Америка опять сделала ставку на дворцовый переворот в Кремле

Личная встреча лидеров России и США может положить конец эпохи конфронтации. Так считает бывший первый и последний президент СССР Михаил Горбачев.

Комментируя «Интерфаксу» недавний звонок главы Белого дома в Кремль, Горбачев сказал, что приветствует предложение президента США Джо Байдена о проведении российско-американского саммита на высшем уровне. И напомнил, что сам «неоднократно призывал руководителей РФ и США к проведению подобной встречи», поскольку только так «можно начать по-новому выстраивать двусторонние отношения».

При этом Горбачев отметил, что у стран уже есть такой опыт. А в качестве примера привел свои встречи с 40-м президентом США Рональдом Рейганом в Женеве и Рейкьявике во времена холодной войны.

Действительно, в 1985 в Женеве и в 1986 — в Рейкьявике Михаил Сергеевич, тогда еще в должности Генерального секретаря ЦК КПСС, провел переговоры с американским президентом Рейганом — стороны обсудили перспективы сокращения ядерных вооружений и даже сделали совместное заявление о «недопустимости войны» между СССР и США.

А через два года Горбачев произнес свою знаменитую речь на сессии Генассамблеи ООН, в которой объявил о готовности Советского Союза в одностороннем порядке приступить к разоружению. И заявил о необходимости полного уничтожения ядерного оружия в мире.

Но потом — 2 декабря 1989 года — была встреча на Мальте, где советский лидер и показал в полной мере, как он умеет «договариваться».

Тогда Горбачев фактически согласился на все требования США, которые на переговорах представлял уже новый президент Джордж Буш-старший, и пошел на беспрецедентные уступки по прибалтийским республикам, а также в вопросе объединения Германии и ее будущего членства в НАТО.

Поэтому, когда в феврале 1990 госсекретарь США Джеймс Бейкер прилетел в Москву и стал уверять, что юрисдикция альянса не распространится на Восток «ни на дюйм от своих настоящий позиций», он поверил ему на слово. Чем, по сути, «проложил» противнику дорогу к нашим границам.

Да, на Западе Горбачев заслужил себе любовь и почет, его там считают, едва ли не спасителем мира. Но чего стоит такой опыт, если в результате мы потеряли страну, позволили НАТО встать у наших рубежей, и чуть было не лишились главного гаранта нашей безопасности — ядерной триады?

— Этот опыт нужно учитывать и обязательно, — уверен заместитель директора Института СНГ, известный политолог и историк Игорь Шишкин. — И то, что сейчас с таким заявлением выступил Горбачев, это очень знаменательно. Потому что американцы явно пытаются разыграть тот же самый сценарий.

Когда-то еще Валентин Фалин (советский дипломат, референт министра иностранных дел СССР Андрея Громыко — ред.) отметил, что англичане — в данном случае, это относится к англосаксам в целом — очень любят повторять одни и те же сценарии, если они дали в свое время высокий эффект. Зачем выдумывать «велосипед», если уже что-то хорошо сработало.

Ведь именно по такой схеме разрушали Советский Союз. Сначала накаляется военная атмосфера. Мир оказывается на грани катастрофы. Ученые кивают на стрелки часов Судного дня — мол, человечеству осталось одну-две минуты существовать. Рейган обзывает Советский Союз империей зла. Затем шутит в прямом эфире о том, что отдал приказ начать бомбардировку СССР.

Вот, когда все это взвинчено, вдруг США выражают готовность искать компромисс. Это те самые встречи, о которых вспоминает господин, а тогда товарищ Горбачев — в Рейкьявике, Женеве и т. д. И Россия, задрав штаны, бежит сразу же договариваться.

Дело не в глупости Горбачева. А в существовании во властных структурах очень мощной — уже тогда — прозападной группировки, для которой главное было, найти компромисс. Все это делается под благими лозунгами — «Мы же две ядерные державы, мы должны заботиться о судьбах человечества!»

Вспомните, что американцы первым делом потребовали. Они потребовали несимметричного сокращения вооружения — мы должны были сократить больше.

В результате те же самые ракеты «Ока», только-только принятые на вооружение, были отправлены под нож после подписания Договора РСМД, хотя формально под договор они не попадали. С нашей стороны шли широкие жесты. Но, как только ты в международных делах дал слабину и пошел на уступки противнику, остановиться уже нельзя — «коготок увяз, всей птичке пропасть».

