Эстония, проложив дорогу в Кремль, расколола прибалтийский фронт

Президент Эстонии Керсти Кальюлайд на ожидающейся встрече с российским лидером Владимиром Путиным хочет поднять темы конфликтов на Украине и в Грузии, а также двусторонних отношений. Об этом глава прибалтийской республики сама заявила в эфире Эстонского телевидения.

Рабочий визит в Москву г-жи Кальюлайд запланирован на 18 апреля. Как сообщалось ранее, она приедет в столицу России, чтобы принять участие в открытии после реконструкции исторического здания посольства Эстонии. Но это, как бы, формальный повод. Главным, судя по всему, является ее намерение встретиться с президентом РФ Владимиром Путиным.

Соответствующий официальный запрос от эстонской стороны ранее был передан по дипломатическим каналам в Кремль. И Кремль ответил положительно.

Накануне пресс-секретарь главы российского государства Дмитрий Песков подтвердил, что Путин планирует принять эстонскую гостью.

Кальюлайд, свою очередь, уже обрисовала широкий спектр проблем, которые хотела бы обсудить в ходе этой встрече, которую назвала почему-то «сигналом».

«Посмотрите, эстонские дипломаты и политики много говорят в мире о России, но на самом деле сложно понять, почему при этом не разговаривают с Россией. Зная, что у нас довольно мало точек соприкосновения, само по себе важно провести эту встречу», — заявила она в эфире Эстонского телевидения.

Глава Эстонии хочет поднять тему двусторонних отношений — что вполне логично для руководителя страны-соседки. И тут все понятно.

«У нас есть пограничное сотрудничество, у нас есть культурное сотрудничество, у нас впереди очередной бюджетный период Европейского союза, в ходе которого, надеюсь, продолжится и совместная эстонско-российская программа (финансирования приграничного сотрудничества — прим.) ЕС. У двух соседей всегда есть свои темы для разговоров», — подчеркнула Кальюлайд.

Кроме того, по собственному признанию, ее волнуют конфликты на Украине и в Грузии. Поэтому она собирается понять, «какими могут быть пути решений для того, чтобы Минские соглашения были выполнены».

Но что, собственно, такая страна как Эстония может тут предложить?

Этот и другие вопросы «СП» адресовала старшему научному сотруднику Центра европейских исследований ИМЭМО им. Е.М.Примакова РАН Владимиру Оленченко:

— Действительно, в чем тут интерес Эстонии?

Формально эта прибалтийская республика является участником «Восточного партнерства» — программы ЕС, которая была запущена в 2009 году с целью переориентации стран-членов СНГ на зону свободной торговли с Евросоюзом. В рамках этой программы г-жа Кальюлайд, конечно, может задавать вопросы. Но есть ли у нее полномочия от Еврокомиссии вести такой диалог?

То есть, она на тему Украины и Грузии может говорить только от лица Эстонии. Но тогда это будет сравни удовлетворению любопытства — не более.

Но, возможно, она имеет в виду некую посредническую функцию. Что Эстония, как я предполагаю, готова выступить посредником в вопросе урегулирования украинского кризиса. Только и эта идея — не новая. Прибалтийские республики не первый раз предлагают себя в качестве, как они говорят, «моста» между Востоком и Западом.

«СП»: — Но в данной ситуации совершенно понятно, чьи интересы этот «посредник» будет лоббировать…

— Конечно. Но здесь, я думаю, дело в том, что Эстония хочет поднять свой рейтинг в Евросоюзе.

В ЕС грядут большие перемены. Во-первых, отказываются от так называемого «консенсуса» — т.е. когда принятие всех решения зависит от полноты голосования. И второе, признается деление стран на, скажем, ведущие и «второй скорости», как они говорят.

«СП»: — Это она за счет Путина хочет поднять свой рейтинг?

— Ну, видимо, ей кажется, что она очень искушенный политик и дипломат. Возможно, такой у нее замысел. Но понятно, что ни по своему политическому весу, ни по своим качествам Эстония не может так ставить вопрос. Поскольку у нас есть прямые отношения и нам посредник не нужен.

В рамках тех же Минских соглашениях переговоры ведутся, в том числе, с участием представителя от российской стороны.

«СП»: — Удивительна сама постановка вопроса. Эстония что, хочет заставить Киев выполнять Минские соглашения? Берлину, Парижу и Москве не удалось, а у Таллина получится? Это абсурд.

— Я тоже в этом вижу школярство какое-то. Но понимаете, мы с вами смотрим на эти вещи широко — с позиции нашей внешней политики, с позиции нашей страны. А с позиции такой небольшой страны, видимо, им кажется, что они только прикоснутся к этой материи — имеется в виду ситуация на Украине — и все сразу ясным образом изменится.

Может быть, такие у них иллюзии есть.

«СП»: — А может, все прозаичнее — нужны деньги?

— Думаю, суть как раз в этом. Известно ведь, что прибалтийские республики являются экономиками дотационными. Когда они входили в состав Советского Союза, Эстония, к примеру, была главной дотационной республикой. Она больше всех получала от центра финансовых вливаний.

И когда все они — Латвия, Литва, Эстония — стали членами ЕС, тоже существовали на дотационной основе. В качестве дотаций страны Балтии ежегодно получают от 20% до 25% национальных бюджетов. Это много.

Но новый долгосрочный план Евросоюза на период 2021—2027 гг. предусматривает серьезное сокращение этих финансовых вливаний. И у Эстонии из всех трех прибалтийских республик будет наибольшее сокращение.

