Нидерланды лишили Россию суверенитета?

Как это пелось: «Вот, новый поворот…»? Да не поворот это никакой, а так — мелкий, даже незначительный зигзаг.

Верховный суд Нидерландов 5 ноября нынешнего 2021 года отменил решение нижестоящих судебных инстанций, подтвердивших правомочность решения Третейского арбитража в Гааге от еще 2014-го года о выплате Российской Федерацией более 50 млрд. долларов бывшим акционерам ЮКОСа. У нас это подано чуть ли ни как победа. Но в чем победа?

В пользу позиции России Верховный суд Нидерландов вынес решение лишь по одному пункту — что не были рассмотрены аргументы России о том, что акционеры ЮКОСа совершили процессуальное мошенничество — этот единственный аргумент предписано рассмотреть вновь. По всем остальным вопросам, подчеркиваю, несопоставимо более важным, решение признано законным и, более того, окончательным.

Давайте разбираться, по какому аргументу российской стороны предстоят новые разбирательства, а какой ключевой аргумент окончательно отвергнут, и что это означает.

Юридическая практика и склонность к казуистике предписывает хвататься за любую соломинку и оспаривать даже чуть ли ни слишком громкое сморкание в носовой платок. Но в крупных процессах, тем более, носящих в значительной степени политический характер и имеющих соответствующий политический резонанс, всегда необходимо выделять главное, основополагающее и не путать его с весьма и весьма второстепенным. Что главное и что второстепенно в процессе о наличии или отсутствии у нас с вами (не у абстрактной Российской Федерации, с ее как будто необъятными закромами, а именно конкретно у нас с вами) долга перед бывшими акционерами ЮКОСа?

Первое. Было ли вообще событие — действие, которое оценивается истцами как незаконное и несправедливое по отношению к ним?

Второе. Является ли действие, осуществленное по отношению к истцам, действительно незаконным и несправедливым?

Третье. Являются ли истцы именно теми, за кого себя выдают, то есть, по отношению именно к ним ли были осуществлены незаконные и несправедливые действия? Или, расшифрую особенность применительно к данному процессу: те ли это лица, применительно к которым реально осуществленные действия обоснованно трактуются как незаконные и несправедливые? Те ли они, кого защищает закон? Это именно то, что рассматривается российской стороной как «процессуальное мошенничество» со стороны истцов.

Четвертое. А судьи кто? То есть, кто вправе решать этот спор и по какому применимому законодательству?

Обращаю внимание: последний вопрос и есть единственный главный, так как именно от решения этого вопроса, точнее, ясности, однозначности и непреклонности (если бы таковые были) позиции российской стороны зависят трактовки и ответы на вопросы предыдущие.

Если бы судьи были мы с вами — граждане России, уполномоченные своим народом, то что установили бы и определили бы мы?

Первое. Действие было — ЮКОС был изъят у акционеров.

Второе. Конкретная совокупность действий российских властей по изъятию компании ЮКОС у ее бывших владельцев, да еще и с использованием штучек, вроде «Байкалфинансгрупп», с точки зрения закона весьма сомнительна, но это не означает, что несправедлива.

Действие должно было быть иное: признание изначальных кредитно-залоговых аукционов 1995—1996 гг. (не путать это совершенное грабительское беззаконие с «приватизацией» — с тем, что происходило не всегда справедливо и целесообразно, но все-таки по закону) притворными и их последствий ничтожными, а затем привлечение к ответственности всех участников глобального мошенничества.

Тут десятью годами тюрьмы Ходорковский не отделался бы (а заодно, думаю, и Потанин, и Абрамович и другие…), но зато с ним пошли бы на существенно большие сроки и ключевые должностные лица власти тех времен, включая Коха, Чубайса и других.

А, коль уж власти в процедуре изъятия ЮКОСа последовали по, скажем мягко, мутному пути, то, чтобы в будущем неповадно было, присесть должны были бы и организаторы и информированные покровители фокусов вроде «Байкалфинансгрупп», (помните это пресловутое, вроде «мы их знаем как давно имеющих отношение к нефтегазовой сфере» — прошу прощения за не исчерпывающую точность цитаты).

