Потому что, если ты не видишь реальной ситуации, то не знаешь, как эту реальную ситуацию поправлять. Поэтому и те тревожные сигналы о деиндустриализации, по сути дела, остановки предприятий, тревожные сигналы о состоянии энергетической системы страны, о подготовке к зиме, отсутствие достаточного количества топлива и просто — попрошайничество. Например, для того, чтобы качать определенные запасы газа, необходимые на зиму, почему-то надо обращаться в ЕС. Отсутствует какая-либо серьезная антикризисная программа в стране. Можно, конечно, рассказывать и выдавать кладбищенскую тишину за признаки стабилизации, но для экономики это не тот сигнал, который хотели бы услышать.

В.К.: Либеральные экономисты обвиняют вас в том, что «держали» гривну, если бы вы ее «отпустили», экономическая ситуация нормализовалась, Украина быстрее нашла бы свое место в мировой экономике. Такое аграрное направление развития экономики пропагандирует Арсений Яценюк. Как вы смотрите на такие оценки?

Н.А.: Эти оценки вытекают из элементарного незнания. Первое: никто гривну специально не «держал», потому что отсутствовали какие-либо ограничения по выводу валюты за кордон, по ее продаже. Просто не было этих ограничений. Поэтому говорить о том, что административно она удерживалась — нелепость. Назовите тогда, какие решения правительства были направлены на административное удержание курса гривны? Вы их не найдете. Второй фактор: гривна, конечно, поддерживалась, безусловно, не за счет административных ограничений, а за счет соответствия спроса на иностранную валюту тому предложению, которое было на рынке. У нас были достаточные валютные резервы, и мы покрывали потребности импорта. И, наконец, самое главное, что мы в конце 2008 — начале 2009 серьезно девальвировали гривну на 200%! Поэтому о каком равновесии, о каком балансе говорить? Это вообще, скажем, дискуссионный вопрос. В 2013 году у меня ВВП, например, был порядка 200 миллиардов долларов. У нас экспорт приближался к отметке 95 миллиардов долларов. А сейчас по 2015 году, если у нас ВВП будет около 70 миллиардов — это еще оптимистическая оценка. Вот цена всех непродуманных решений и действий! Вы сказали, Украина займет свое место. По паритету покупательской способности и по уровню средней зарплаты мы были наравне с Болгарией, Румынией. Это, безусловно, не самые богатые члены Европейского союза, но это члены ЕС. А сейчас по уровню заработной платы, средней пенсии Украина оказалась в числе беднейших стран мира. Саакашвили с Габоном Украину сравнивал, но он поленился заглянуть в справочник: в Габоне, маленькой африканской стране с населением полтора миллиона человек, ВВП на душу населения вдвое выше, чем сейчас на Украине. Уровень пенсий и заработных плат в Габоне тоже выше. Поэтому с Габоном Украину сравнивать не приходится: она сегодня оказалась среди беднейших африканских стран. Вот вам цена равновесия. Поэтому о равновесии болтать можно, но в реальной экономике нужно все-таки руководствоваться серьезной оценкой того, что мы имеем: оценкой внутреннего рынка, оценкой внешнего рынка, прежде всего, и очень внимательно смотреть за конъюнктурой этого рынка. Никто не говорит, что эта конъюнктура не учитывалась, она нами, безусловно, учитывалась. Мы всегда, например, при оценке будущего года, скажем, в конце этого года делаем оценки на будущий. Это делается обычно при составлении бюджета. Мы всегда собирали наших ведущих производителей и проводили дискуссию, какую бы они экономическую политику видели, какой курс, например, какие учетные ставки национального банка и т. д. Мы советовались, это не значит, что мы прислушивались, один к одному делали, нет. Но, во всяком случае, обязательно спрашивали и всегда учитывали интересы не только экспортеров, но и импортеров. А если экспортер в одном лице является еще и импортером, тем более.

В.К.: На Украине начинаются выборы. Ваше отношение к этим выборам, могут они изменить что-то к лучшему? Как они пройдут?

