Как ГКЧП чуть ЦРУ не погубили

Метафорически подмечено, что взмах крыльев бабочки на одной стороне планете, может вызвать ураган в другой. Так то — бабочки, а если, к примеру, мамонты схватились? Вы, наверное, удивитесь, но ГКЧП и последующие события в СССР поставили на грань существования… ЦРУ. Казалось бы, наоборот, проблемы главного геополитического противника должны были нести «респект и уважуху» всем сопричастным американским структурам — ведь «этот день они приближали, как могли».

Но в том-то и дело, что по версии некоторых Штатных критиков «могли» они плохо. И ведь критиковали не какие-то посторонние: «Мы не должны замалчивать ЧУДОВИЩНУЮ неспособность ЦРУ», — писал в конце 1991 года Стэнсфилд Тёрнер, глава того же самого ЦРУ с 1977 по 1981 годы.

В другом репрезентативном решении открыто говорилось: «Агентство [со штаб-квартирой в Лэнгли] осталось практически в неведении относительно политического, экономического и социального распада Советского блока, а также скорости, с которой это произошло». Вспыхнули подозрения, что в ЦРУ сознательно искажали «картинку», ради получения максимально выгодного финансирования и прочих «шкурных» интересов.

Дошло до того, что сенатор Дэниэл Патрик Мойнихэн заявил: «в течение четверти века ЦРУ неоднократно ошибалось в отношении основных политических и экономических вопросов, порученных его анализу». И внёс законопроект о ликвидации ЦРУ или по крайней мере переподчинении управления Государственному секретарю.

Как известно, «американские спецслужбы» — это целое разведывательное сообщество из 17 организаций. Среди них и АНБ (широко прогремевшее благодаря Эдварду Сноудену, но до того находившееся в тени «славы ЦРУ»). И, скажем, национальное агентство геопространственной разведки (Пентагон) и даже Разведывательное управление Береговой охраны США.

Естественно — жёсткая конкуренция. Разумеется — зависть к бюджетам, вне сомнения — желание воспользоваться оказией и сожрать «лишнего», чтобы перераспределить финансовые потоки на себя. Бывший директор соперничавшего АНБ Уильям Одом высказался тогда предельно ясно: ЦРУ «за ненадобностью» должно быть расформировано, функции разделены между другими государственными ведомствами и Пентагоном.

Теперь необходимое разъяснение, какая нам печаль до той «паучьей схватки». Конечно, ЦРУ предприняло активные меры в свою защиту и провело ряд контрмероприятий. Дескать, очень нам обидны слова ваши, мы всегда «держали руку на пульсе», заранее знали всё и немножко больше. Так как просто словам в подобных щекотливых ситуациях никто не доверяет, в подтверждении были предоставлены сотни страниц документов, аналитических эссе, докладных записок к американским президентам. Мол, не зря свой хлеб едим, смотрите какая от ЦРУ польза!

Именно, благодаря стечению обстоятельств (многие материалы потом были дешифрованы на официальном сайте ЦРУ), на этой стороне планеты прояснилось, что же происходило на той в 1991 году. Иначе мы бы вряд ли узнали подробности, по крайней мере относительно быстро. А они (подробности) «громкоговорящи».

Например, был некий рапорт (The Soviet Cauldron) главе Белого дома Джорджу Бушу-старшему 25 апреля 1991 года. Подготовленный по поручению советника президента США по национальной безопасности Брента Скоукрофта бюро ЦРУ по анализу событий в СССР, за авторством Джорджа Колта и Фрица Эрмарта. И там вполне себе чётко прогнозировалось скорое столкновение Горбачёва с «реакционерами» и указывались Язов, Пуго и Крючков.

Акцентирую — конец апреля 1991 года. Допустим, предсказать «19 августа» в СССР с конкретными фамилиями «советских консерваторов» — вполне можно было при более-менее поставленной информации и здесь не дань американской прозорливости и аналитике ЦРУ, а обозначенным рекомендациям. В том докладе они прозвучали: Буш должен обязательно поддержать Ельцина в политическом противостоянии СССР. А буквально в следующие дни заявленная повестка стала реализовываться. И лидер демократов, и лидер республиканцев (какое трогательное единодушие) Сената США послали Ельцину приглашение посетить Вашингтон в конце июня.

Напомню, Борис Николаевич в апреле 1991 года пока не «президент РСФСР», его изберут лишь 12 июня. И прямо накануне сороковой годовщины нападения Германии на Советский Союз, он будет стоять на лужайке Белого дома вместе с Джорджем Бушем-старшим и решительно высказываться в пользу прибалтийских республик, которых «нельзя удержать в СССР». Также Ельцин заявит: «Россия твердо настроена идти по пути демократии и не даст никаким силам повернуть историю вспять».

Даже из такого маленького отрывочка того контекста понятно, кому из советских республик в какую сторону и по отдельности, что означает распад. И всё прямо перед — во всех смыслах — лицом бывшего неприятеля, ставшим после таких заверений, конечно же, приятелем.

