Леонид Калашников: Талибы проверят ОДКБ на дееспособность

Ситуация вокруг Афганистана стремительно развивается. Страну покинула большая часть воинского контингента США и НАТО, и с каждым днем движение «Талибан"* укрепляет свои позиции. В частности, под контролем талибов практически вся таджикско-афганская граница.

При этом талибы пытаются убедить международное сообщество, что опасаться их не стоит. Для этого представители катарского офиса «Талибана» посетили Москву и выступили на пресс-конференции. По словам главы делегации Шахабуддина Делавара, «под управлением исламского эмирата» находится 85% территории Афганистана, исключая центры провинций. Их талибов пообещали не захватывать силой, чтобы избежать жертв среди мирного населения.

Ранее Таджикистан призвал членов ОДКБ помочь стабилизации ситуации на границе с Афганистаном, так как «своими силами справиться с проблемой затруднительно».

Угрожает ли обстановка на таджикско-афганской границе России, что предпримет ОДКБ? Об этом рассуждает заместитель председателя ЦК КПРФ, председатель комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Калашников.

---

Подписывайтесь на YouTube-канал «Свободной Прессы». Мнения, аналитика, репортажи!

Прямая ссылка передачи на YouTube. Смотрите все передачи СП-ТВ

---

«СП»: — Леонид Иванович, давайте начнем с Таджикистана. Владимир Путин заявил, что Россия окажет поддержку Таджикистану в рамках договора ОДКБ из-за ситуации на границе с Афганистаном. Как мы знаем, афганские правительственные войска потерпели серию поражений, в результате регулярные части вынуждены отступать на территории соседних Таджикистана и Узбекистана. Аналитики опасаются, что после вывода из Афганистана американского контингента власть в Кабуле может стремительно обрушиться. Что создаст для России серьезные проблемы в сфере безопасности. Вы согласны с такой оценкой?

— И да, и нет. Мы свою безопасность на таджикско-афганской границе пытались отстоять еще в советское время. «Талибан», который уже был у власти в Афганистане, по-видимому, снова приходит к власти. И на мой взгляд, сам «Талибан» как движение, основанное религиозными студентами, не представляет прямой угрозы. К этому движению можно по-разному относиться — например, к тому, что в его логике государство поставлено на службу религии. Но «Талибан» не угрожает соседним странам — если эти страны ведут себя миролюбиво.

Вместе с тем, «Талибан» нам все-таки угрожает, но по-другому. Прежде всего, тем, что из Афганистана хлынет поток беженцев. Он уже хлынул — на территорию Таджикистана и Афганистана. Но пока это, в основном, афганские госслужащие, которых США просят не выдавать обратно по требованию талибов.

Но если речь пойдет о сотнях тысячах афганских беженцев — а итоговая цифра может быть под миллион человек, — многие из них непременно окажутся на российской территории. Примерно так это происходило в Сирии, когда поток беженцев оттуда хлынул в Европу.

С этими беженцами придут и радикалы — и их будет много.

«СП»: — Почему вы так считаете?

— «Талибан» — это пуштуны. Но несколько миллионов афганцев, которые живут на границе с Таджикистаном и Узбекистаном, являются этническими таджиками, узбеками и туркменами. Они составляют ряд радикальных движений, и борются с нынешней властью — именно они представляют угрозу для Таджикистана и Узбекистана.

Эти люди просто не будут соблюдать договоренности, которые пуштуны в лице талибов сейчас артикулируют — что талибы не будут нарушать границ соседних государств.

Я недавно побывал на границе с Таджикистаном. Длина ее 1344 км — такую границу невозможно полностью контролировать. Даже если пригласить туда русских пограничников — которые, к слову, в свое время эту границу охраняли, и которых оттуда в итоге убрали.

Беженцы — это первая проблема. А вторая — проверка ОДКБ на дееспособность. Мы могли бы — в теории — в Сирию не отправлять воинский контингент, но мы не можем не защищать Таджикистан.

Ясно, что нам придется вступиться — как в интересах всего ОДКБ, так и в своих собственных интересах.

Замечу, что узбекско-афганская граница гораздо менее протяженная, и более контролируемая. Узбекистан не входит в ОДКБ, но, возможно, нынешнее руководство республики, которое относится к России дружественно, сделает шаги в этом направлении.

Здесь надо понимать: в Средней Азии главный игрок — конечно, Узбекистан. И в экономике, и в политике. Узбекистан сейчас будут испытывать на зуб, и защитники ему тоже нужны. Тем более, рядом такой гигант как Китай.

Афганистан граничит, в том числе, с Синьцзян-Уйгурским автономным районом, где базируются уйгуры-мусульмане. С учетом, что США провозгласили своим главным геополитическим вызовом в XXI веке отношения с Китаем, Синьцзян-Уйгурский автономный район можно рассматривать как регион, который американцы будут пытаться взрывать, чтобы создать проблемы КНР.