Н.А.: Готовится типичный, традиционный фарс для страны с полицейской системой, где, как всем известно, снова перешли к «разговорам на кухне», что интересно. По социологическим опросам, на них тоже надо делать определенную скидку, потому что люди боятся вслух говорить, во всяком случае, солидные социологи давно отработали свою сеть, дают более или менее достоверные оценки. Так вот, если судить по оценкам социологов, то уровень доверия к действующему премьеру Яценюку — ноль. От 0% до 1%, т.е. в пределах погрешности. Это вообще нонсенс, потому что никогда за все годы действующий премьер-министр, каким бы плохим он ни был, просто, исходя из того, что он каждый день мелькает на телевизоре, плохо о нем говорят или хорошо, но о нем говорят. В силу того, что это просто известная фигура, то он всегда имеет 10−14% стандартного электората. Это не значит, что его любят или одобряют, но примерно 14% готово, как правило, его поддерживать. А тут 1% или 0. У Порошенко, вообще, разброс от 3% до 9−11%, максимум. И вот эта команда идет на выборы, значит, она на что-то рассчитывает? Что, получить 11%? Нет. Значит, она рассчитывает на массовые фальсификации, на массовое использование административного ресурса, и, к сожалению, в этом неблаговидном деле ей подыгрывает так называемый оппозиционный блок, который, как правило, все время вступает в различные коалиции. И хватает там, кому подыгрывать. Внешние оппозиционеры, Тимошенко активизировалась, вроде бы она и в правящей коалиции, и, вроде бы, очень резко критикует правительство. Так только в Украине может быть, что ты и в коалиции, т.е. голосуешь абсолютно за все законы, в том числе за повышение тарифов проголосовала, когда обсуждалась программа МВФ. Все, что правительство предлагает, поддерживаешь, но вместе с тем ты заявляешь, что правительство надо отправлять в отставку, резко его критикуешь. Таких парадоксов достаточно много. Поэтому в условиях, когда люди не могут высказать свое реальное мнение, инакомыслие подавляется, есть политические заключенные, исчезновения людей, избиения, поджоги, убийства, батальоны непонятно какие существуют, по сути дела банды. В такой обстановке рассчитывать, что изберут трезвомыслящих людей, просто не приходится. Ведь сейчас главное не то, что ты экономист, управленец хороший. Главное, чтобы кричал везде «Слава Украине!» и «Слава героям». И тогда ты хороший, значит ты патриот, а что ты делаешь — никому неизвестно. Мне на мою страницу в «Фейсбуке» прислали интересную фотографию: Кличко стоит на фоне крупной дорожной развязки на Почтовой площади в Киеве. Там большая красивая эстакада, тоннель, и вот на фоне развязки, которую я построил и сдал в декабре 2013 года, он бодро позирует и говорит, что реальные дела меняют нашу жизнь. Но не твои же дела меняют! Ты полтора года дурака валяешь, ничем не занимаешься, но считаешь, что твоя болтология поможет избраться тебе мэром. Ну изберут тебя, а что дальше ожидать Киеву, в котором множество проблем?

В.К.: А как вы в рамках Комитета спасения Украины предлагаете или рассчитываете изменить ситуацию в стране?

Н.А.: Самое важное для меня — донесение людям достоверной, правдивой информации о происходящем в Украине. Наступает пора отрезвления: масса лжи, пропаганды, обрушившейся на наших людей, постепенно развеивается. Надо прямо сказать, достаточно серьезно общество зомбировано, очень много людей было убеждено, что во всех проблемах страны, которые обрушились на них — резкое снижение покупательской способности, резкий рост цен, тарифов, полная неуправляемость в стране — во всех этих проблемах виноваты Россия и предыдущее руководство, которое все, якобы, разворовало. Сейчас еще «модная» тема — олигархи. Вот те самые олигархи, которые финансировали Майдан, переворот, которые, собственно, привели Яценюка, Порошенко к власти — сейчас они стали врагами. Почему? Да потому, что хочется, чтобы был один олигарх в стране, известный всем, и на этом дело ограничилось.

В.К.: Выборы намечены в Донецкой и Луганской народных республиках. К чему они приведут: к обострению ситуации или к тому, что будет какой-то особый статус, а Минские соглашения реализуются как реальный мирный процесс?

