В НАТО предупредили Китай и Россию: Не надо против нас дружить

Тесное сотрудничество России и Китая представляет серьезную угрозу для НАТО, на которую придется реагировать. Об этом в ходе видеоконференции о будущем Североатлантического альянса заявил его генеральный секретарь Йенс Столтенберг.

По его словам, НАТО беспокоит, что Китай скоро «станет крупнейшей экономикой в мире». Беспокоит, что Китай имеет «второй крупнейший оборонный бюджет». Что он «вкладывает значительные инвестиции в современный военный потенциал», в частности, в ракеты, которые «могут долететь до всех стран-членов НАТО».

Китай активен в киберпространстве, расширяет присутствие в Арктике и Африке, а также опережает Запад в создании инфраструктуры информационных сетей 5G. К тому же, все больше сотрудничает с Россией, которая «стремительно наращивает военную мощь».

Все это, по выражению Столтенберга, может иметь последствия для безопасности союзников. Поэтому альянс (хоть и не считает, по словам генсека, Китай своим противником) должен реагировать на рост влияния Пекина и на его дружбу с Москвой.

Каким может быть это «реагирование», и почему в альянсе вдруг озаботились российско-китайскими связями «СП» рассказал ведущий специалист кафедры международной политики и зарубежного регионоведения РАНХиГС Роман Файншмидт:

— На самом деле, Китай и США (а в НАТО «первая скрипка» у американцев, как известно) не могут друг друга полноценно рассматривать в качестве врагов. Они являются конкурентами.

Столтенберг говорит, что китайская экономика является второй экономикой планеты. Однако если считать ВВП с паритетом покупательской способности, то Китай уже первый.

С другой стороны, Китай и США являются взаимозависимыми экономиками. То есть, в рамках современной экономической системы ни США не могут прожить без Китая, ни Китай не может активно развиваться без США. Поэтому говорить здесь с позиции «враг-друг» не совсем логично.

Сейчас мы живем в интересную эпоху — эпоху, формирующегося биполярного мира. Причем, до сих пор стоит вопрос, окончательно ли он сформируется. Биполярная эпоха уже существовала с 1945 по 1991 год, когда отдельно развивалась капиталистическая система, и отдельно — социалистическая. Было, правда, еще движение неприсоединения, но его мы брать в расчет не будем, поскольку оно не имело большого значения.

Социалистическая система жила по своим правилам и фактически независимо от капиталистической системы, которая также развивалась самостоятельно и практически не взаимодействовала со странами соцлагеря. Исключением была Югославия. И, как ни странно, Китай, который одним из первых начал активно взаимодействовать с блоком капиталистическим, сохранив, при этом, ведущую роль КПК.

Сейчас же у нас формируется биполярная система, в которой все друг от друга зависят.

«СП»: — Поясните.

— Возьмем, регион Юго-Восточной Азии. Главными оппонентами на политическом фоне здесь являются Китай — с одной стороны. С другой стороны — Япония, Южная Корея. Можно еще отдельно выделить Тайвань, который не относится к признанным государствам, но, опять-таки, в политическом контексте является оппонентом Китая. А также социалистический Вьетнам, у которого с КНР, напомню, есть очень серьезный территориальный спор за острова в Южно-Китайском море.

И все эти страны, тем не менее, очень активно взаимодействуют с Китаем, если мы посмотрим, например, статистику по торгово-инвестиционному сотрудничеству.

То есть, вряд ли можно тут говорить о каких-то врагах — с врагом не сотрудничают. Скорее, мы можем говорить о каких-то конкурентных началах, причем, о конкурентных началах, которые очень активно прослеживаются именно в политической сфере.

В экономической сфере они стали проявляться только в отношениях между Китаем и США. Потому что США реально увидели, что китайская экономика за счет, опять же, активности США, умудряется еще, что называется, форсировать свое развитие. И чем сильнее американская экономика, тем сильнее и китайская.

