Бешеный пес пошел в «психическую атаку» на Россию

Первое появление нового министра обороны США Джеймса Мэттиса в брюссельской штаб-квартире НАТО, где прошла на днях встреча глав военных ведомств стран альянса, не могло не порадовать европейских «братьев по оружию». С приходом в Белый дом Трампа многие опасались, что он закроет американский зонтик безопасности над Североатлантическим «боевым братством» или заставит платить за него по двойному тарифу. Генерал успокоил — партнеры остаются в одной связке.

А противник все тот же — Россия. С которой, конечно, можно вести переговоры. Но только «с позиции силы».

«Мы по-прежнему открыты для возможностей восстановления партнерских отношений с Москвой, но в своих ожиданиях остаемся реалистами и обеспечиваем нашим дипломатам возможность ведения переговоров с позиции силы, — цитирует ТАСС главу Пентагона со ссылкой на агентство Bloomberg. — Мы не готовы, однако, отказаться от ценностей альянса и позволить России своими действиями говорить громче, чем кто-либо из присутствующих здесь».

Что Мэттис имел в виду, говоря о «звуковых ограничениях» для нашей страны, не совсем понятно.

Зато ответ Сергея Шойгу на «силовой прием» своего американского коллеги был ясным, четким и, как всегда, вежливым.

«Мы готовы к восстановлению сотрудничества с Пентагоном. Но попытки выстраивать диалог с позиции силы в отношении России — бесперспективны», — сказал он.

При этом министр обороны отметил, что ждет разъяснений позиции военного ведомства США на встрече в Баку генерала армии Валерия Герасимова с американским коллегой Джозефом Данфордом. В столице Азербайджана, как сообщалось ранее, начальники генеральных штабов российской и американской сторон планировали обсудить перспективы военного сотрудничества, а также меры по предотвращению инцидентов в ходе совместной деятельности.

Но разъяснений от американской стороны так и не последовало. Мэттис отказался отвечать Шойгу, заявив, что не видит для этого оснований. И лишь повторил, что «НАТО — это альянс, готовый защищать свои принципы и наш образ жизни».

Тем не менее, «СП» все-таки решила разобраться, что же имеет в виду старый вояка по прозвищу Бешеный пес, когда призывает говорить с Россией на языке силы?

— Должен сказать, что эта формулировка — «говорить с позиции силы», она достаточно традиционная для Соединённых Штатов и для руководителей этой страны, — комментирует заявление главы Пентагона директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта при МГУ им. М.В.Ломоносова Юрий Рогулев. — Она, можно сказать, была официальной позицией США в отношении Советского Союза.

Но наиболее яркий сторонник переговоров с позиции силы — это 40-й американский президент Рональд Рейган. Свой первый срок на посту главы Белого дома он начал как раз с того, что приказал усилить и модернизировать американскую армию. Чтобы на основе этой модернизации уже вести переговоры с Россией, демонстрируя ей американскую мощь.

Так что формулировка вполне знакомая. И в устах главы Пентагона она может означать, в принципе, что угодно. Может, Мэттис так хочет показать свою решимость… Или успокоить партнеров по НАТО…

Но это фигура речи.

За ним стоит признание того, что США все равно самое сильное государство. Они из этого будут исходить. И не по всем вопросам русским нужно идти на уступки.

Вот что, по-моему, означает «диалог с позиции силы». Нужно, так сказать, «давить», «дожимать» и показывать, кто в мире сильный.

Бессмысленно здесь строить какие-то глубокие заключения, относительно сказанного. Это традиционная позиция США, которые себя считают самым сильным государством. Поэтому они хотят подчеркнуть, что Россия для Америки — не равноправный партнер.

«СП»: — Но почему-то разобраться с террористами с позиции силы они не могут и зовут в помощники не партнеров по НАТО, а «слабую Россию»… Странно?

— Понимаете, вот Рейган был уверен, что именно благодаря «позиции силы» СССР пошел на уступки, и Горбачев, в том числе. Он считал, что его политика сработала.

