Питерцы прорвали «линию Маннергейма»

Гражданское общество Петербурга одержало важную победу. После многочисленных акций протеста и судебных исков власти города были вынуждены уступить и демонтировать мемориальную доску сначала русскому, а потом финскому генералу Карлу Маннергейму — одному из организаторов блокады Ленинграда во время Великой Отечественной войны.

Изуродованная доска перевезена в Царское село, в музей Первой Мировой войны «Ратная палата». Там она будет храниться в неотреставрированном виде — как наглядное свидетельство исторических споров в современной России. О том, кому конкретно из должностных лиц принадлежит политическая идея установки скандального памятника достоверно до сих пор неизвестно.

Российское военно-историческое общество, по чьей формальной инициативе в июле установили памятник, выпустило заявление «О памятном знаке Маннергейму». Отмечая роль и значение генерала для российской дореволюционной истории, авторы, тем не менее, признают его участие в блокаде Ленинграда. «Факт, что финские войска, которые возглавлял К. Маннергейм, в 1941 году остановились на Карельском перешейке и не стали продвигаться далее к Ленинграду. Но фактом является и то, что финны блокировали город на Неве с севера и участвовали в наступательных операциях в районе реки Свирь», — говорится в тексте заявления.

Напомним: памятная доска на здании Военной академии материально-технического обеспечения на Захарьевской улице, недалеко от здания администрации Петербурга, была установлена 16 июля. По мнению наблюдателей, объект был выбран не случайно — он находится в введении федеральных властей. На церемонии открытия присутствовали некоторые руководители государства. Среди них в ту пору глава администрации президента Сергей Иванов, министр культуры Мединский и экс-глава ЦИК Владимир Чуров. Церемония проходила в присутствии почетного караула. При этом за оцеплением собрались противники памятника, пытавшиеся криками сорвать торжество.

По словам Мединского, памятная доска Маннергейму — это попытка преодолеть произошедший после Октябрьской революции трагический раскол в обществе. При этом он аппелировал к Иосифу Сталину, который «лично защитил Маннергейма, обеспечил его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии и умел к поверженному, но достойному противнику относиться с уважением».

Еще одна версия: мемориальная доска — неуклюжий реверанс в сторону Финляндии. На следующий день должен был состояться визит Владимира Путина в эту страну.

Так или иначе, петербуржцы не согласились с установкой памятника человеку, виновному в организации блокады города. Борьба шла на всех «фронтах» одновременно. В ход пошли депутатские запросы, судебные иски, а также физические нападения на объект антипатии многих жителей.

После запроса депутата ЗакСа от КПРФ Владимира Дмитриева выяснилось, что мемориальная доска не имеет разрешительных документов. Также объект не поставлен на соответствующий учет, как положено по закону. Городские чиновники, судя по всему, боялись взять на себя ответственность за ликвидацию незаконного объекта и ограничивались чисто бюрократическими действиями: отправили письмо в Министерство культуры и создали комиссию для расследования случившегося, результаты деятельности которой до сей поры неизвестны.

Борьба шла и в судах. После того, как Куйбышевский суд отказал одному из питерцев в иске о демонтаже памятника, был подан еще один — на этот раз от имени пожилой жительницы города, пережившей блокаду. Всего же исков было три.

Тем временем в городе кипели страсти. «Он был пособником Гитлера и помогал в поддержании блокады Ленинграда с северо-запада. Устанавливать ему памятную табличку в этом городе — это глумление над сотнями тысяч погибших блокадников!», «Доска палачу россиян Маннергейму в Питере — оскорбление памяти павших солдат и жителей Ленинграда!» — такие оценки можно было встретить в соцсетях. Неудивительно, что петербуржцы перешли от слов к делу и регулярно портили ненавистный памятник. За четыре месяца, которые провисела мемориальная доска, ее трижды обливали красной краской. Поскольку реакции властей не последовало, памятник облили еще и кислотой. Со временем на нем и вовсе появились отметины от пуль.

Причем все эти акции «политического вандализма» случились несмотря на то, что доска круглосуточно охранялась, а также существовал риск уголовного преследования по 282-й статье УК РФ. В завершении, активисты партии «Другая Россия» изрубили доску топором. В этот же день Интерфакс сообщил, что власти приняли решение демонтировать доску до Нового года.

