Обращение президента: Москва, наконец, забирает Донбасс. Почему сейчас и что будет дальше?

Подписание договоров о присоединении к России новых территорий состоится сегодня в 15:00 в Георгиевском зале большого Кремлевского Дворца, сообщил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.

Он также анонсировал объемное выступление президента Владимира Путина в рамках мероприятия. По его словам, это не послание Федеральному Собранию.

Как ранее заявил посол ЛНР в РФ Родион Мирошник, вхождение регионов в состав России должно произойти в пределах недели. По его словам, остальные параметры интеграции будут оговариваться уже в рамках принимаемых законов и решений.

Посол также пояснил, что сейчас в этой процедуре необходимо соблюсти все параметры, требуемые российской правовой системой.

Как заявил глава конституционного комитета Совета Федерации Андрей Клишас, верхняя палата российского парламента может рассмотреть законы о вхождении новых субъектов в состав России 4 октября после подписания соответствующих договоров.

Таким образом, Договора о вхождении новых субъектов в состав РФ будут подписаны до решения Совфеда. Откуда такая спешка? Куда торопимся? Или это нормальная скорость течения процесса?

— Вопрос воссоединения Донбасса с Россией уже не один год являлся вопросом времени, а не принципа, — считает историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.

— Поэтому все нынешние события можно считать давно ожидаемыми, а их процедура — скорее формальностью для окончательного закрепления решений, принятых российским руководством явно не вчера.
Главной причиной резкого ускорения данного процесса стал целый ряд факторов. Первое: окончательно стало понятно, что нацистский переворот 2014 года — это результат прозападного выбора большинства граждан Украины. Активный, пассивный, сознательный, или же не слишком, но это выбор, сделанный не в нашу пользу. И это показала первая фаза СВО, когда ожидаемой поддержки со стороны местного населения на подступах к Киеву мы, увы, не встретили. В таком случае, как говорится, лучше синица в руке: важнее закрепиться на тех территориях, где Россия пользуется безусловной поддержкой жителей, как в Донбассе, а также в Северной Таврии для прикрытия подступов к Перекопу и Чонгару, чем распылять силы.

Второе: нам противостоит вторая по мощности армия Европы, руками которой против нас воюет весь коллективный Запад. Противник достаточно мотивированный, решительный, готовый сражаться, не считаясь со своими потерями и постоянно повышающий цену, за которую готов продать свою голову. И это значит, что воевать одним умением против врага, забрасывающего тебя трупами — уже мало.

Третье: надвигающаяся зима. В условиях колоссального роста цен на энергоносители масштабный социальный кризис в странах Европы становится практически неизбежным. В такой ситуации у Запада есть два варианта: либо самим начать войну против России, либо устроить в ней смуту. Первый вариант разрядки социального кризиса достаточно опасен: войну, как известно, легко начать, но трудно закончить. Кроме того, европейское мелкобюргерское общество слишком изнежено несколькими последними тучными десятилетиями потребительства, поэтому не очень способно воевать. Остаётся разве что взорвать Россию изнутри. И в этом случае несколько миллионов новых граждан, прежде всего из республик Донбасса, закалённых великими испытаниями, а также имеющие стойкий иммунитет против смуты, становятся для радетелей бунта непреодолимым барьером.

И, наконец, нынешнее противостояние всё больше набирает черты великого инфраструктурного погрома. Первый звонок международного масштаба уже прозвучал — это устроенная Западом откровенная диверсия на «Северных потоках». Если учесть, что современное чрезмерно урбанизированное общество критически зависит от всевозможных инженерных коммуникаций, а развитие беспилотных средств ведения войны достигло небывалого прогресса, то для лишения мегаполисов жизнепригодности не нужно никаких многомегатонных водородных бомб: достаточно точечных ударов по ключевым объектам газотранспортной системы и электроснабжения. В условиях столь жёсткого вызова уголь Донбасса может вполне расцениваться как стратегический резерв. Да, сибирский уголь дешевле, но Донбасс к самым населённым районам России куда ближе…

— Тут нет никакой спешки, — уверен журналист, секретарь комитета Крымского регионального отделения ОКП Сергей Кулик.

— Владимир Путин — юрист по образованию, и поэтому всегда придерживается буквы существующего закона. Так и сейчас. Российский парламент не может просто так включать в состав России новые территории — он, согласно сто первому федеральному закону от 15 июля 1995 г, «рассматривает предложения о ратификации международных договоров и после предварительного обсуждения в комитетах и комиссиях Государственной Думы принимает соответствующие решения». Принятые Госдумой федеральные законы о ратификации международных договоров Российской Федерации подлежат обязательному рассмотрению в верхней палате Федерального Собрания — в Совете Федерации. После чего принятый федеральный закон о ратификации международного договора направляется президенту для подписания и обнародования.

Другое дело, что во время воссоединения Крыма с Россией была несколько иная процедура. На следующий день после крымского референдума, 17 марта 2014 года, президент России подписал распоряжение, в котором было всего два пункта: одобрить проект договора между Российской Федерацией о принятии в состав РФ Республики Крым и образовании новых субъектов; и второй: считать целесообразным подписать этот договор на высшем уровне. Сейчас подобного распоряжения я на сайте главы государства не вижу.