Н.А.: Я думаю, не будет того варианта о котором вы говорите: все будет происходить явочным порядком. Никакой особый статус так называемый Верховный совет не примет, потому что он состоит не из тех людей, которые вообще мыслят по-государственному, способны принимать какие-то решения. Памятники сваливать, улицы переименовывать, принимать какие-то дурацкие решения, типа признания России страной-агрессором — на это они способны. А глубоко задуматься и принять грамотное, взвешенное решение, они просто не способны. События 31 августа, когда у Верховной Рады при голосовании незначительных поправок в Конституции, взрывались гранаты (представьте себе масштаб: 140 человек было ранено и четверо погибли), не оставляют надежды на то, что будут приняты реальные поправки к Конституции, учитывающие федеральное устройство Украины и автономию Донбасса. Это значит, что никакой закон об особом статусе Донбасса также не будет принят, который бы учитывал реалии ситуации. А реалии ситуации заключаются в том, что в Донбассе существует сейчас другая власть, другие законы и другие методы ведения хозяйства и экономики. Они, в общем-то, не стыкуются с украинскими. Вторая особенность: эта территория находится в полной экономической блокаде. Разорваны все связи, не работает единая с Украиной банковская система, не работают переводы казначейства. Порошенко и компания отделили эту часть Украины от остальной Украины и заставили эти две территории развиваться абсолютно по-другому, используя совершенно другое правовое поле. И теперь думать, что можно, приняв непонятно что, не согласованное с этими регионами, заставить их признать это — я думаю, что это бессмысленное занятие. И не зря Россия настаивает на прямом диалоге, и я так считаю, что можно договариваться. Власть там реальная, в руках находятся реальные рычаги управления, и поэтому, если мы хотим договариваться, хотим мирного процесса, хотим того, чтобы эта часть не была окончательно оторвана от Украины, то, действительно, нужен диалог. С другой стороны, диалог невозможен. Я с трудом себе представляю, что с этой властью, которая пришла к управлению страны через кровавый государственный переворот, через войну, что именно с этими людьми, которые отдавали приказ об обстрелах территорий, о бомбардировках, руководители Донбасса будут о чем-то договариваться, самое главное — доверять.

В.К.: Порошенко заявляет, все, что сейчас происходит, весь переговорный процесс — это тактика. Они готовятся получить от западных государств вооружение, которое будут использовать исключительно в оборонительных целях. Есть заявление экс-главы службы военной разведки Николая Маломужа, что 5 стран готовы послать свои войска для помощи Украине. Это может привести к тому, что начнется новое наступление на Донбасс, активная фаза войны?

Н.А.: — Я в это не верю. Социологические опросы показывают, что Порошенко сумел убедить людей в том, что за год им удалось создать сильную армию. Люди ему верят, потому что колоссально выросли военные расходы. По телевизору каждый день показывают танки, которые лет 50 под забором стояли, сейчас их покрасили, с трудом завели и они демонстрируются как новое, уникальное оружие. На самом деле за полтора года они армию развалили. Например, по составляющим армии: Военно-воздушные силы. Абсолютно все боеспособные самолеты, которые были с 2010 по 2013 годы модернизированы, установлены были новое вооружение, новая система навигации — все были либо подбиты, либо выведены из строя в процессе боевых действий на Донбассе. Т.е. на авиации можно поставить жирный крест. Нет вертолетов, самолетов. И это не я отмечаю, это отмечает авторитетнейшее издание «Global firepower», которое недавно опубликовало такой анализ. Украина при мне в 2013 году занимала 21 место в мире по технической оснащенности армии, а сейчас — 25 место. Парадокс: они вроде армию укрепили, а чего же позиции упали? Возьмем методологию подсчета или аналитики этой глобальной организации. Она посчитала число самолетов: оно уменьшилось ровно в два раза, вдвое уменьшилось число боеспособных танков, по огневой мощи та же ситуация. Значит, в техническом оснащении армия Украины стала намного слабее, чем была. Второй момент, очень важный. Нельзя же думать, что мобилизация, причем насильственная, автоматическое доведение ее численности со 140 тысяч до 280 тысяч, способствовала улучшению качественного состава, что люди с улицы превратились в хорошо обученных военных, способных хорошо выполнять свою задачу. Напротив, произошло ухудшение среднего уровня военного обучение и, самое главное, моральной подготовки. К тому же армию разбавили всякими бандитскими формированиями, волонтерами, добровольцами, национальной гвардией, которые вообще никому не подчиняются. А основа армии — это все-таки дисциплина, общее руководство. Я мог бы и дальше продолжать эту тему, во всяком случае, армия сейчас гораздо слабее, чем была. Смотрите, потери большие, поражения под Иловайском, Дебальцево и так далее говорят о том, что армия Украины развалена реально и она небоеспособна.

В.К.: По данным Фонда демократической инициативы 64% респондентов верят, что Украина должна быть членом НАТО. Вероятно, это должно иметь отражение в боевом духе украинской армии?