Американцы поняли, что с этим нужно как-то бороться и как-то, в принципе, менять стратегию экономического сотрудничества. Поэтому даже изменился концепт, например. Если раньше был концепт Азиатско-Тихоокеанского региона, то теперь — Индо-Тихоокеанского региона, в рамках которого больше внимания предполагается уделять не Китаю и инвестициям в Китай, а другим странам.

«СП»: — Но Столтенберга, как главу военного блока, как раз больше волнует силовая составляющая. Понятно, что он ретранслирует мнение и пожелания американцев, для которых альянс Москвы и Пекина всегда был очень нежелательным. Но что тут может сделать НАТО? В конце концов, почему НАТО можно развиваться и укреплять военную мощь, а другим нельзя?

— Это достаточно радикальный подход к анализу международных отношений. Нельзя не признать, что НАТО имеет свои собственные интересы. Эти интересы, прежде всего, закладывают необходимость доминирования Североатлантической системы отношений в рамках региона.

Опять-таки, Китай, развивая свою стратегию «Один пояс — один путь», отчасти стал затрагивать интересы Запада. Скажем, такие страны, как Болгария, Венгрия, они являются членами НАТО, но при этом активно взаимодействуют с Пекином в рамках проекта «Один пояс — один путь». И это, конечно, заставило НАТО задуматься. И спланировать свою политику, например, в отношении безопасности технологий так, чтобы технологии европейских стран и, прежде всего, разрабатываемые в рамках Альянса, не перешли Китаю.

Что касается России, то Россия пытается развивать все-таки самостоятельную внешнюю политику, которая будет независима и от НАТО, и от Китая. Точнее сказать, что Москва и Пекин имеют определенные общие интересы и готовы, с учетом этих интересов, развивать стратегическое партнерство. Но мы не говорим о военном альянсе.

Я так понимаю, в альянсе чувствует формирующуюся биполярность мира. И считают, что на одном полюсе они сами и страны Индо-Тихоокеанского региона, заинтересованные в сотрудничестве с США. А на другой стороне — Китай, и, судя по всему, НАТО также хочет записать сюда Россию. Могу даже предположить, что альянс способен прибегнуть к провокации, чтобы, как они говорят, «нивелировать эту угрозу». Но это маловероятно.

«СП»: — Почему вы так считаете?

— Есть ряд политиков, которые не обладают таким биполярным мышлением. Причем, политиков в странах НАТО — в той же Италии. Или тот же президент США Дональд Трамп… То есть, биполярное мышление есть, но Россия этом контексте необязательно является сателлитом Китая. Она, скорее, рассматривается как мощный и выгодный партнер, который, в принципе, может занять достаточно нейтральную позицию.

Другое дело, что сама структура НАТО активно продвигает биполярное видение, в котором наша страна относится к китайскому полюсу, что, на мой взгляд, не совсем корректно. И вместо дальнейшего диалога может только ухудшить отношения между Россией и НАТО, который и так находятся на очень низком уровне.

«СП»: — 50 лет назад Генри Киссинджеру удалось разобщить Китай и Советский Союз, и вернуть, таким образом, Америке ее стратегическое преимущество. Могут ли они подобные технологии использовать сейчас, чтобы вбить клин между Россией и Китаем?

— Предположу, что такие попытки будут. Но я бы не стал сопоставлять это с позицией НАТО, а связал бы позицией США. Если победит тот истеблишмент, который выступает за то, что Россия, это сателлит Китая, то тогда такие попытки могут быть. И, возможно, они будут касаться вовлечения России в какую-либо конфликтную ситуацию в Восточноазиатском пространстве. А самый яркий конфликт, это конфликт в Южно-Китайском море.

То есть, если Россия в этой не совсем знакомой среде начнет притягиваться к одной или другой позиции, то потери могут быть непредсказуемыми.

Россия должна хладнокровно отнестись к тенденциям, имеющим место в восточноазиатском регионе. Исключение — вопрос Северной Кореи, учитывая, что КНДР находится слишком близко к границам РФ, и там другой подход должен быть. Конфликтов, которые к России не имеют отношения, России следует избегать, чтобы, действительно, не нарушить самостоятельность своей собственной внешней политики.