Тут тоже они в какой-то мере сами себя успокаивают, демонстрируя американскую самоуверенность и самонадеянность. Чувство превосходства над другими характерно для американского менталитета: «Мы — глобальные лидеры. Мы доминируем, и остальные должны с этим считаться».

«СП»: — Но Трамп, вроде бы, собирался сменить приоритеты и заняться преимущественно внутренними проблемами Америки… Или это опять предвыборные уловки?

— Ни один президент СЩА в здравом уме не скажет, что Америка больше не мировой лидер. Даже Трамп никогда этого не скажет. Его внимание к американским делам и нежелание втягиваться в какие-то дрязги за рубежом не означают, что этого лидерства он не признает.

Более того, как мы знаем, он как раз по-рейгановски рассуждает, что нужно выделить средства на модернизацию американской армии. Что все расходы на Ближний Восток абсолютно пустые, в то время как американские войска не получают современного вооружения. Четыре или шесть триллионов долларов потратили на Ближний Восток — за эти деньги Пентагон можно было перевооружить до зубов десять раз. Вот позиция Трампа…

То есть, он не говорит об ослаблении армии, о сокращении вооружений и т. д. Он, наоборот, выступает за сильную армию и сильную американскую экономику. Но это не означает, что Трамп отказывается от мирового лидерства США.

Член российского Экспертного совета Института социально-экономических и политических отношений Леонид Поляков, в свою очередь, считает, что Мэттис лишь следует общепринятой в последнее время на Западе антироссийской риторике:

— Эта формула — «общаться с Россией именно с позиции силы» — идет из процедуры утверждения генерала в роли министра обороны на слушаниях в Сенате. Насколько известно, процедура формирования кабинета до сих пор продолжается, и еще несколько кандидатур на позиции членов администрации не утверждены.

Мэттис тоже проходил через эту «головомойку». Его там долго мучили. Особенно сенаторы Маккейн и Грэм, которые требовали от него вот этой самой «клятвы верности» — «всегда общаться с Россией с позиции силы».

From a position of strength — так это звучит.

Мне кажется, что генерал просто освоил эту риторику и везде ее повторяет. Потому что сам ничего придумывать не может и не имеет права — он дисциплинированный военный.

По сути, формула эта — символическое заклинание, которое вполне укладывается в общую линию, в общую стратегическую концепцию самого президента. Трамп ведь тоже говорит, что Обама был слабак, поэтому все, что случилось в мире — случилось. В том числе и Сирия, и Крым.

Поэтому, я думаю, не надо нервно реагировать на эту формулу. Военные знают, как и когда нужно на самом деле настораживаться. В данном случае слова — это просто дань, которую с Мэттисона потребовали сенаторы. И вообще вся эта вашингтонская тусовка, настроенная откровенно русофобски.

«СП»: — Случайно ли то, что все это прозвучало накануне довольно важной встречи в Баку?

— А это как раз и означает, что «мы будет общаться с вами с позиции силы»… Месседж такой…

Что ж, вот и общайтесь — ради Бога. Кто отрицает, что американская армия сильная — никто же не отрицает… Да, у вас есть силы. Что дальше?

А дальше все будет конкретно решаться, когда люди сядут за стол переговоров — друг против друга — и будут ставить те или иные задачи. Либо не будут.

Вот тогда мы и будем понимать, что значит, «с позиции силы». Пока это только словесная формула, которая призвана удовлетворить запрос вашингтонской антироссийской группировки.

«СП»: — То есть, партнеров по НАТО глава Пентагона успокоил все же?

— Безусловно, это же политическая риторика. Америка — лидер НАТО. И понятно, когда появляется новый человек, заверения в том, что «я силен необыкновенно, и мы всех сейчас приструним», они как бы ожидаются. Поэтому, естественно, этот контекст тоже присутствует — надо ободрить партнеров в том смысле, что «ребята, не бойтесь, все будет хорошо».

Пока все риторика — не более. Вот когда хоть один конкретный шаг будет сделан, тогда и можно будет судить о том, что значит, «с позиции силы».