Против памятнику Маннергейму выступила даже известная своими монархическими предпочтениями экс-прокурор Крыма, а ныне депутат Госдумы Наталья Поклонская. «Моё мнение такое, что, скорее, не должна быть доска в Петербурге. Это вопрос спорный, и необходимо решать его людям, которые там живут, историкам, политикам», — пояснила она.

Более радикален был писатель Эдуард Лимонов. «Маннергейм — отвратительная фигура. Половина жертв, умерших в Ленинграде от холода, — на его совести. Они держали фронт с севера, не позволяя людям получать питание и продукты. Я не знаю, какой русский влиятельный идиот додумался поставить эту доску. Это пощёчина всем блокадникам», уверен Лимонов.

Столкнувшись со столь яростным сопротивлением общества, власть не стала долго упорствовать и предпочла поскорее исправить ситуацию. Экс-глава петербургского ЗакСа, сенатор Вадим Тюльпанов практически покаялся. «Эта доска вызывала ненужную социальную напряженность в городе, на мой взгляд — на пустом месте. Единственный способ эту социальную напряженность снять — это убрать эту доску. — признался он. — Но это наука на будущее — в следующий раз надо согласовывать с парламентом, с общественностью такие спорные с точки зрения истории доски». Его земляк депутат Госдумы Виталий Милонов объяснил скандал плохим знанием истории России.

Петербургский историк Игорь Пыхалов, лично принимавший участие в кампании против памятника, отметил, что отот является артефактом самой новейшей истории. При этом его отношение к Маннергейму, как к пособнику нацистов, совершенно однозначное: «Это человек, который был виновен наряду с германским командованием в организации блокады Ленинграда. Такие вещи не прощаются. То, что его не осудили в Нюрнберге — ничего не значит. Он не может быть героем. Кроме того, как жителя Петербурга, меня возмущает, что наши „большие люди“ не сочли нужным соблюдать закон. Существует ясная процедура установки мемориальных досок, она прописана в законе. Обладая административным ресурсом, они могли бы эту процедуру без труда исполнить. Ведь почти одновременно присвоили одному из петербургских мостов имя Ахмата Кадырова. Но там с формальной точки зрения все было нормально. В случае с Маннергеймом этого не было вообще. Особенно позорно участие в этом начальства военной академии. Имеют ли они честь? Они сделали все, чтобы угодить вышестоящим чиновникам. Теперь тем же чиновникам свое мнение продемонстрировали петербуржцы. Это хороший исторический урок».

О взгляде радикалов на проблему рассказал лидер петербургского отделения партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев:

— Демонтаж доски организатору блокады Ленинграда Карлу Маннергейму — это, конечно, большая победа всех неравнодушных горожан. Пожалуй, что вторая, с тех пор как было отменено решение о строительстве небоскреба Газпрома напротив Смольного. Это победа гражданского общества. У нас почему-то либералы приватизировали это понятие и говорят от имени гражданского общества, а вот тут выступили совсем не либералы (для многих из которых Маннергейм герой) — говорили левые, патриоты и обычные горожане. Так что всех можно поздравить, особенно наших ветеранов и блокадников. Для меня, например, главной оценкой правильности борьбы с доской было то, что нас поблагодарил генерал-фронтовик, кавалер многих орденов, бравший Берлин, 94-летний Александр Васильевич Пыльцын. Ветераны уже слишком в возрасте, чтобы протестовать, но нас всячески поддерживали.

И важно понимать, что власть пошла на попятную именно из-за наших решительных действий. Писать возмущенные письма в Смольный, ходить по судам и разным инстанциям можно было ещё сто лет. А вот когда барона стали топором рубить и кислотой заливать, чиновникам пришлось реагировать. И это верно не только для доски — акции прямого действия вообще вещь достаточно эффективная.

Надеюсь, что власти извлекут из этой истории уроки. Потому что это шизофрения — осуждать Бандеру и Шухевича на Украине и марши СС в Прибалтике, говорить о недопустимости пересмотра итогов Второй Мировой, и тут же вешать в Питере портрет Маннергейма. Между прочим, у нас в городе до сих пор нет памятника руководителю Ленинграда и главному организатору его обороны — Андрею Александровичу Жданову. Вот это хотелось бы исправить.

Ну а решение о переносе доски именно в том изуродованном виде, как есть, в музей — очень правильное. Пусть она там висит в напоминание о том, что есть такие вещи, которых делать нельзя. Нельзя вешать в Питере доску союзнику Гитлера, нельзя проводить в Москве выставку, прославляющую карателей Донбасса. Ну а кто будет это делать, тот получит отпор.