«Биополитика»: Лукашенко бьет Европу ниже пояса

10 ноября несколько десятков нелегальных мигрантов прорвалась из Белоруссии в Польшу. Часть нелегалов польским силовикам «удалось вернуть на линию границы», а поиски остальных продолжаются, сообщило Польское радио Белосток.

Напомним, двумя днями ранее к белорусско-польской границе приблизилась огромная колонна беженцев. Это были, главным образом, граждане Сирии и Ирака. Некоторые из них — с маленькими детьми.

В Польшу их пускать никто не собирается. Беженцы массово пытаются проникнуть в ЕС через Беларусь уже как минимум с лета. На польской границе с белорусской стороны появились палатки, которые охраняют белорусские силовики.

Неоднократно вспыхивали столкновения. Глава МВД Польши, Мацей Васик, сказал, что охранять границу будет польская погранслужба (в ней заняты 16 тысяч человек). Ей станут помогать 10 тысяч военных и полицейских. Так же, к операции привлекут различные специальные подразделения. В общей сложности почти 30 тысяч силовиков — целая армия.

Как беженцы оказались в Беларуси на границах с Польшей? Перелет из Сирии в Беларусь стоит 14 тысяч долларов, включая стоимость билетов и выплаты посредникам. Путешествие из Ирака обходится в сопоставимые суммы.

Примерно до середины октября граждане некоторых ближневосточных стран могли получить белорусскую визу прямо в аэропорту Минска. Это, несомненно, привлекло многих мигрантов. Впрочем, ситуация изменилась, и они могут сегодня получить визу только в консульствах Беларуси в своих странах. По крайней мере, такова официальная версия. Выросло и количество рейсов из ряда ближневосточных регионов. Беженцы продолжают пребывать в аэропорт Минска.

По словам арабиста Марианны Беленькой, которая разговаривала с некоторыми из них, «беженцы признаются, что они в основном все из Дахука, города в Иракском Курдистане. Бежали от нищеты и безнадежности. Среди них маленькие дети — от года до десяти лет, а также подростки. Многие болеют, дети надсадно кашляют. Ночи очень холодные. Некоторые рассказывают, что в Беларуси уже 40 дней, визы получили кто где — через фирмы в Дахуке и Эрбиле (города в иракском Курдистане — прим.) Летели в Белоруссию через Турцию, Багдад или ОАЭ».

Европейские политики утверждают, что все происходящее — направляемая белорусским руководством кампания против Евросоюза — ответ на санкции Брюсселя, в свою очередь введенные против режима Лукашенко за жесткое подавление протестов (после президентских выборов в Беларуси в 2020 году).

Беларусь официально отвергает такие обвинения. «Мигранты законно попадают в страну на самолетах, а потом пешком идут к польской границе», — заявил депутат Палаты представителей Нацсобрания Беларуси Олег Гайдукевич. Но ранее Лукашенко ясно дал понять, какие у него намерения, говоря следующее: «Мы останавливали наркотики и мигрантов — теперь будете сами их есть и ловить». Об этом белорусский лидер заявил 26 мая. 2 июня он добавил: «Я честно сказал, что мы не будем больше держать тех, кого вы гнобили в Афганистане, Иране, Ираке. У нас нет на это ни денег, ни сил в результате ваших санкций».

Почему президент Беларуси, Александр Лукашенко, делает это? Такое иногда называют «биополитикой». Имеется в виду применение в политике силы, направленной непосредственно на человеческие тела и их использование в тех или иных целях.

Лукашенко использует беженцев как ответ на санкции Евросоюза. Он, фактически, повторяет действия президента Турции, Тайипа Реджепа Эрдогана, когда тот дважды (в 2015 и в 2020 годах) открывал границы Турции, позволяя беженцам переходить в Европу. Именно тогда начался знаменитый кризис с перемещенными лицами в странах ЕС.

Оказалось, что богатые государства Запада очень уязвимы в случае применения данного инструмента. Удар наносится по их экономической и политической системе. К тому же, здесь и серьезный морально-политический вызов: «Вы рассказываете о проблемах с правами человека в Беларуси или Турции, грозите нашим государствам санкциями, представляете себя гуманистами и правозащитниками, но сами используете военных, вместо того, чтобы принять беженцев. А ведь они спасаются от нищеты и насилия».

