Снижение уровня коррупции встревожило Генпрокуратуру

Количество зарегистрированных в России преступлений коррупционной направленности за полгода снизилось почти на 14%, а выявленных взяток — на 30%. Об этом сообщил генеральный прокурор РФ Юрий Чайка в ходе полугодовой коллегии Генпрокуратуры.

По данным прокуратуры, за шесть месяцев 2017 года зарегистрировано 18,4 тыс. коррупционных деяний против прошлогодних 24,4 тыс. Для сравнения: в 2016 году количество выявленных преступлений такой направленности выросло на 1,4% к 2015-му. В текущем полугодии наименьшее число таких преступлений зарегистрировано в Сибири, а вот на Северном Кавказе наблюдается рост коррупции на 18,1%.

Тем не менее, радоваться резкому снижению уровня коррупции в стране пока рано. Как сообщил заместитель генпрокурора Александр Буксман, «объективных факторов, объясняющих такую стремительную динамику, не существует». Генпрокурор также высказал обеспокоенность снижением раскрываемости коррупционных преступлений. «Объективных причин этим цифрам нет, а в некоторых регионах ловили только мелких взяточников. Необходимо перенаправить деятельность на выявление более значимых нарушений», — подчеркнул он. Поэтому возникшую динамику обсудят на специальном совещании ведомства в конце года.

Буксман добавил, что почти половину всех выявленных случаев взяточничества составляют небольшие суммы до 10 тысяч рублей. В отдельных регионах на них приходится основная часть преступлений. Например, в Кабардино-Балкарии мелкие взятки составляют 93% от общего числа соответствующих преступлений, в Кировской области — 80%.

В 2016 сумма возмещенного ущерба от коррупционных преступлений также снизилась на треть относительно предыдущего года. С коррупционеров взыскали 5,1 млрд. руб. против 7,3 млрд. руб. в 2015 году.

В то же время, Генпрокуратура сообщила, что продолжает расти количество чиновников, уволенных «в связи из-за утраты доверия». За полгода на этом основании лишились работы 377 должностных лица, тогда как за весь прошлый год было зафиксировано 383 таких увольнения.

Так что происходит с борьбой с коррупцией в России? Число таких правонарушений снижается или правоохранительные органы просто стали реже их раскрывать?

Председатель «Национального антикоррупционного комитета» Кирилл Кабанов считает, что коррупция, особенно низовая, все же показывает тенденцию к уменьшению.

— Прокуратура ведет свои отчеты по уголовным делам и коррупционным правонарушениям. Мы считаем немного по-другому, но общая корреляция у нас совпадает. Тенденция к снижению уровня коррупции у нас также отмечена.

Что касается снижения статистики — в свое время президент дал два поручения. Во-первых, перестать отчитываться только о мелких преступлениях. А во-вторых, заняться более крупномасштабными коррупционерами. После этого и пошли задержания губернаторов, чиновников федерального уровня. Для того, чтобы это стало возможным, необходимо было проделать серьезную правоохранительную работу.

Нужно учитывать и другие факторы, которые привели к снижению статистики. Например, когда были только приняты законы по декларированию, по конфликту интересов, коррупционных правонарушений фиксировалось больше. Но постепенно выстроилась система контроля. Это говорит об общей позитивной тенденции в организации по противодействию коррупции, особенно низовой. Хотя она, безусловно, остается одной из основных угроз нашей национальной безопасности.

«СП»: — А почему снизилась низовая коррупция?

— Потому что изменились процедуры, которые делают это явление возможным. Например, если еще 5−6 лет назад человека вынуждали давать взятку за то, чтобы сделать загранпаспорт, то теперь можно спокойней и быстрей все оформить с помощью системы одного окна. ГИБДД во многом заменили камеры наблюдения на дорогах. Соответственно, и тут были уменьшены коррупционные возможности. Усилился контроль по закупкам, по бюджетным тендерам. А это тоже ведет к позитивной динамике.

Коррупция — это ведь бизнес, получение ренты с административного ресурса. Сегодня мы видим тенденцию к ее снижению. Уменьшение зарегистрированного числа коррупционных преступлений не говорит о том, что правоохранительные органы стали работать хуже. Но они стали работать по преступлениям более высокого профиля. А это требует более длительных и серьезных расследований. Я считаю это позитивным трендом. Правоохранительные органы ориентированы на более серьезных фигурантов, региональных и федеральных чиновников. И это правильно.

Член президиума «Национального антикоррупционного комитета», бывший старший следователь по особо важным делам Павел Зайцев не думает, что коррупция действительно снизилась на десяток с лишним процентов.

— С одной стороны, это говорит о том, что количество преступлений снизилось. Но стоит учитывать, что были ликвидированы некоторые статьи Уголовного кодекса. Поэтому все достаточно условно.

Кроме того, к подсчету уровня коррупции можно подходить формально с точки зрения статистики, отсюда и такие показатели.

Я думаю, что число коррупционных преступлений осталось примерно на прежнем уровне. Вряд ли их стало принципиально больше или меньше. На несколько процентов изменения могли произойти в ту или иную сторону. Но не на десяток с лишним процентов.

«СП»: — Почему половина всех выявленных взяток — это мелкие суммы до 10 тысяч рублей?

— Это вполне естественно. Всегда больше всего выявлялась и будет выявляться именно низовая коррупция. Ее значительно больше просто потому, что нижестоящих чиновников больше, чем вышестоящих. Топ-чиновников численно гораздо меньше. Соответственно, их реже привлекают к ответственности за коррупционные преступления.

Председатель «Национального комитета по противодействию коррупции в РФ» Юрий Макеев полагает, что на снижение коррупционной статистики может влиять и внутриполитическая ситуация.

— Факты публикации случаев выявления коррупции и составление статистических отчетов во многом связаны с политическими процессами. Чем ближе предвыборная кампания, тем будут сильнее снижаться официальные показатели. И тем больше оппозиция будет стараться пиариться на этой теме.

Не исключено, что снижение коррупционных показателей связано с внутренней ситуацией. В условиях санкций и внешнего давления могло быть принято решение не нагнетать обстановку внутри страны. Потому что в этом случае политические и общественные процессы могут стать малоуправляемыми в преддверии предвыборной кампании.

Поэтому не думаю, что произошло фактическое снижение коррупции на 14%. Скорее всего, это только статистика. Но после выборов борьба с коррупцией и громкие дела возобновятся с новой силой. Ведь любому антикоррупционному процессу предшествует длительное расследование. Невозможно кого-то обвинить в коррупции или выдать ордер на арест без детальной проработки. Как правило, на это уходит год, два, а то и три.

Сейчас уже существующие дела могут отложить под сукно по изложенным мной причинам. Но это не значит, что их нет, что такие расследования не ведутся и не будут доведены до конца.