Союзники: Россия, как во все времена, имеет два друга — флот и армию

Страны ЕАЭС и ОДКБ являются долгосрочными союзниками России, заявил заместитель министра иностранных дел России Михаил Галузин.

Помимо России, в ЕАЭС входят Армения, Белоруссия, Казахстан и Киргизия. Членами ОДКБ являются все вышеуказанные страны, а также Таджикистан.

Большой вопрос — можно ли назвать эти страны стратегическими союзниками? Кончено, в связи с резкой поляризацией мира и острым конфликтом России с Западом пространство для их «многовекторности» сузилось, но тем не менее, многие из них продолжают сидеть на двух стульях. Причем, в Москве это пытаются оправдать неким давлением.

По словам Галузина, на стратегических и долгосрочных союзников России оказывается давление со стороны США и подконтрольных им структур и государств.

Давлением объясняет свою многовекторность и президент последней страны Европы, которая считается союзником России — Сербии — Александр Вучич.

На днях, к примеру, он заявил, что что помнит и ценит помощь России, в том числе в ООН, но не может поклясться, что никогда не поддержит санкции Запада. Кроме того, он припомнил и негативные примеры поведения России, например, поддержку Москвой санкций против Белграда.

Кроме того, он пообещал арестовать граждан, завербованных в «Вагнер». Он также возмутился тому, что компания в принципе проводит вербовки в дружественной России стране.

Опять давление?

А есть те, кто на самом деле может считаться союзником России без всякой многовекторности? Ну, как и мы, находящиеся в конфликте с Западом? Ну, тот же Иран, Венесуэла, КНДР — это наши союзники?

И нужны ли нам вообще союзники, кроме армии и ВМФ? Каковы критерии союзничества? Членство в одних международных организациях? Тогда, выходит, Галузин прав — ближе ЕАЭС и ОДКБ у нас никого нет…

— Галузин, судя по всему, имел в виду, что страны ОДКБ и ЕАЭС — основные и имманентные союзники России — уже в сиу своего статуса, то есть членства в таких структурах, как ОДКБ и ЕАЭС, — уверен директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин.

«СП:» — А как же Иран, Китай, КНДР?

— В отличие от стран ОДКБ и ЕАЭС, вступление которых в названные структуры — само по себе подтверждение союзничества с РФ, иные страны — союзники относительные, поскольку их союзничество не закреплено членством в неких структурах, подтвержденным соответствующими договорами и обязательствами стратегического характера. К примеру, КНДР поддерживает РФ в СВО и по некоторым другим вопросам, однако политический курс РФ в целом находится в противоречии с тем курсом, который проводит Северная Корея.

«СП:» — Да, с тем же Китаем мы не заключаем никаких союзов, но отношения тесные. Или мы можем считать союзниками тех, кто просто не является врагом, не вводит санкции и т. д? Каковы вообще критерии союзничества? Членство в одних организациях?

— Критериями реального союзничества являются не только членство в организациях с политической начинкой (как ОДКБ, к примеру), но и совместное противостояние геополитическому противнику. Это определяющий критерий в отношениях, к примеру, между Россией и Ираном или же между Россией и Венесуэлой.

Но все относительно. Достаточно того, чтобы в Иране или Венесуэле был совершен государственный переворот — и союзнические отношения закончатся. Подобный критерий касается и любой другой страны, в связи с чем отношения РФ даже с Белоруссией весьма относительны.

«СП:» — Почему у нас явно меньше союзников, чем у США? Они богаче? Могущественнее? Чего нам не хватает? Что делаем не так? Не умеем пользоваться «мягкой силой»?

— У «государства-терпилы» не может быть союзников, в особенности в сравнении с «государством-паханом». Чтобы иметь органичных и верных союзников, России нужно стать сильной, идеологически понятной и привлекательной страной. Тогда к ней потянутся. Ну и союзничество должно быть выгодным — а пока любые прочные отношения с Россией не выгодны уже потому, что любой союзник России автоматические попадает в категории изгоев или противников западной коалиции.

«СП:» — Насколько вообще понятие «союзник» актуально в многополярном мире? Нужны они нам или это атавизм холодной войны?

— Считаю поиск союзников бредом больного воображения российских чиновников, которые вместо того, чтобы развивать собственную страну, все время ищут — к кому бы прислониться.

Да это, с одной стороны, рецидив времен «мировой системы социализма», которой СССР потрясал на международной арене, а с другой стороны — предельный инфантилизм российских чиновников, постоянно ищущих себе хозяина и подельников.

— Из всех стран ЕАЭС, ОДКБ и, тем более, СНГ, союзником можно считать только Белоруссию, — убежден доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачев.

— Все остальные государства отдаляются от России, и этот процесс необратим.

В остальном мире твёрдых союзников у нас мало — Сирия, Венесуэла, Куба разве что. Но их число можно увеличить, если плотно работать с не Западом. К слову, шансов сделать союзниками страны Азии, Африки и Латинской Америки выше, чем сохранение среди них бывших республик СССР.

«СП:» — Да, но есть ОДКБ и ЕАЭС, да и, хорошо, СНГ, как к нему ни относись. Все же мы в одной лодке, но слишком уж они многовекторны…

— Они не просто многовекторны — Россия для них становится второстепенным вектором. Для всех, кроме Белоруссии. Дальше других уйдёт Азербайджан. Туркмения — давно не союзник. Молдавия — уже ушла безвозвратно. Насчёт остальных тоже иллюзии питать не надо.

«СП:» — А что Китай, Иран. КНДР, страны ШОС и БРИКС?

— Для Китая и Индии мы партнёры, важные попутчики, но не союзники. КНДР нас таковым тоже не считает. Иран — то же самое. Впрочем, это уже не так плохо. И работу по сближению со всеми ими надо продолжать.

«СП:» — А Сербия? Вучич тут допускает санкции, грозит тюрьмой добровольцам Донбасса. Это вообще союзник нам?

— Сербия — страна, почти со всех сторон окружённая странами ЕС и НАТО. Её граждане массово работают в Европе. Она испытывает огромное давление с Запада, который Россия, увы, заменить не может.

Сербы относятся к русским лучше всех в мире. Но им не повезло с географией. В силу географических причин, возможности Сербии по поддержанию с нами сознических отношений ограничены.

«СП:» — А больше в Европе никого нет, кто мог бы быть нашим союзником? Европа превратилась в нашего врага?

— Если не во врага — то точно в противника. О Европе как о направлении поиска перспективных партнёров следует забыть на долгие годы. Это дохлый номер. Оттуда исходят угрозы, а не возможности. Европа — это предпоследнее место в мире, где у нас могут быть партнёры. Хуже дела обстоят только в англосаксонском мире. С иглы евроцентричности надо слезать. Партнёры находятся в других частях света, и пора сосредоточить внимание на них.

«СП:» — Как мы можем искать новых союзников? Покупать? США свой авторитет держат на силе и богатстве, а мы что можем предложить? И кому?

— Это действительно сложный вопрос. Первое, что Россия должна сделать — просто стать привлекательной для своих граждан. Более развитой. Она должна обратить внимание на не Запад. И к ней потянутся.

Главная идея, которую мы можем предложить — идея независимости и суверенитета. Чтобы страны сами выбирали свой путь, и объединялись против давления и вмешательства в их дела со стороны США и вообще Запада. И тогда к нам потянутся…