«СП»: — Вы говорите, это будет проверка ОДКБ. Но мы знаем, что Организация дважды отказывала своим членам в помощи, когда за таковой обращались. Недавно отказали Армении, ранее Киргизии. Не получится ли так же на этот раз?

— Это совершенно разные ситуации. Ни в Армении, ни в Киргизии не было нарушения границ. С армянами возникла ситуация, когда азербайджанцы зашли за «красную линию» на участке протяженностью два километра. И Ереван воззвал: ОДКБ, помогите!

Я общался с армянской делегацией, и прямо спросил: вы представляете, насколько сложна делимитация? Делимитация — это, например, 40 лет переговоров России, а до этого СССР, с Норвегией. Или делимитация с Китаем — мы тоже долго торговались, за каждый остров на Амуре. А вы с Азербайджаном даже дипломатические связи не установили!

Делимитация — это предмет переговоров, а не войны за два километра границы. Какой смысл для Еревана в привлечении ОДКБ — в том, чтобы совершенно разрушить отношения, которые только-только начали складываться с Баку?!

Решать такие вопросы военной силой, да еще за счет привлечения России — глупость полная, ОДКБ не для этого создавалась!

«СП»: — В случае привлечения ОДКБ для защиты Таджикистана, по каким сценариям может развиваться ситуация?

— Скорее всего, речь пойдет о привлечении российских пограничников для охраны таджикско-афганской границы. Всю границу, повторюсь, охранять невозможно, но есть определенные горные переходы, которые необходимо взять под контроль.

Если граница будет нарушаться, будут привлекаться дополнительные военно-технические средства Казахстана, России и Белоруссии.

Со стороны Афганистана есть и другая опасность — наркотики. Американцы эту проблему намеренно не решали — при них выращивание наркосодержащих растений выросло в десятки раз. Но когда к власти пришли талибы, с этим бизнесом было покончено.

Нынешний приход к власти «Талибана», надо думать, снова перекроет наркотикам дорогу. России это на руку — поток героина из Афганистана шел, в основном, через территорию нашей страны.

«СП»: — С Афганистаном разобрались, давайте посмотрим на Турцию. В июне Реджеп Эрдоган посетил с визитом Азербайджан, и выступил там в парламенте. Он говорил о братских связях между Азербайджаном и Турцией, плюс обратился к Армении. Эрдоган предложил задуматься, какие потрясающие экономические перспективы открываются перед Ереваном, если он прислушается к требованиям Баку — в частности, по созданию Зангезурского коридора. Напротив, в случае нового обострения Еревану придется столкнуться с совместным силовым ответом со стороны Баку и Анкары. Как это понимать?

— У меня двойственное отношение к Турции. С одной стороны, Турция член НАТО, и что бы турки не говорили, они будут прежде всего руководствоваться требованиями альянса в принимаемых решениях.

Но иногда — ситуационно, тактически — мы используем наши двусторонние связи, которые то потеплеют, то похолодают.

И надо понимать: у нас никогда прежде не было таких продуктивных отношений с Турцией, как сейчас. Спрашивается, зачем их рушить? Мы нашли с турками общий язык в Сирии, в экономике. Почему нам с этим государством — мощным, многомиллионным, экс-империей — не иметь дружеских отношений?!

Другой вопрос, как нам относиться к связям Турции с государствами на постсоветском пространстве? Тут тоже два мнения. С одной стороны, я понимаю армян, которые ненавидят турок за то, что те армян уничтожали. Но мы же сейчас говорим о России и о русских, верно? Русских тоже уничтожали — в Германии, например. А теперь, как ни парадоксально, мы немцам «Северные потоки» строим.

Мой отец прошел всю Великую Отечественную, и своими глазами видел, что творили немцы. Но едва ли нужно считать, что твой нынешний враг — это враг на всю жизнь. Я не хочу лезть в душу армянам — пусть сами с турками разбираются. Мы ведь разобрались с немцами.

Имеет ли право Турция лезть в этот регион? И да, и нет. Имеем ли мы, русские, право заботиться о русских на Украине или в Прибалтике? Конечно, и должны защищать соотечественников более активно!

Турция выстраивает отношения с тюркоязычными народами, только и всего. Но у нас получается двойная правда: мы должны русских защищать — школы открывать в той же Киргизии, отправлять туда учебники и учителей. А вот наоборот — нельзя. А почему, спрашивается, турки не могут поддерживать тюрок?!

Но при этом надо туркам четко говорить: да, вы можете дружить с Азербайджаном, Казахстаном, Таджикистаном, Туркменией. Но это зона наших интересов, и только вы сунетесь туда всерьез — получите адекватный ответ.

Надо честно об этом говорить — туркам, армянам, азербайджанцам — а не пытаться с ними заигрывать. Вот тогда они понимают честный язык.