Третье. Истцы, точнее, стоящие за оффшорными компаниями их выгодоприобретатели, должны были быть признаны мошенниками (те, кто участвовал в организации кредитно-залоговых аукционов) и скупщиками краденного (те, кто затем позарился на очевидно противозаконно отнятое у нашего народа). И, соответственно, привлечены к ответственности.

Четвертое. Судить здесь, разумеется, может и должен только и исключительно российский суд. Но не нынешний, а настоящий, народный, от имени народа и в его интересах. По законам, принимаемым народом и, опять же, в интересах народа.

Что же происходит сейчас в Нидерландах, почему в Нидерландах и какое отношение к нам и нашим делам здесь вообще имеют Нидерланды?

Повторяю: это — единственный и главный вопрос. Все остальное — казуистика. Если Нидерланды вправе решать за нас, то, конечно, надо долго и упорно что-то рассказывать и доказывать, спорить о справедливости и законности, налогах и штрафах, процедурах банкротства и экспроприации, доказывать, что истцы — не совсем те, за кого себя выдают, и т. п. Если же Нидерланды к нам в этом деле отношения вообще не имеют, то все проще: отойди, мальчик (Гаагский Третейский арбитраж и иже с ним), не мешай.

Обращаю внимание: международный арбитраж в принципе — дело добровольное. То есть, если Россия согласна или когда-нибудь ранее соглашалась — есть предмет для спора. Если же Российская Федерация не соглашалась на внешнюю юрисдикцию, в данном случае — Гаагского третейского арбитража, никогда, то и предмета для спора нет в принципе.

Так вот: Российская Федерация, ее народ в лице его представителей в парламенте никогда не соглашался на эту самую внешнюю юрисдикцию. То есть, от имени России Договор к Энергетической хартии еще в 1994-м году был подписал, правда, тогда же объявили оговорку, что Россия будет исполнять его лишь в той мере, в какой это не противоречит Конституции и законам России, но, главное, парламент ратифицировать Договор отказался! Причем, не теперь, не в период торжества «скреп», а еще тогда — в 1996—1997-м гг., то есть, очень и очень задолго до «дела ЮКОСа».

Да, Венская конвенция предписывает властям государств воздерживаться в период временного применения не ратифицированных соглашений от действий, явно противоречащих подписанным ими соглашениям — пожалуйста, воздерживайтесь. Но одно дело — властям воздерживаться от действий, требовать от них, чтобы они эти действия в период временного применения не осуществляли, и совсем другое дело — подвести целое государство под юрисдикцию внешнего суда без согласия полномочных представителей этого государства — без воли и согласия народа и его парламента на такую внешнюю юрисдикцию.

Да, в самом Договоре содержится норма о том, что в период временного применения (до ратификации) на стороны распространяется юрисдикция внешнего арбитражного суда. Но, тем более, с оговоркой российской стороны о пределах применения Договора (лишь в части, не противоречащей российской Конституции и законам), на Россию это распространяться никак не может. Никак не может на Россию или любое иное государство в мире распространяться то, что является не более чем превышением должностных полномочий конкретного руководителя исполнительной власти. Россия на это согласия не давала — и точка.

К сожалению, российская сторона сразу однозначно и последовательно не заняла позицию, что к нам это вообще отношения не имеет и иметь не может. И Третейский арбитраж, а затем и голландский суд, с участием российской стороны, с удовольствием занялись исследованием вопроса о том, насколько конкретные положения Договора к энергетической хартии (с которым Россия не согласилась) предписывают российской стороне подпадать под юрисдикцию Гаагского третейского арбитража в период временного применения Договора до его ратификации. И здесь российская сторона, разумеется, проиграла. И понятно: если Вы — суд, и возникает вопрос о вашей правомочности, о вашей юрисдикции — кто же сам добровольно откажется от права решать, казнить и миловать, устанавливать и взыскивать? Если можно вот так запросто взять и ограничить чей-то суверенитет, и тебе за это ничего не будет, то почему бы и нет?

Закономерный итог: в результате исследования и трактовки положений Договора к Энергетической хартии, к которой, повторю, Российская Федерации отношения вообще не имеет — народ в лице своего парламента не согласился с его положениями, тем не менее, суд установил, что в рамках временного применения подписанного, но не ратифицированного Договора юрисдикция Гаагского третейского арбитража распространяется на Россию. Иначе говоря, по мнению Верховного суда Нидерландов, суверенитет России (и любого иного государства) может быть уступлен не волей народа и его парламента, а, прямо вопреки ему, всего лишь подписью высшего должностного лица под договором, еще только подлежащим ратификации.

