Европа на распутье: Биться или мириться?

Польская оппозиция, так же, как и «половина Европы», хочет наладить отношения с Россией, заявил вице-премьер правительства Польши Петр Глиньский.

«У наших политических конкурентов просто нет другого пути. Они такие. Их политические союзы такие, их электорат такой. Они являются заложниками групп интересов, которые думают только о том, чтобы как можно скорее положить конец войне на Украине и продолжать быть клиентом России и вести с ней дела. Половина Европы такая», — жалуется чиновник. По его словам, экс-премьер и лидер оппозиции Дональд Туск вернулся на родину после работы в Евросовете ради того, чтобы спасти «немецко-российский проект» газопровода «Северный поток».

Польские внутренние разборки понять можно. С учетом градуса русофобии в стране, обвинения друг друга в симпатиях к России — в порядке вещей. Но половина Европы? Звучит как несусветная чушь. Кажется, Европа вполне солидарна в своей антироссийской позиции.

Или это Варшава опять плетет интриги внутри ЕС? Не зря ее прозвали «гиеной Европы»… Может, она намекает на извечного оппонента — Германию?

Кстати, глава бюро международной политики канцелярии президента Польши Марчин Пшидач в интервью газете Financial Times заявил, что Польша хочет добиться репараций от Германии, а потом может потребовать их у России. В Варшаве не опасаются, что только спровоцируют сближение Германии и России?

Интересно, есть ли в польском языке аналог пословицы «не буди лихо, пока оно тихо»? Чем они вообще недовольны? Чего им не живется?

— Польша недовольна тем, что градус русофобии в большинстве стран Европы ниже, чем хочется, — считает доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачев. — Кроме того, скоро парламентские выборы, и правящая партия занимается патриотической мобилизацией избирателей. Сделать это на русофобской основе проще всего, учитывая, что Россию не любит почти 90% поляков.

«СП»: Кто в Европе действительно хочет наладить отношения с Россией? Понятно, что никакая не половина, но есть ли такие вообще?

— Если по странам — только Венгрия и Кипр. Во многих странах есть отдельные политические силы, желающие этого. В той же Польше, например, к таким относится партия «Конфедерация». Но почти все эти силы сегодня находятся в глухой оппозиции.

«СП»: А кто против? Кого Польша может назвать своим надежным союзником? Что ими движет? Голая русофобия? А если расчет — то на что?

— Надёжные союзники — Британия, Латвия, Эстония, Хорватия. В меньшей степени — Чехия, Словакия, Словения, Румыния и Дания. Движет ими желание сделать Польшу центром большой сферы влияния и нанести России стратегическое поражение. И за наш счёт увеличить свою роль в Европе.

«СП»: Польша чего вообще добивается? Тут они снова по поводу репараций Германии и России предъявили. Не боятся, что Западная Европа снова начнет их воспринимать как «гиену», и, не дай бог, Германия и Россия еще улучшат отношения друг с другом назло ей и США? Почему поляки, находясь между Россией и Германией, не пытаются выжать максимум экономической пользы из этого, а наоборот, стараются всячески враждовать с могущественными соседями.

— Потому что нынешняя польская власть — это не про прагматизм, а про сведение исторических счётов. Оппозиция лояльна Германии, но к России в массе своей крайне плохо относится и она.

«СП»: В нашей новой внешнеполитической программе сказано, что Россия не против того, чтобы дружить с Западом, но констатирует невозможность диалога в нынешних условиях. Означает ли это, что мы окончательно хороним идею единого пространства с Европой? Возможно ли оно в принципе, тем более, пока существует Украина, Польша, страны Прибалтики?

— На мой взгляд, эту идею пора отбросить. Конечно, мы ближе к Европе, чем к Азии. В языковом и расовом смысле те же поляки — наша родня, к сожалению. Но никакое общее политическое пространство невозможно. Прежде всего потому, что его не хочет (и не захочет) сама Европа. Родство с нами европейцы в основном признают, но считают его недостаточным для создания единого политического пространства. Надеюсь, наша власть это тоже поймет. И дело тут не только в Польше или Прибалтике. Голландия, Швеция или Португалия тоже настроены против нас.

