Революция в России отменяется?

А вы знаете, что по призыву общественных движений с 30 апреля 2021 года в Чили проходит общенациональная забастовка? Требование — отставка правительства президента Пиньеры, опирающегося сегодня на поддержку всего 7% населения.

Чилийцы активно отстаивают свои права: протесты стали настоящим гражданским восстанием против экономической и политической модели президента Пиньеры. Рекордным по количеству протестующих стало 25 октября 2019 года — около 4 млн человек (из общего населения страны в 19 млн). Президенту пришлось поменять правительство. Поводом для волнений тогда послужило повышение стоимости проезда на метро. Массовые протесты с ежедневным участием миллионов продолжались около полугода вплоть до начала пандемии и связанных с ней ограничений.

В другой южноамериканской стране Колумбии с конца апреля тоже продолжаются волнения. Граждане протестуют против повышения налогов. Президент Иван Дуке Маркес уже отозвал проект налоговой реформы и отказался от идеи расширять применение НДС на бензин и коммунальные услуги и базу подоходного налога, но накал страстей это не снизило. Точных данных о количестве протестующих нет, но для их подавления пришлось использовать армию. Речь идет о массовых выступлениях во всех крупных городах страны.

В России протестная активность значительно ниже, правда, и социальные проблемы стоят, отметим ради справедливости, не так ужасающе остро. Но показательно, что в 2018 году против грабительской и людоедской пенсионной реформы российским оппозиционерам хоть и удалось организовать продолжительные протесты — от одиночных пикетов до 100-тысячных митингов (в Москве, по подсчетам организаторов), но они не приняли общенационального характера. А ведь пенсионная реформа касается каждого гражданина.

К организации протестов тогда приложили руку КПРФ, сторонники Навального, «яблочники», профсоюзы, «левые» движения и даже националисты. Но непопулярный закон был все равно принят.

Треволнения, связанные с пандемией, тоже не выплеснулись на улицы: баталии велись в основном в интернете. Апрельские митинги в поддержку Алексея Навального прошли по большому счету мимо общественного сознания. Организаторы насчитали более 100 тысяч участников, а МВД - почти в десять раз меньше.

В общем, побудить миллионы граждан активно выражать свое недовольство оппозиции пока не удается. Климат холодный влияет, что ли? Или темперамент подкачал?

 — Я думаю, что исторические и социальные процессы России и Латинской Америки в целом мало сравнимы и внутренняя политическая динамика сильно отличается, — считает живущий в Чили Олег Ясинский, специалист по социальным движениям в Латинской Америке. — Если социальная борьба в Латинской Америке была и остаётся антиколониальной и антикапиталистической, то коллективная иллюзия большинства протестных движений в России держит их в традиционной с перестроечных времен парадигме борьбы за «правильный» «демократический и некоррумпированный» капитализм, что мне кажется огромным заблуждением и очень провинциальным непониманием происходящего в мире.

В целом термин «революция» предполагает смену социально-экономической модели. Антипутинские «революционеры» выступают за сохранение этой же системы, но без Путина, расширение достаточно абстрактных демократических свобод (в условиях нынешнего мирового монопольного контроля экономических групп над СМИ это полная утопия), и политическое сближение с Западом, единственный интерес которого в России — ее природные ресурсы. То есть их проект по сути ничуть не революционный, а глубоко консервативный и представляющий для России огромные риски.

Борьба социальных движений Латинской Америки — за независимость стран региона от мировых центров экономический и политической власти, за собственное место в истории и за смену формальной представительский демократии (на практике глубоко антидемократичной манипуляционной модели) на демократию постоянного участия граждан в принятии политических решений, что невозможно без организации общества снизу и демократизации не только выборов, но и экономики, прессы, образования и прочих вещей не возможных в условиях капитализма.

Думаю, главная причина трудностей с революционными проектами в России — массовая вера ее граждан в «правильный капитализм». При этом критикуемый ими путинский вариант капитализма — один из самых мягких в мире: до сих пор не разрушена или не разрушена полностью советская система образования, здравоохранения и социальной защиты — то, о чем большинству латиноамериканцев не приходится даже мечтать, — считает Олег Ясинский.

В Латинской Америке проблемы запутаны в гордиев узел: коррупция и нищета, засилье транснациональных корпораций, бесчинства наркобаронов, безработица, уличная преступность, бандитизм, произвол военных и полиции. Свои права вынуждены отстаивать не только жители Чили и Колумбии, но и других государств региона.

Делают они это с исключительной страстью. Возможно, потому что революции и социальные реформы там вершили люди-легенды: Фидель Кастро, Эрнесто Че Гевара, Сальвадор Альенде. Они были во многом идеалистами, но искренне верили в свои идеалы и отстаивали их, в том числе отдавая за них собственные жизни.

И сейчас в Латинской Америке немало активистов, являющихся примером и авторитетом и в жизни, и в смерти. Например, убитый в Колумбии в конце 2020 года Мигель Тапи Рито, представлявший индейцев, живущих в долине реки Валье. Он защищал интересы коренного населения и боролся за сохранение естественной природной среды, против разрушительных мегапроектов, осуществляемых транснациональными корпорациями. Его судьба — не единичная трагедия: за 2020 год в Колумбии были убиты более 270 политиков и активистов (цифра немного варьируется по данным разных организаций).

В соседних странах политика и общественная деятельность — тоже рискованное занятие. Поэтому в лидеры выдвигаются люди решительные, харизматичные, принципиальные. В России же принципиальных лидеров, отстаивающих интересы своего электората, недобор.

— После того, как 2017 году Россия ввела санкции против КНДР, мне пришлось налаживать связи с разными российскими деятелями, которые относят себя к оппозиции. За это время у меня сложилось мнение, что недоверие наших граждан к оппозиции обусловлено именно её оторванностью от реальной жизни, — говорит Александр Мостов, председатель Комитета руководителей Международной Группы солидарности с КНДР.

С одной стороны, известные оппозиционные партии столь долгое время заигрывали с властью, пытаясь достичь с ней какого-то компромисса, что уже получили ярлык «карманной» оппозиции. С другой стороны, несистемные оппозиционеры не имеют единой позиции, нередко выступают друг против друга, и к тому ассоциируются с кризисом 90-х годов, в котором принято винить как раз «либералов».

Немалую роль в этом недоверии играет и образ деятелей, которые претендуют сейчас на роль «лица оппозиции». Когда врачу, шахтёру или фермеру обещает золотые горы человек, часы которого стоят больше среднегодовой зарплаты по России, это вызывает только усмешку.

Чтобы завоевать доверие народа, современной российской оппозиции необходимо в первую очередь достичь консолидации и выдвинуть фигуру лидера, который действительно отвечал бы требованиям масс: решительно отстаивал свои взгляды, ценил историческое наследие, уважал всех своих соотечественников, в том числе — оппонентов, и был готов служить своей стране, а не прислуживать спонсорам, давшим деньги на предвыборную кампанию.