В таможне запахло «жаренным» коньяком

Во вторник, 26 июля, СКР и ФСБ провели обыски у главы Федеральной таможенной службы (ФТС) Андрея Бельянинова и двух его заместителей. Чиновников решили проверить на причастность к нелегальным поставкам в Россию элитного алкоголя. Такие поставки, по версии следствия, организовал петербургский миллиардер, глава холдинга «Форум» Дмитрий Михальченко. Один из партнеров бизнесмена начал сотрудничать со следствием и дал показания на таможенников. Об этом сообщает «Коммерсант».

Обыск роскошной виллы директора ФТС в деревне Бачурино, по информации издания, стал для ее хозяина полной неожиданностью. Ничего противозаконного у Бельянинова не оказалось. Зато рубли, доллары и евро нашлись не только в сейфе, но даже в простых коробках из-под обуви в платяном шкафу.

Помимо 9,5 млн руб., $390 тыс. и €350 тыс. в список ценностей, законность происхождения которых собирается установить следствие, попала коллекция старинных картин, а также коллекции часов и драгоценностей. Глава ФТС, впрочем, заявил, что это его частные накопления, которые начал делать еще с тех времен, когда, уволившись из органов госбезопасности, занялся бизнесом. В том числе — банковским.

Тем временем, еще одна группа чекистов провела обыск в офисе ООО «Страховая компания «Арсеналъ», президентом которого является Сергей Лобанов, ранее работавший советником у Андрея Бельянинова. Лобанов якобы заинтересовал следствие, поскольку выступал учредителем не менее 15 различных фирм, деятельность которых тесно связана с ФТС России. Одна подобных фирм, по версии следствия, переправляла в Россию из Европы в контейнерах под видом герметика эксклюзивный коньяк Courvoisier 1912 года и другое дорогостоящее спиртное.

Сейчас участникам группы инкриминируется контрабанда на, казалось бы, смешную для таких случаев сумму — 1,7 млн. рублей.

Андрею Бельянинову какие-либо обвинения не предъявлены: глава ФТС проходит по делу в качестве свидетеля. Хотя, не исключено, скандал будет строить ему карьеры. Но главное — обыски у руководства ФТС пополнили список громких антикоррупционных следственных действий последнего времени.

Напомним, что 19 июля сотрудники ФСБ провели в СКР обыски и задержали замначальника столичного управления СКР Дениса Никандрова, руководителя управления собственной безопасности СКР Михаила Максименко и его заместителя Александра Ламонова. ​ Они обвиняются в получении взятки от представителей криминального сообщества. Спецслужбы подозревают их в том, что за $1 млн они пообещали «вору в законе» Шакро Молодому освободить его от уголовного преследования. Во время обысков у высокопоставленных генералов СКР нашли в общей сложности €70 тысяч, $30 тысяч и коллекцию часов на €500 тысяч.

А 24 июля, напомню, губернатор Кировской области Никита Белых был задержан в Москве в одном из ресторанов. По данным следствия, он получил от бизнесмена пакет, в котором находились €100 тыс. В общей сложности, считает СКР, Белых лично и через посредников получил €400 тыс. Взамен он должен был «помочь взяткодателю и контролируемым им АО „Нововятский лыжный комбинат“ и ООО „Лесохозяйственная управляющая компания“». Решением Басманного суда Москвы губернатор арестован до конца августа, ему предъявлено обвинение по статье «Получение взятки в особо крупном размере» (ч.6 ст. 290 УК РФ).

Возникает резонный вопрос: что стоит за чистками в высшем эшелоне российской власти? Какие цели ставит Кремль, давая «добро» на такую кампанию, и какими будут ее результаты?

— На сегодня негативные явления в сфере слияния государственных и криминальных структур приобрели характер критической массы, — отмечает генерал-майор ФСБ в запасе, член совета по внешней и оборонной политике Александр Михайлов. — Поэтому мы вполне можем допускать, что значительная часть криминальных структур давно нашла покровителей среди правоохранительных органов. И чем активнее оперативники начинают работать по криминальным структурам, тем чаще вылезают эти связи, которые — прямо или косвенно — поддерживают функционирование криминалитета.

Создается впечатление, что многие госчиновники — и особенно чиновники в погонах — «отвязались», говоря по-русски. Они забыли, где находятся берега, и начинают играть сразу на двух «полянах». При этом каждый из таких чиновников получает большую прибыль.

Поэтому в череде последних громких дел я не вижу какой-то особенной кампании. Просто структуры, которые должны бороться против коррупционных проявлений в правоохранительных и следственных органах, начали активно выполнять прямые служебные обязанности.

«СП»: — Почему они не делали этого раньше в столь впечатляющих масштабах?