Н.А.: Надо смотреть не на парады, а на реальные дела. А реальные дела — это громадные потери. По оценкам немцев — это более 50 тысяч, по оценкам ООН — это где-то 8 тысяч. Не знаю, где брали немцы такие оценки, не буду говорить за ООН, скорее всего, заниженные, безусловно, но потери очень значительные. Там 20 тысяч раненых, например, тоже по оценкам ООН. Т.е. это свидетельство очень серьезного уровня подготовки армии и ее неспособности решать боевые задачи. Но это не удивительно, потому что они воюют с такими же гражданами своей страны, и это, по сути дела, гражданский конфликт. Ожидать тут какой-то пламенной отваги, наверное, трудно. А то, что украинская пропаганда с утра и до позднего вечера внушает людям образ врага, звучат патриотические песни, патриотические призывы — это срабатывает. И какой мотив голосования за НАТО? А такой, что «НАТО нас защитит». Я хотел бы сказать достаточно определенно, что НАТО никогда, по крайней мере, в ближайшие годы Украину не примет и не будет рассматривать вопрос о ее вступлении, поэтому это все «утка». Точно так же, как нам в ЕС ничего не светит, никто нас в ЕС не собирается принимать, об этом абсолютно откровенно и прямо говорили европейцы мне и говорят сейчас. Знаете, любое экономическое объединение имеет какие-то плюсы и минусы. Но всегда объединение хорошо тем, у кого сильная экономика, и плохо тем, у кого она слабая.

В.К.: А как сделать экономику сильной?

Н.А.: Вот это самый главный вопрос. Когда мы на всех парах стремились, например, вступить в ВТО, подписать соглашение об ассоциации с Европейским союзом, это означало, прежде всего, открытие своих собственных таможенных границ., т.е. всегда любое правительство стремится создать такие условия для отечественной экономики, при которых она бы развивалась, и я всегда на этом стоял. Нужен очень серьезный переходный период, в течение которого наша экономика могла бы модернизироваться, стать конкурентоспособной и на равных конкурировать на рынке. Ей нужна защита. А что означает, допустим, вступление в единый общий рынок? Это означает полностью обнуление защиты. Т.е. на наш рынок приходит конкурент, расположенный в Словакии, Германии, Франции, где угодно, и возникает вопрос: а что, украинский покупатель, видя продукцию, предположим, украинского завода и более качественного немецкого, более дешевого, разве сделает выбор в пользу своей продукции? Никогда, такого в природе не бывает, он купит немецкое. Это будет означать закрытие нашего собственного производства. Что мы сейчас и наблюдаем: мы со своими товарами на рынок Европы не вышли, а российский рынок потеряли. В результате наши предприятия, ориентированные раньше на рынки Казахстана, России, Белоруссии, просто останавливаются. Ведь не зря же падает ВВП, теряются рабочие места, зарплата, бюджет потерял доходы от налогов, и, получается, как шагреневая кожа, экономика сворачивается, стягивается, доходы уменьшаются, и на что мы рассчитываем? Говорят, просыплется манна небесная на Украину в виде кредитов, инвестиций, и мы начнем развиваться. Но, ведь, не сыпется и — не просыплется. Потому что, зачем же кто-то станет вкладывать деньги в страну, экономика которой вообще никак не защищена, покупательная способность крайне низкая. Средняя зарплата сейчас, предположим, 150 долларов. Зачем я буду развивать производство какое-то в этой стране? Где я буду продавать эту продукцию, куда я ее повезу? Внутри страны я ее не продам. Всегда, любое предприятие строится в такой пропорции, что 70% того, что я произвожу, я продам в этой стране, а 30% экспортирую. Но никто ничего не купит: у нас продажи автомобилей упали почти до нуля.

В.К.: Михаил Саакашвили повел атаку на олигархов, критикует реформы Яценюка. Как вы оцениваете эту риторику, как ее понимать гражданам Украины?

Н.А.: К большому сожалению, наши люди верят телевизору, всему тому, что говорится. Конечно, плохо, когда в процессе приватизации за эти 20 лет в руках отдельных людей сконцентрировались некоторые отрасли отечественной экономики: энергетика, металлургия, машиностроение. Так произошло. Что хотят сделать Саакашвили, его зарубежные хозяева, в том числе и Порошенко? Убрать конкретных олигархов и на их место завести кого-то. Кого? Вопрос загадочный.