И потом, как закономерный результат, была Мальта.

«СП»: — Вы видите параллель с сегодняшним временем?

— Конечно. Посмотрите, что происходит у нас сейчас. Сначала взвинчивается атмосфера. Опять всюду говорят, что мир на грани, чуть ли не ядерного, столкновения. Байден бросает недопустимое оскорбление. Причем, не президента России, не Владимир Владимировича лично, как человека, он оскорбляет. Он оскорбляет Россию, как государство. Потому что президент, это символ страны.

И вот когда ситуация накалена до предела, вдруг сам Байден звонит.

Какая у нас реакция? Вся наша прозападная элита вопит от восторга: «Мы же говорили, что не надо было обращать внимание на слова Байдена. Он тогда просто не расслышал вопрос и машинально из вежливости кивнул, что согласен».

Это же все было. И вот сейчас то же самое.

Видите, они готовы договариваться: «Даже не будем друзьями, но начнется диалог. Мы должны подумать о судьбах всего человечества и не зацикливаться на каких-то мелочах».

«Мелочь» — это престиж страны и все остальное.

Штаты сейчас начинают разыгрывать тот же самый сценарий, как при Горбачеве. И желающих подыграть им в этом более чем достаточно у нас.

Поэтому то, что сейчас происходит, это просто-напросто попытка «развести» Россию и толкнуть ее на путь Советского Союза конца 80-гг.

И то, что Горбачев сказал, что его опыт здесь может быть востребован — абсолютно точно. Хорошо, что он об этом опыте всем напомнил.

«СП»: — Но Горбачев очень хотел понравиться Западу, и это не тождественная Путину фигура…

— Дело здесь не в личности Горбачева и Путина. Я говорю о той самой прозападной элите России, которая по сравнению со временами СССР имеет влияние несоизмеримо большее. Во времена Горбачева, эта прозападная группировка должна была маскироваться. А сейчас она правит бал.

Поэтому дело не в личности президента. Президент — это не Царь и Бог, который мизинцем шевельнул, и все изменилось.

Царь даже этого не мог. Николай II, как известно, не хотел втягивать Россию в Первую мировую войну. Получилось у него? Вот это нужно вспоминать.

Самодержец, практически абсолютный монарх, подписал соглашение с Вильгельмом II в Бьёрке о союзе Германией и Россией. И что? Вернулся в Петербург, и пришлось все это дезавуировать.

Поэтому не нужно преувеличивать возможности первого лица.

А вот элиты прозападные себя уже показали вовсю. Они готовы, задрав штаны, бежать сейчас и всем доказывать, что «мы должны наладить конструктивный диалог. Да, где-то придется уступить, но общие интересы, они выше».

«СП»: — Так, вроде бы, мы уже не такие наивные. Помним, как нам обещали, что НАТО не продвинется «ни на дюйм», и знаем, что получилось в итоге.

— Горбачев тогда сделал вид, что поверил. Не надо его считать наивным. Он сделал вид. И это «поверил» было для публики — не более того.

Но сейчас они применяют несколько иную тактику. Тогда холили и лелеяли Горбачева, рассказывали, какой он великий, обещали ему Нобелевскую премию — и потом дали.

Сейчас они работают с элитой. Показывают: «Ребята, мы хотим с вами сотрудничать, просто вам не повезло с президентом. Вы там с этим разберитесь как-нибудь, а так, мы готовы с Россией работать».

Тут недавно вышла большая статья Ричарда Хааса, одного из видных представителей закулисы, как говорят. Где он заявляет о том, что в 21 веке нужно создать для управления миром новый концерн великих держав, куда обязательно войдет Россия. Шесть держав будут править всем миром. И он предлагает это сейчас реализовать, но, естественно, с оговоркой — «вы себя правильно поведите, и все двери для вас открыты».

Тогда они это делали через первое лицо. Сейчас — через окружение. Это все очень и очень опасно, это все очень сильно попахивает «дворцовым переворотом».

«СП»: — А мы можем помешать этим планам осуществиться?

— Конечно. Это их игра. Но разумных людей у нас более чем достаточно, я думаю. Так что, не все еще потеряно. К тому же, на каждый хитрый ход, как известно, всегда есть хитрый контр ход.