«Фонд общественного мнения» фиксирует падение рейтинга Владимира Путина. Телефонный опрос, который проводился с 8 по 10 января при выборке 2 000 респондентов, показал, что оценка работы президента Путина снизилась до 59%, а доверие — до 55%. Таким образом, рейтинг президента достиг минимума 2020 года, который фиксировался ФОМом в августе.
Вслед за доверием к первому лицу падает рейтинг председателя правительства Михаила Мишустина — сразу на 2% до 46% и партии «Единая Россия», чей электоральный рейтинг снизился до 28%.
Директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО)* Борис Кагарлицкий советует не принимать современные социологические исследования слишком близко к сердцу. Рейтинги не очень отражают реальное положение дел, поскольку нет качественных выборок, считает он. В силу специфики нашего общества делать качественную выборку очень трудно. В классическом индустриальном обществе легче было сделать выборку, а в современном — очень трудно, потому что оно очень фрагментировано.
— Если Путин не будет идти на выборы еще год-два, он может существовать дальше и с нулевым рейтингом, — подчеркивает Кагарлицкий. Как показывает опыт губернаторов, выигрывать выборы триумфально можно и с нулевым рейтингом, если вам правильно все посчитают. Строго говоря, считать в России рейтинг сколько-нибудь важным критерием политического успеха или влияния нет никакого смысла.
Однако эксперт подтверждает, что колебания отношения к президенту даже среди тех, кто его традиционно поддерживает, имеют место быть.
— Рейтинг Путина даже в тех группах, которые раньше его поддерживали, становится нестабильным, — считает эксперт. — Есть группы, которые его никогда не поддерживали и воспринимали враждебно, есть аполитичные группы — большая часть населения у нас вообще не думает о Путине. Надо понимать, что речь идет о 80% населения.
Среди основных причин этого колебания Борис Кагарлицкий отмечает полный провал стратегии социально-экономического развития, который постепенно приводит к разочарованию и раздражению электората.
— Власть провалила все то, чем занималась на протяжении последних 20 лет, — заметил социолог. — Путинское процветание связано с двумя факторами, к которым он никакого отношения не имеет: первый фактор — восстановление экономики (стихийно происходит после любого кризиса) отчасти происходило благодаря работе правительства Примакова-Маслюкова, второй фактор — растущие цены на нефть на мировом рынке. После кризиса 2008−2011 годов эти факторы сошли на нет. Последующие 10 лет — это разочарование, переходящее в раздражение.
Администрация президента, вероятно, будет задействовать какие-то политтехнологические решения, чтобы поправить цифры, на автомате. Однако основную причину снижения доверия к первому лицу это едва ли решит.
— Они же не могут просто сидеть и ничего не делать. Одна из проблем российской бюрократии — что от них требуется какая-то деятельность, хорошая или плохая, — считает эксперт. — Наверняка по результатам рейтинга будет проведено совещание, кто-то получит поручения, кому-то деньги дадут на распил. У нас системный кризис, а преодолевать системный кризис на уровне политтехнологических решений невозможно.
В современных условиях, предполагающих возможность массовых фальсификаций, услуги мощной машины пропаганды не нужны.
— Можно фальсифицировать выборы, но возникает такая проблема — при том уровне фальсификаций, который сейчас имеет место, пиарщики уже не очень нужны, — констатирует политолог. — Зачем нужно телевидение и пропагандисты, если результат рисуется независимо от того, что решили избиратели. Если раньше нужно было пропагандировать, манипулировать или обманывать, на худой конец, то сейчас это незачем. Если пользоваться терминологией Навального, «ворам больше не нужны жулики».
Политолог Илья Гращенков предположил, что Владимир Путин попытается снять растущее напряжение в ходе послания Федеральному Собранию, которое запланировано на конец февраля. Борис Кагарлицкий отмечает, что сказать президенту пока нечего.
— Одна из причин переноса послания Федеральному Собранию, кроме якобы проблем со здоровьем первого лица (чего еще никто не смог доказать), — то, что вообще нечего сказать. — От послания действительно ждут чего-то исторического, а тут совсем нечего говорить, — заключил эксперт.
* - внесена в реестр НКО, выполняющих функции иностранных агентов