— Безусловно, такие обязанности можно выполнять только при наличии жесткой политической воли. И Владимир Путин четко сформулировал задачи борьбы. В декабрьском послании Федеральному собранию президент заверил: «Ситуация, в которой есть признаки личной заинтересованности» чиновников, судьей, правоохранителей и депутатов всех уровней, «мгновенно попадет в зону повышенного внимания контролирующих и правоохранительных органов».

Этого оказалось достаточно, чтобы, образно говоря, взять грабли в руки, и начать очищать поляну от сорняков.

«СП»: — Как далеко зайдет процесс?

— Время покажет. На мой взгляд, ряд разумных решений связан с ликвидацией целых ведомств. Например, Федеральной миграционной службы и Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Многие понимают, что такого большого, как недавно, количества субъектов правовой и оперативно-розыскной деятельности в стране просто быть не может. Прежде всего, потому, что в каждое из этих ведомств через какое-то время начинают проникать коррупционных связи, а контролировать множество субъектов сложнее, чем несколько.

Посмотрим, что дальше будет с ФТС и Следственным комитетом. В любом случае, чистка правоохранительных органов необходима. На мой взгляд, квинтэссенцией того, что сегодня происходит в правоохранительной сфере и спецслужбах, является резонансный массовый «заезд» выпускников Академии ФСБ на «Гелендвагенах» по Москве. Это хорошая иллюстрация сознания многих наших правоохранителей: я хозяин этой жизни, и делаю что хочу…

— Борьба с коррупцией активизирована накануне парламентских выборов, — уверена директор центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International Russia Елена Панфилова. — В России эта традиция установилась летом 2003 года — перед декабрьскими выборами в Госдуму — когда стартовало дело «оборотней в погонах» в МЧС и МВД. Напомню, что за исключением главного обвиняемого — генерал-лейтенанта Владимира Ганеева, начальника Управления безопасности МЧС, — все обвиняемые работали в органах Московского уголовного розыска (МУР). Тогда была выявлена преступная организация правоохранителей, занимавшаяся шантажом и рэкетом частных предпринимателей, подбрасыванием наркотиков и оружия несговорчивым.

Кроме того, члены этой организации вступили в сговор с частью преступников с целью обеспечить себе высокие показатели раскрываемости.

Сегодня сценарий в чем-то повторяется. Причем, надо заметить, антикоррупционные чистки в канун выборов — изобретение вовсе не российское. Так действуют власти во всем мире: нет ничего более легкого, чем «въехать в избирательный рай» на белом коне в связи с поимкой коррупционеров.

Есть и другая версия, которая объясняет происходящее: крупнейшие за несколько лет перестановки в руководстве ФСБ, сделанные президентом в начале лета. Вслед за главой «банковского» управления своего поста лишился руководитель Службы экономической безопасности. Возможно, новые люди, которые заняли эти позиции, начали делать карьеру на раскрытии именно коррупционных преступлений, как наиболее резонансных.

Что характерно, нам рассказывают только о поимках коррупционеров, но ничего не говорят о том, какие меры будут приняты, чтобы таких ситуаций не возникало. Значит, никто не гарантирует, что новые чиновники и генералы, которые займут вакантные должности, будут лучше прежних…

— Есть несколько версий, объясняющих громкие задержания и обыски, — говорит политолог, директор Института политических исследований Сергей Марков. — Первая: антикоррупционная кампания была заранее встроена в политический избирательный процесс, чтобы усилить позиции правящей партии.

Вторая — лично мне она кажется более убедительной — что на каком-то заседании или совещании президент Путин повторил свой знаменитый вопрос: «А где «посадки?»

Третья — нынешние аресты являются косвенными признаками какого-то готовящегося политического действия, о котором нам пока ничего не известно.

Кроме того, есть ряд обстоятельств, которые не позволяют представить дело как простое усиление борьбы с коррупцией. Прежде всего, новая кампания не была официально объявлена. Между тем, само такое объявление — гарантированный способ получить политические дивиденды.

Плюс к тому, борьба с коррупцией не может носить сугубо правоохранительный характер. Коррупция является комплексным общественно-правовым явлением, и борьба с ней требует такого же комплексного подхода.

На мой взгляд, в России, где коррупция стала повальной, нужно не столько бороться с конкретными коррупционерами, сколько давать возможность некоррумпированным людям нормально работать. Но у нас, к сожалению, создана система, которая не позволяет чиновникам этого без неформальных бизнес-альянсов. Которые и являются питательной средой для коррупции. Если чиновник не вступает в такой альянс, он, как правило, просто проваливает порученное дело. И подлежит увольнению.

Разрушать нужно именно эту систему. Да, наказания отдельных коррупционеров важны, но они не дают системного стратегического эффекта…