Это не только фигура речи — по свидетельству американского политолога, профессора Гарвардского университета Тимоти Колтона 20 августа 1991 года Джордж Буш дозвонился из Овального кабинета до Ельцина и сказал, что при его победе над ГКЧП, «новая Россия проложит себе путь в цивилизованное сообщество государств».

Небольшое «лирическое» отступление. В международных отношениях есть два подхода, две теории государственности — декларативная и конститутивная. По первой, закреплённой конвенцией Монтевидео, новому государству при «рождении» признания других абсолютно не требуется (РСФСР и потом СССР).

Согласно второй, конститутивной — «благословение», то бишь, признание крупных держав каждому, вновь появившемуся «субъекту международного права» практически обязательно. Так вот и зарождалась Российская Федерация.

Однако не утонем в печальном теоретизировании, а обратимся к забавным воспоминаниям и.о. американского посла в Москве в августе 1991 года Джеймса Колинза: «Около двух часов дня 19 августа меня вызвали в офис Ельцина, чтобы получить послание президенту Бушу. Послание такое: «Мы стоим на защите конституции Советского Союза». По сути: «Мы ищем вашей поддержки». (Любопытно спроецировать нынешнее российское законодательство по каким-нибудь «иноагетам» в прошлое, на ту ретроспективу).

Кто запамятовал подробности, то в своём юридическом обосновании ГКЧП опирался именно что на статью Конституции СССР 127.7. (о порядке перехода полномочий от президента к вице-президенту СССР).

И вторую статью Закона СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения», по которой ЧП должно вводиться с обязательным внесением принятого решения на утверждение Верховного Совета СССР.

На той самой пресс-конференции 19 августа, где одна дурища спросила про «государственный переворот», Янаев до того чётко обозначил: «Мы намерены обратиться с подтверждением полномочий на введение чрезвычайного положения к Верховному Совету СССР, который соберётся 26 августа». Странный тогда «путч», ибо термин в переводе с немецкого дословно — «переворот». Который, в свою очередь по толковому словарю: «Резкое изменение существующего общественно-политического строя».

А вот ельцинская версия по «защите Конституции» о которой он поведал американскому дипломату Колинзу, противоречила всем основным законам Советского Союза. Ну взять хотя бы 64 статью УК РСФСР, где перечисляется состав преступления «измена родине». Цитирую выборочно: «деяние в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности… переход на сторону врага… выдача государственной или военной тайны иностранному государству, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти».

Упрёки — хватить валить всё на Ельцина — принимаю. Не один был Борис Николаевич — ох, не один! Вот «кусочек» из Анатолия Собчака на чрезвычайной сессии Ленсовета 19 августа 1991 года: «они [ГКЧП] сделали путч не случайно накануне подписания нового Союзного договора, потому что подписание Союзного договора ставило точку в истории Советского Союза, означало прекращение Советского Союза как особого государства, созданного в 1922 году. Означало процесс создания принципиально новой государственности».

«Создание принципиально новой государственности» — это и есть государственный переворот. Никто из тогдашних сотрудников аппарата Собчака, его помощников и советников не возмутился, не поправил и не покинул шефа, не высказал протест против его призывов к «всеобщей забастовке». Напомнить, фамилии тогдашнего окружения, или сами посмотрите в биографиях современного российского руководства, кто какую должность из них при Собчаке занимал?

Для баланса констатирую — рядовая поддержка у Ельцина в августе 1991 года, конечно же, имелась. Медальку «За оборону Белого Дома» лично видел на груди Григория Амнуэля (если помните такого персонажа по ток-шоу), одного из последних могикан, не стесняющихся её публично демонстрировать до сих пор. Да и много других, посещавших те баррикады — от Шамиля Басаева до Константина Кинчева и Мстислава Ростроповича.

Кто кого предал, кто кому изменил, и правильно/неправильно каждый спустя 30 лет ответит самому себе самостоятельно. Но если бы мне пришлось придумывать исторический памятник, то обязательно в виде двойного Белого дома. Чистенького, образца 1991 года, и закопчённого — из 1993 года. С надписью: «те не стали стрелять, эти — стали!».

Между прочим, во фразе «коммунисты развалили страну» имеется нарушение первого закона логики о тождественности понятий. Не каждый с партбилетом — действительно коммунист, иначе как в том анекдоте: коммунисты носили штаны, и ты тоже носишь штаны. Значит, и ты коммунист". В качестве антитезы — учитывая происхождение Ленина, Дзержинского, Бонч-Бруевича «дворяне создали СССР».

P.S. Вернусь к началу материала, к тому апрельскому докладу The Soviet Cauldron 1991 года, подготовленному бюро ЦРУ по анализу событий в СССР президенту США Джорджу Бушу. Знаете, как один из его авторов — Фриц Эрмарт в дальнейшем охарактеризовал политических персон Российской Федерации: «У нас есть откровенные преступники с одной стороны, но на другом конце мы называем их государственными деятелями». Это мнение постороннего, это мнение «Цру-ушника». Нехай, клевещет!