Поэтому очень может быть, что вопрос Украины и Грузии — это предлог. А на самом деле, речь может пойти о попытках получить какие-то преференции от России (разумеется, в косвенной форме).

Раньше Эстония благоденствовала на транзите российского экспорта через Таллинский порт. И до сих пор эстонский бизнес (я имею в виду национальный бизнес) мечтает о том, что Россия возродит этот транзит. Так, летом прошлого года они откровенно говорили, мол, «давайте через Эстонию экспортировать российскую пшеницу».

«СП»: — Но для нас эти маршруты, наверное, уже не актуальны?

— Прежде всего, мы не можем строить свою экономическую политику в зависимости от настроений и каких-то политических разворотов партнеров. Поэтому у нас построен порт Усть-Луга в Ленинградской области (самый крупный и глубоководный морской торговый порт на Балтике — ред.). И если вы заглянете в список его собственников, то там, в основном, российские экспортеры.

Даже если гипотетически предложить им возить товары через Эстонию или другие страны Прибалтики, то они могут задать резонный вопрос: «Зачем, когда у нас есть свои разгрузочные и погрузочные мощности в Усть-Луге».

Поэтому прибалты в этом смысле упустили момент, и, видимо, недооценили динамику нашего развития. Думали, что если, грубо говоря, будут плевать в нашу сторону, то мы на это не будем обращать внимания и продолжим их экономически поддерживать.

Вот такая у них еще иллюзия была.

Но здесь есть большое расхождение между населением, бизнесом и властью.

Если мы возьмем статистику парламентских выборов в Эстонии за период с 1991 года (т.е. когда они были уже самостоятельными), то увидим, что избиратель голосует напополам: за партии, которые хотят конфликтовать с Россией, и другая половина — за партии, которые хотят поддерживать с Россией нормальные отношения. И это не зависит от числа русскоязычных жителей.

Это говорит о том, что настроение как раз в пользу того, что страны Балтии могли бы получать выгоду от своего географического положения. Но сами от этого отказались.

«СП»: — Отказались, прежде всего, из-за своей русофобской политики. И Керсти Кальюлайд в этом смысле продолжает держать марку. Выступая в республиканском парламенте накануне, она заявила, что преподавание русского языка в школах страны, оказывается, представляет угрозу эстонскому языку и культуре. Как, по-вашему, отразится это на результативности её визита в Москву?

— К сожалению, эстонская школа дипломатии не отличается высоким «пилотажем». Политики эстонские — прямолинейные, у них отсутствует движение к какому-то компромиссу, к поиску взаимовыгодных решений.

Идеалом для них во много является политика США. Но они забывают о несоизмеримости своих масштабов и масштабов Америки — во всех смыслах. И пытаются копировать то, как себя ведут американские политики.

Что касается русского языка, как угрозы, то это какой-то собственный комплекс. И здесь у них явная непоследовательность, поскольку в Эстонии повсеместно идет серьёзное насаждение английского языка. Но его почему-то не считают угрозой. Хотя это девальвирует зачастую местный язык и меняет его.

«СП»: — Что касается культуры… В советское время у нас блистали такие эстонские исполнители, как Георг Отс, Тынис Мяги, Яак Йоала, Анне Вески… Пели на эстонском и русском, и эти имена знал весь Советский Союз. А чем Эстония обогатила мировую культуру за время своей так называемой независимости?

— Финансирование культуры сужено сейчас во многие разы. И, конечно, мирового масштаба деятелей культуры обнаружить крайне трудно. Любой талант, он ведь требует заботы, внимания… Вот этого сейчас не наблюдается.

Зато буйным цветом цветет политика запретов на русский язык. Что, конечно, совершенно недальновидно.

Но прибалты просто бредят «русской угрозой» — что Россия якобы хочет их захватить. И вот эта неприязнь к русскому языку, она как раз является частью этого мифа.

Это все искусственное, все надуманное. И держится на деньгах, которые в основном идут по линии НАТО. Для них это выгодно, потому что Эстония, в свою очередь, производит серьезные закупки военного оборудования.

Откровенно говоря, у меня такое впечатление, что им не хватает объективного взгляда на жизнь — есть такой очень зауженный взгляд со стороны небольшой страны.

И второе — это неумение смотреть на вещи своими глазами. Они зачастую нам ретранслируют американскую позицию, британскую позицию, позицию ЕС… В таких случаях всегда хочется спросить: «А ваша-то, какая позиция?»

«СП»: — Возможно, Кальюлайд поговорит с Путиным и что-то прояснится в этом смысле?

— Не знаю. Честно говоря, хотелось бы надеяться на то, что произойдет какое-то озарение, или хотя бы какие-то коррективы в понимании.

У Эстонии сейчас нет самостоятельности, она, в основном, действует в соответствии с директивами НАТО и с директивами ЕС. Но есть много людей, которые обладают чувством личного достоинства и хотели бы, чтобы Эстония была самостоятельная.

Может, президенту (я допускаю) здесь нужны аргументы для разговора с Западом: скажем, «я разговаривала с Путиным, он говорил так-то и так-то, и я не могу это игнорировать. Я должна это принимать».

Вот если с этой только точки зрения она хочет получить какую-то поддержку с нашей стороны самостоятельности Эстонии, тогда разговор может иметь перспективу. Если же она едет за тем, чтобы повторить все то, что мы слышим регулярно от американцев и ЕС, то такая встреча не имеет смысла.

---

Постсоветское пространство: Лукашенко закрутил интригу с латышско-литовскими и российскими портами

Новости международной политики: Трамп хочет, чтобы Россия и Китай сократили траты на оружие