В.К.: Эффективные международные компании, как они говорят.

Н.А.: Эту песню мы слышим все годы, когда идет приватизация, а она начиналась еще, скажем, почти 20 лет назад. Внушали, что любой государственный менеджер гораздо менее эффективный, чем приватный, частной. В Украине это привело к тому, что мы потеряли 65% ВВП. Громадное количество предприятий было вырезано на металлолом, потому что, если это тебе за бесценок досталось, и ты можешь, продав все станки на металлолом в Турцию, получить 10−15 миллионов долларов, то чего голову ломать над модернизацией этого производства, думать, где найти рынок. Вырезал, продал, получил деньги, вывел за кордон, уехал и забыл. Вот такой процесс, к большому сожалению, шел на Украине. Но, к началу 2000-х годов сформировалось несколько групп. Предположим, группа Ахметова сконцентрировала у себя угольные шахты, теплоэнергетику, металлургические комбинаты, машиностроительные заводы. Это большая группа, в которой, по разным оценкам, работало 160−180 тысяч человек. Сформировалась группа Коломойского. Тоже, каким образом? По принципу Рокфеллера: не спрашивай меня, как я заработал свой первый миллион, скорее всего, я его где-то незаконно взял, а вот все остальное у меня законно. Вот сформировалась: это — нефтеперерабатывающие комбинаты, электрометаллургия и т. д. Какая была моя линия? Создать условия, при которых так называемые олигархи вкладывают весь получаемый ими финансовый ресурс в модернизацию, в обновление своих производств. И так оно и происходило, не быстро, как нам хотелось бы, но происходило, потому что были заключены договора: мы предоставляем по такой-то цене электроэнергию, а ты занимаешься модернизацией своих предприятий. В этом я видел какой-то путь реформирования олигархов. Но, самое главное, я считал, что мы должны создать такие условия, при которых в стране очень серьезно вырастет объем производства на средних и малых предприятиях. Я хотел довести их долю в ВВП, примерно, до 60−70%, чтобы они стали главными определяющими. Мы попали в непростую ситуацию падения рынка, грянул мировой экономический кризис, цены на металл почти в два раза у нас снизились, объем продаж металла тоже значительно упал. И в этих условиях добивать сейчас эти предприятия — не знаю, чьим интересам это отвечает. Ясно, что не интересам Украины.

В.К.: Может быть, сейчас пойдет перераспределение ресурсов, под это ведутся все разговоры, делаются заявления Саакашвили?

Н.А.: Перераспределение ресурсов в переводе на простой русский язык означает отъем собственности. Т.е. надо отнять собственность у того же Ахметова и передать ее кому-то.

В.К.: Порошенко недавно заявил, что олигархи и Россия — это главные враги Украины. Насколько эта политика позволит режиму стабилизироваться, как вы думаете?

Н.А.: Самый главный враг Украины, конечно, сам Порошенко. Потому что трудно себе представить, сколько вреда для страны осуществляет сейчас киевский режим. Именно он сейчас разваливает страну, это самый главный враг. Олигархи, действительно, играли ключевую роль в перевороте 2014 года. Почему? Все СМИ, самые смотрибельные телевизионные каналы принадлежат олигархам. Все они работали с начала Майдана против нашего правительства, нашей власти. Это первое. Второе: олигархи непосредственно организовывали, финансировали Майдан. Олигархи непосредственно платили деньги и организовывали боевиков, которые осуществили переворот. Поэтому они, выполняя указания американцев, реально осуществили государственный переворот. У меня нет ни капли сочувствия к этим деятелям: а я их всех знаю. Они в очередной раз показали свою недальновидность, отсутствие всяких государственных подходов и неумение, по крайней мере, стратегически планировать свою деятельность. Они абсолютно все пострадали просто потому, что капитализация страны упала в несколько раз. И, соответственно, их активы уменьшились в несколько раз. Второе, они лишились части физических активов, потеряли рынки, стали, практически, банкротами, потому что в свое время набрали порядочное количество кредитов под модернизацию. Сейчас, потеряв рынок, они не способны рассчитываться по этим кредитам. Ну, давайте их добьем, что и предлагает Порошенко. Что, будет лучше от этого стране или хуже? Пока не решится вопрос собственности, то будет хуже, потому что ни один человек, у которого отнимают собственность, не будет ничего вкладывать развитие. Ты будешь стараться вытащить, забрать все, что можно забрать. Сработает ли это положительно на экономику? Конечно, нет. А вернет ли это доверие, кто-то захочет приобрести это предприятие за реальные деньги, если на его глазах его у кого-то отняли? Где гарантия, что при очередном перевороте не придут другие, которые скажут, вы тут за копейку купили эти предприятия, а ну верните.