Я всегда призывал к трехстороннему решению вопросов с постсоветскими республиками — меня за это критиковали в Армении. Как так, вы почему не за нас? Я всегда отвечал: ни в какой Минской группе вы свои вопросы не решите. Ни американцы в этом не заинтересованы, ни французы — им нужно России навредить, зачем им Южный Кавказ успокаивать?

Я говорил об этом не только в прессе. Я говорил это лично Ильхаму Алиеву, и лично Сержу Саргсяну, когда он был президентом.

«СП»: — И что они говорили на это?

— Они соглашались со мной. Я говорил: почему трехсторонний формат? Это важно для Армении и Азербайджана, и обе страны уважают президента Путина. Почему бы не воспользоваться этим?

Правильно сказал Эрдоган, обращаясь к Армении: армянам выгодно сейчас открывать границы. Зангезурский коридор предусмотрен трехсторонним соглашением — но армяне должны сказать туркам: откройте и вы границы, мы начнем торговать! И Азербайджан пусть откроет границы — армяне пройдут тогда железной дорогой до России!

Вот что армянам сейчас важно! Армения ведь сидела в окружении десятилетиями, армяне вывозили из страны детей, особенно мальчиков, чтобы те не угодила на войну! Но теперь карабахский узел развязан — с помощью войны, к сожалению. Ну так откройте страну, задышите, сделайте так, чтобы вам было хорошо!

«СП»: — Классический вопрос: Украина. В мае Киев передал «нормандской четверке» проект так называемых кластеров для разработки дорожной карты урегулирования конфликта. Киев заявляет, что Минские соглашения его не устраивают, пытается переиграть их в свою пользу. Мы украинскую ситуацию окончательно проиграли, или что-то можно вернуть?

— Мы ситуацию проиграли вместе с Украиной, друг для друга. Мы дали вмешаться в нее третьим игрокам, Европе и Америке, которые ее взорвали с помощью украинских националистов.

В этом есть вина России — вместо того, чтобы в 1990-е торговать с Украиной дешевым газом, нужно было поставлять туда студентов, учебники, создавать пророссийские СМИ. К слову, все это бы стоило копейки — но что сейчас об этом говорить? Это наши ошибки!

Еще больнее мне видеть, что происходит сейчас в Донбассе. Половина людей, которых я там знал — я говорю о мирных жителях — уехали из Донбасса, и часть из них уехала на Украину.

Но как понять оставшихся людей — а это несколько миллионов человек? Они говорят: Россия нас не хочет принимать к себе, но и Украина не хочет! Как решить эту проблему?

«СП»: — И как ее решить?

— Повторю то же, что говорил Алиеву и Саргсяну: проблему нужно решать втроем, пусть украинцы приезжают на переговоры в Москву. Я считаю, для Украины это единственный путь. Потому что мы все равно будем защищать свои интересы в Донецке, будем защищать русскоязычных.

Либо надо признавать Луганскую и Донецкую народные республики. Мы, коммунисты, предлагали именно такой вариант.

А по большому счету, мы — Украина и Россия — все равно не уйдем друг от друга. Нам придется договариваться.

«СП»: — На съезде КПРФ вы говорили, что есть такой распространенный миф — что внешняя политика при Путине была успешной. Ее неуспешность — в чем?

— Я говорил о другом. На первый взгляд. успешна политика, при которой у тебя со всеми мирные, хорошие отношения. Но в 1990-е, по этому мерилу, была вполне успешная внешняя политика, только России от нее было хуже и хуже.

Путин осознал это после 2000 года. И на съезде я говорил, что Путин тогда перешел на наши рельсы. Это коммунисты всегда говорили, что дружба с Западом нам невыгодна, что внешняя политика 1990-х нам невыгодна. Это мы кричали, что нельзя уничтожать оружейный плутоний, нельзя спускать притеснения русских в Прибалтике, нельзя проводить учения совместно с НАТО.

И вот действующая власть де-факто признала правоту коммунистов. Но это не мы с ними вместе, а они с нами — вот о чем я сказал на съезде.

«СП»: — Из всех нынешних внешнеполитических проблем в России — какая № 1?

— Номер один — определиться, куда двигать страну. У нашей страны было два пути: капиталистический путь до 1917 года, а потом был социалистический эксперимент, когда страна вырвалась в лидеры. Этому рывку помогла коммунистическая идеология — со всеми ее изъянами и ошибками.

Сейчас мы видим, как подобный путь проходит другая коммунистическая держава — Китай.

Вот два пути. Один принес невзгоды и рабство, другой — раскрепощение и возможности. Сейчас Россия прыгнула назад, в капитализм, и ей надо определиться. Либо она продолжает идти по пути, который показал бесперспективность для страны — не для миллиардеров. Либо она должна встать на те же рельсы, что и Китай — с российской, понятно, спецификой.

Страна должна ответить на этот вопрос, и выдать ориентиры. Мне кажется, это сейчас самый главный вопрос для России.

---

* Движение «Талибан» признано террористической организацией и запрещено в РФ (запрещено в РФ как террористическое)