Затем Владимир Путин обратился со знаменитой речью к депутатам Госдумы — и в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца был подписан исторический договор. На следующий день Конституционный суд признал — согласно запросу главы государства — это межгосударственное соглашение соответствующим Основному Закону, после чего нижняя палата российского парламента, а затем и Совет Федерации ратифицировали его. Впрочем, такие мелкие расхождения в процедуре не противоречат ни Конституции, ни федеральному законодательству.

«СП»: — Чем вообще объяснить, что это референдумы решили провести именно сейчас? Почему не сразу после начала СВО? Почему не 4 ноября, как еще недавно предлагали. Вообще разные сроки назывались. Что подстегнуло?

— В принципе, плебисцит в ДНР и ЛНР можно было бы и не проводить — жители Донбасса высказали свою волю ещё 11 мая 2014-го. Правда, тот референдум шёл вразрез с планами Кремля, который ещё надеялся полюбовно договориться с Киевом и призывал дончан перенести дату референдума. Как говорил тогда президент России, «самое главное — это наладить прямой диалог между сегодняшними киевскими властями и представителями юго-востока Украины, в ходе которого представители юго-востока Украины могли бы убедиться в том, что их законные права на Украине будут гарантированы». Но к тому времени Донбасс уже понял, что ни о каком диалоге не может быть и речи — 2 мая националисты сожгли патриотов Одессы, 9 мая верные путчистам парамилитарные группировки расстреляли мирных жителей Мариуполя и сожгли правоохранителей в городском отделе милиции. Поэтому дончане и пришли восемь лет назад к избирательным урнам и после этого восемь лет отстаивали с оружием в руках свою независимость.

Почему их снова позвали на референдум? Потому что у Кремля изменились приоритеты. Там поняли, что запад с Россией договариваться не собирается. А Владимир Путин, как я сказал выше, юрист: референдум проведён по букве закона, с привлечением иностранных наблюдателей.

«СП»: — У нас часто говорят, что «все идет по плану». Нынешние события по плану? Или все же импровизация? Каковы дальнейшие планы, если они есть?

— Россия мне напоминает Илью Муромца, который тридцать лет и три года лежал на печи, пока его не растолкали калики перехожие и не заставили поверить в свою силушку богатырскую и не растолковали, что вокруг врагов — пруд пруди. Символично, но в 2021—2022 годах как раз исполняется тридцать три года началу фазы активного распада Советского Союза. Хорошо, что ещё вовремя проснулся наш Илья Муромец, а то ведь мог бы дрыхнуть до тех пор, пока его, сиднем сидящего, окончательно не придушили бы.

Пока он спросонья протирает глаза, никакого плана от него ожидать не приходится, и действует он пока ещё интуитивно, импровизирует. Потому что ленился раньше думать об опасности. Не случайно президент Путин вынужден был признать, что Запад вынудил россиян, «ленивых и почивающих на лаврах минеральных ресурсов», заняться своим развитием. Хотя, по большому счёту, в словах президента слово «россиян» следует заменить на «Кремль» — ведь именно его обитатели надеялись, что смогут договориться с Западом,

Однако вскоре Илья Муромец окончательно протрёт глаза. И вот тогда супостату не поздоровится, и он всё же доберётся до стольного града Киева, уничтожая по пути соловьёв-разбойников, идолищ поганых и прочую нечисть. Впрочем, уже сегодня понятно, что и наша страна после этого будет совсем другая — не такая, как в 2021-м, 2013-м, а тем более — в 1991-м.

«СП»: — Чем ответят Киев и Запад? Обещают новые страшные санкции. Но что могут реально, кроме усиления обстрелов?

— Недавно эксперты подсчитали, что против нас и так уже ввели десять тысяч санкций. Если выдержали их, выдержим и новые. Жалко только бумагу, которую на новые санкционные списки зря переводят такие лицемерные «борцы» за экологию, как Анналена Бербок, Урсула фон дер Ляйен или словацкий «зелёный» президент Зузана Чапутова сотоварищи.

«СП»: — Что-то конкретно изменится в жизни местных с того момента, как Донбасс и Таврия станут частью России? Ну, в первые же дни…

— Сразу можно сказать: мира пока ожидать не приходится и обстрелы не прекратятся. Зато будет жизнь в российском правовом пространстве. Конечно, можно сколько угодно — и вполне справедливо — критиковать несовершенство российской правовой системы, но, по крайней мере, к этим людям уже не будут по ночам вламываться боевики парамилитарных батальонов, не потащат за волосы в камеру только потому, что у них родственники в России, а их дети будут изучать нормальную историю и получат право говорить на том языке, на каком считают нужным.
«СП»: — Песков анонсировал объемное выступление президента. Что это будет? Объявление войны?

— Не думаю. Для полномасштабной войны поводов пока нет. Они могут наступить лишь после окончательного вхождения Донбасса и Таврии в состав России, поскольку в таком случае воинская группировка иностранного государства окажется в роли оккупанта части российской территории. Но даже в этом случае, полагаю, президент Путин не будет объявлять войну. Он слишком осторожен. Даже очень слишком.