В.К.: Может быть, гарантией будет назначение Михаила Саакашвили премьер-министром? Может быть, его и президентом сделают, если будет выгодно США? Возможен такой вариант?

Н.А.: Это уже театр абсурда. В стране кривых зеркал или в стране абсурда может быть все, но не хотелось бы, чтобы крупная по европейским меркам страна проходила через такие испытания.

В.К.: Как Украина будет выкарабкиваться из этой пропасти, в которой она оказалась? Что вы будете лично для этого делать?

Н.А.: Трудный вопрос. Ответ на него зависит от разных сценариев развития ситуации. При этом руководстве Украиной я не вижу никаких перспектив, и они сами об этом говорят. Саакашвили, например, недавно высказал мнение, что лет через 20 Украина выйдет на уровень, который был в 2013 году. Стоило ли прыгать на Майдане, чтобы вернуться через 20 лет к средней заработной плате, примерно, 500 долларов в месяц, которая при мне была? Я считал ее стыдной, что это унизительно для страны. Вот 20 лет пройдет, они предполагают, что выйдут на этот уровень. Безусловно, очень многое зависит от мирного урегулирования конфликта на Донбассе. Еще раз я повторяю, что регулировать этот конфликт может только новая власть, которой бы Донбасс доверял, и доверяла большая часть Украины. Поэтому ключевой вопрос сейчас — это замена киевского режима. Оптимальным выходом были бы, безусловно, досрочные выборы президента и Верховного совета.

В.К.: Это означает сдачу власти?

Н.А.: Да, сдачу власти, но ведь по-другому не будет. Почему бы этому режиму ее добровольно не сдать? А для этого надо, чтобы люди в подавляющем большинстве не хотели жить при этом режиме. Для этого надо дать им факты, говорить им правду, убедить их, т.е. проводить ту самую работу, на которую нацелен Комитет по спасению Украины. Проводить разъяснительную, мобилизационную работу. Мы собираемся создать подразделения Комитета и создаем их сейчас, привлекаем людей, к нам тянутся люди, независимо от репрессий. Чтобы обезопасить людей, говорим, что мы действуем строго в рамках действующей Конституции Украины, чтобы не дать повода различным карательным украинским органам предъявить какие-то претензии. А какие ты можешь предъявить претензии к человеку, который работает в рамках законодательства и Конституции? Речь идет о создании абсолютно новой политической силы, которая считает, что добрые отношения как с Европой, так и с Россией — это основа нашей политики, на этой основе можно укреплять экономику. Которая считает, что Украина разная в своих частях, но в единстве Украина может выиграть, и это единство должно включать учет особенностей, различий, максимальное уважение их. Надо дать реально многие права регионам, и при таком течении ситуации мы можем, в принципе, достаточно быстро провести те реформы, которые нужны. Они абсолютно ясны: это дерегуляция, отмена бюрократического давления на бизнес, создание условий для его развития, для привлечения иностранных и прямых внутренних инвестиций. Мы это делали уже. Мы создавали свободные экономические зоны, территории приоритетного развития, технологические парки и т. д. Я могу набрать целый набор мер, которые позволяли иметь стране 15% роста ВВП — это очень серьезный рост. Та политика, которую мы проводили — это была политика макроэкономической стабильности, роста доходов населения, развития внутреннего рынка. И при этом мы можем достаточно быстро развиваться, преодолеть те кризисные явления, которые сейчас есть в экономике, выйти на создание конкурентоспособной экономики. Ключевой вопрос заключается здесь в том, чем Украина будет интересна мировому рынку, что можем на мировой рынок поставить, какая продукция Украины будет воспринимаема на этому рынке и покупаема. Никто не будет строить завод, если не будет знать, куда продать эту продукцию, т.е. это ключевой вопрос. Ему у нас есть ответы, потому что пока Украина не растеряла главное, доставшееся ей от Советского Союза — это высокий уровень образования, высокий уровень технологических разработок… И, безусловно, развитие внутреннего рынка.

Полная версия на видео «Открытой студии».

Над программой работали: Василий Колташов (ведущий), Майя Мамедова (продюсер), Александр Фатеев (оператор).