Согласитесь, это прецедент, выходящий далеко за рамки нынешнего спора о полусотне миллиардов долларов.

Представьте себе только саму попытку такой трактовки и таких решений применительно к США (тем более, после Трампа). Что сказали бы в ответ на это и Палата представителей, и Сенат? И демократы, и республиканцы, дружно и вместе, несмотря на все прочие разногласия? И что подтвердили бы недвусмысленно их вооруженные силы? Реальные, хорошо вооруженные, а не как у некоторых, из наскоро перед выборами президента слепленных мультиков…

А что же мы — вопрос ведь тянется уже давно?

Когда готовили и вносили «Поправку в Конституцию» (аж на двести пятьдесят разнородных норм) об этом не знали, не думали? Почему, прежде всего, да и вместо всего прочего не вписали главное — что под международным договором Российской Федерации (который по нашим основам конституционного строя выше прочего законодательства) понимается исключительно ратифицированный парламентом договор?

Наверное, у властителей и их (чуть не написал «пособников»)… есть дела и вопросы поважнее…

Что же теперь в остатке, за что еще, вроде как, зацепились российские власти и на что еще теплится надежда? Не в части безусловности нашего суверенитета — его власти сдали бесславно. Но в части хотя бы конкретного спора о полусотне миллиардов долларов.

«Процессуальное мошенничество», в котором наши власти обвиняют истцов, в данном случае подразумевает, что никакими «иностранными инвесторами» истцы на самом деле не являются. Наши же это шустрые ребята, но просто прикинувшиеся «иностранными инвесторами», прикрывшиеся оффшорами. И потому под защиту Договора к Энергетической хартии не подпадающие.

Верно ли это? Думаю, процентов на 90 — верно. Сыграет ли это роль в дальнейшем судебном процессе? Возможно.

Но вот, что важнее: а если это уже не только наши, по моему определению, исключительно мошенники и скупщики краденного, но еще и подмешались скупщики краденного на самом деле иностранные? И сколько их — истинно иностранных скупщиков краденного — должно быть, чтобы на них защита Энергетической хартии (к которой мы не имеем отношения) распространялась — достаточно ли одного человека?

То есть, очевидно, что почва для нас зыбкая и надежда на окончательное решение в пользу России — невелика. Если в принципе продолжать признавать право Нидерландов тут за нас вообще что-то решать.

Но вот ведь парадокс.

Есть у нас сложившееся политическое поле, на котором, вроде, есть силы более демократические и либеральные, а есть, вроде, более авторитарные — тех или иных мастей. Казалось бы, силы более авторитарные должны поддерживать право властителей принимать окончательные решения, безо всех этих «демократических ширмочек», вроде ратификации международных договоров представителями народа, а государствам — отвечать по решениям и обязательствам авторитариев.

Силы же, называющие себя либеральными и демократическими, по логике, должны бы стоять на позиции категорической недопустимости принятия каких-либо окончательных решений без и, тем более, вопреки воле народа-суверена, выражаемой парламентом.

Но в нашем деле — о якобы долге России на полсотни миллиардов долларов перед бывшими акционерами ЮКОСа — какой-то сплошной перекосяк. Регулярно слушаю комментарии самых «демократических» и «либеральных» политиков и общественных деятелей на самых «либеральных» и «демократичных» радио- и видеоканалах и убеждаюсь, что практически никто из них не считает, что на Россию распространяется в международных делах исключительно то, что подтверждено волей народа, выраженной парламентом.

Все дружно и абсолютно уверенно считают, что достаточно подписи президента или представителя исполнительной власти — и Россия уже обоснованно под юрисдикцией внешнего суда. Буквально, всей душой болеют за мошенников и скупщиков краденного и негодуют в отношении «европейской судебной бюрократии», опять затягивающей процесс и решение под несущественными предлогами. Решение, напомню, вопреки суверенитету России и в пользу мошенников и скупщиков краденного…

Так это все — истинные либералы и демократы? Или же лишь лакеи одной из олигархических группировок, последовательно дискредитирующие в глазах народа великие понятия либерализма и демократии?