— Главный акцент в этой реплике Петр Глиньский сделал именно на обвинениях в намерении «быть клиентом России» в адрес польской оппозиции, — уверен директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— По сути, это обычный элемент критики со стороны правящей партии «Право и справедливость» в отношении их основных оппонентов из «Гражданской платформы». Скажем, представители «Права…» неоднократно обвиняли команду Дональда Туска из «Гражданской платформы» в том, что те были «соучастниками» России в якобы имевшей место фальсификации данных о причинах авиакатастрофы под Смоленском в апреле 2010 года. Не так давно депутата Европарламента от «Гражданской платформы» Янину Охойскую, ставшую инициатором проведения выставки о жестком обращении с мигрантами на границе с Белоруссией со стороны польских пограничников в 2021 году, ее оппоненты из польской правящей партии также обвиняли в деятельности в интересах Москвы.

Возможно, по мере приближения осени 2023 года, когда в Польше должны пройти парламентские выборы, подобные обвинения от правящей партии в адрес либеральной оппозиции будут звучать чаще. В случае с репликой Глиньского — скорее, это апелляция именно к твердым сторонникам «Права и справедливости». Недаром этот вице-премьер, также занимающий пост министра культуры и национального наследия, резко высказался в адрес не только политиков от оппозиции, но и их электората.

«СП»: О каких странах говорит Глиньский? Прямо так уж половина Европы?

— В этом интервью неоднократно делаются «уколы» в адрес ФРГ — в том числе, в связи с активным сотрудничеством Берлина с Москвой в прошлом. Претензии к Германии — опять же традиционная тема для «Права и справедливости». Вспомним хотя бы имевшую место несколько недель назад заочную полемику между послом ФРГ в Варшаве Томасом Баггером и вице-премьером-главой Минобороны Польши Мариушем Блащаком, когда последний обвинил Германию в том, что энергетическое сотрудничество этой страны с Москвой позволило России заниматься укреплением своих вооруженных сил.

Возможно, говоря про «половину Европы», Петр Глиньский, кроме ФРГ, имел ввиду даже не конкретные страны, а руководство ЕС, с которым у Варшавы отношения также сложные.

«СП»: По словам вице-премьера, эти страны думают только о том, чтобы поскорее положить конец войне на Украине и продолжать быть клиентом России, вести с ней дела. Так ли это? О чем они на самом деле думают? Какое место Россия занимает в списке их приоритетов?

— Если говорить именно о замечаниях Глиньского и его соратников по партии в адрес Берлина, то внутри элит ФРГ, конечно, есть сторонники более компромиссной линии в отношении России. Но правительство Германии вряд ли готово к таким шагам в ближайшей перспективе. Недавняя взаимная высылка российских дипломатов из Берлина и их немецких коллег из России — только один из симптомов продолжения кризиса в отношениях двух стран.

«СП»: А вторая половина? Какие страны Польша считает «своими»?

— Тот же Глиньский упоминает в интервью о формате «Люблинского треугольника» для взаимодействия Польши, Литвы и Украины. Понятно, что Киев — это уже союзник вне ЕС. Если говорить о партнерах Варшавы в Европе вне Евросоюза — также, естественно, отметим сотрудничество Польши с Великобританией.

Конечно, курс на тесное сотрудничество с США или более жесткую линию в отношении России остается одним из факторов для работы Варшавы по сближению с государствами, проводящими такую линию. Но все же не менее важным стимулом для поиска союзников для Польши будет оставаться и противодействие давлению на Варшаву со стороны руководства ЕС.

«СП»: Прогнозируем ли какой-то раздел Европы по вопросу России? Можем ли мы на это повлиять?

— Вряд ли вслед за Глиньским можно говорить именно о «половине Европы», ориентированной на компромисс с Россией. Насколько можно судить, наряду со сторонниками непримиримо жесткой линии в отношении Москвы и более узким кругом политиков, прямо высказывающихся о необходимости относительно компромиссной линии в отношениях с Россией, в элитах стран ЕС преобладает выжидательная позиция. Большинство европейских политиков наверняка понимает, что любой конфликт рано или поздно заканчивается переговорами и хотя бы относительной «оттепелью». Но вряд ли большинство европейских политиков рассчитывает на скорое разрешение кризиса в отношениях с Россией.