Они не выглядят голодающими, зачем тогда бегут? Граждане Сирии и Ирака продают свои квартиры, чтобы получить деньги на переезд в Европу. Не самые бедные люди добираются до Беларуси и Польши. Почему же они так поступают?

Им очень тяжело. Голодомора нет, но базовых продуктов в их регионах иногда не хватает. Согласно данным ООН более 12 миллионов жителей Сирии оказались на грани голода в результате гражданской войны — около 60% населения. Медикаментов нет или они не по карману, больницы переполнены. Электричество часто отключают. У многих нет работы.

Ирак и Сирия — зона вооруженных конфликтов. Там сражаются множество сил — различные курдские и арабские ополченцы, Турция, армии Сирии и Ирака, иранские силы Кодс, Россия, американцы, и, наконец, ИГИЛ*. В этих местах в недавнем прошлом происходил геноцид езидов, шиитов и курдов. Почти каждый день звучат взрывы. Некоторые районы Сирии и Ирака систематически подвергаются бомбежкам. Люди боятся за себя и своих детей. Потому и решаются на такое рискованное путешествие.

Почему их воспринимают как угрозу в Евросоюзе и не хотят туда пускать?

Это связано с целым комплексом проблем. Если пропустить тысячу, то вслед за ней придет миллион, а за ним — 10 миллионов. Беженцам надо платить пособия, нужно создавать для них рабочие места. Откуда взять средства? За счет налогов с рядовых европейцев. Но граждане европейских стран, согласно их представлениям о нации и гражданстве, не обязаны за это платить.

Кроме того, беженцы — актуальные или потенциальные конкуренты на рынке труда. Жители Евросоюза воспитаны в условиях буржуазной культурной гегемонии, а не в самоуправляющихся коллективах с общей собственностью и солидарностью. Они исходят из того, что конкуренция — это, нормально. Если так, почему они должны платить из своего кармана мигрантам и радоваться появлению конкурентов? Их прибытие вызывает раздражение массивной части местного населения (впрочем, так думают не все европейцы). Сюда надо добавить систематические попытки властей европейских стран проводить неолиберальные реформы — сокращать различные пособия, урезать социальные программы.

Все вместе ведет к тому, что растет популярность ксенофобных националистических фракции правящего чиновно-бюрократического класса и бизнеса, политических партий крайне правого толка, которые до сих пор были сравнительно слабыми или, по крайней мере, не являлись правящими. Они обращаются к возмущенным согражданам с вопросом: «Если у нас далеко не идеальная ситуация со здравоохранением, работой и дешевым жильем, в то время как правительство говорит, что у него нет для нас дополнительных средств, почему оно из наших налогов помогает гражданам других стран?»

Это не только вопросы морали, это вопросы политики и экономики. Цели крайне правых партий несколько отличаются от курса, который выбран доминирующими сегодня фракциями бизнеса и политиков. Так в АдГ (Альтернатива для Германии) хотели бы независимости для своей страны от Брюсселя. Национальный Фронт и другие националисты во Франции хотели бы схожей политики для своей страны. По мере роста числа беженцев ксенофобные настроения в Европе будут расти. Это усилит крайне правые политические партии. Если они придут к власти, границы все равно закроют (хотя не полностью и не навсегда). Но главное, крайне правые могут изменить курс европейских государств, — курс, удобный другим элитам. Например, они могут развалить Евросоюз, повторив Брексит во Франции и Германии.

Кстати, Великобритания отвалилась от ЕС во многом именно благодаря кризису с беженцами — британцы боялись потока из миллионов сирийцев, иракцев и афганцев с континента.

Поэтому правящие в Европе группы хотели бы избежать нового политического кризиса, подобного событиям 2015 года, и остановить волну на своих границах. В современном мире, по данным ООН, насчитывается 82 миллиона беженцев и перемещенных лиц. Эти люди почти никому не нужны.

---

* «Исламское государство» (ИГИЛ) — террористическая группировка, деятельность которой на территории России запрещена решением Верховного суда РФ от 29.12.2014 г.