«Грузинский» легион, вернувшись домой, может достать автоматы из схронов

Абхазия не хочет конфликта с Грузией, но в случае возвращения грузинских радикалов, сражающихся на стороне Киева, возможны разные сценарии, заявил глава абхазского МИД Инал Ардзинба.

«Мы не хотим войны. Мы надеемся на то, что и грузинская сторона войны не хочет. Но мы видим, что различные бандитские радикальные формирования сражаются на стороне неонацистов на Украине, например. В случае их возвращения могут быть разные сценарии», — отметил он.

Какие сценарии? Тбилиси ранее не раз открещивался от воюющих на Украине радикалов, так что на родине их особо не ждут. Тем более, что возвращение наемников реально может дестабилизировать и без того неспокойную обстановку в стране, они также могут стать «ударной силой» «цветного переворота», который вернет к власти проамериканские силы, что может привести к открытию «второго фронта» на юге России.

Политический секретарь партии «Солидарность во имя Мира» и основатель движения «Социалистическая Платформа» (Грузия) Темур Пипия согласен с тем, что, если произойдет смена власти, возможна серьезная дестабилизация обстановки.

— А дестабилизация в Грузии неизбежно приведет к дестабилизации на всем Южном Кавказе. И она может быть организована Западом, в том числе, с помощью тех боевиков, которые воюют на Украине.

В том, что Абхазия заинтересована в мире, не стоит сомневаться. Абхазия получила все, что хотела, по итогам конфликта начала 90-х, а также российско-грузинского конфликта 2008-го, и неудивительно, что сегодня она заинтересована в стабильности.

Нынешняя грузинская власть смогла сохранить эту стабильность и стабильность в отношениях с Россией. Несмотря на колоссальное давление Запада, она не пошла на провокацию против Абхазии и Южной Осетии. Но этого недостаточно для долгосрочной стабильности в регионе.

Грузия должна как можно скорее сделать конкретные шаги по восстановлению дружбы с Россией — возобновить дипотношения, начать движение в сторону евразийского пространства, шаг за шагом создавая единое пространство безопасности вместе с РФ. Только это может быть гарантией того, что ни Абхазии, ни Южной Осетии не придется опасаться агрессии со стороны Грузии. Это будет первый и самый важный шаг по восстановлению дружбы между грузинами и абхазами, между грузинами и осетинами.

«СП»: Могут ли грузинские наемники вернуться? Кажется, в Тбилиси от них открестились и не особо ждут, тем более что речь идет о сторонниках оппозиции действующей власти…

— Подавляющее большинство их не ждет, и нынешние власти попытаются воспрепятствовать их проникновению на территорию Грузии. Но их ждут те, кто хочет, чтобы Грузия стала Антироссией и выполнила то предназначение, которое отводят ей США и НАТО. А эти люди представляют собой серьезную силу по информационной и финансовой поддержке.

Есть определенная часть общества, которая поддерживает их — 10, 15,20 процентов. Немного, но условия для реванша есть.

Поэтому грузинская власть не должна заигрывать с Западом, она должна защищать себя и страну от сценария, в котором здесь будет реставрирована проамериканская, русофобская и антигрузинская власть, что может привести к уничтожению Грузии раз и навсегда. Для этого она должна как можно скорее начать сближение с Россией, главным гарантом стабильности в регионе.

— Пока у власти правительство «Грузинской мечты», реальное давление Тбилиси на Сухум вряд ли всерьез усилится, — не сомневается директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— В октябре 2024 года в Грузии пройдут парламентские выборы. Насколько можно судить, пока позиции «Грузинской мечты» достаточно прочные, хотя есть и факторы риска — например, периодические проявления социальной протестной активности.

Реплика главы МИД Абхазии Инала Ардзинба о «разных сценариях» по поводу грузинских радикалов может быть связана с продвижением нескольких месседжей. Во-первых, не исключено, что такая риторика может быть согласована с Москвой в рамках продвижения темы с углублением взаимодействия России и Абхазии, в том числе, по линии силовых структур. Если есть некая потенциальная угроза, появляются дополнительные аргументы для такого сотрудничества.

Во-вторых, сейчас в Абхазии обсуждается ряд резонансных законопроектов, например, законопроекта «О некоммерческих организациях и физических лицах, выполняющих функции иностранного агента». Поднимая тему потенциальных внешних угроз, правительство Абхазии может стремиться найти дополнительные аргументы по продвижению таких инициатив по борьбе с «угрозами внутренними».

В-третьих, в 2025 году в Абхазии пройдут президентские выборы. Вероятно, тему потенциальных угроз со стороны возвращающихся из зоны боевых действий грузинских радикалов в рамках этой кампании также может затрагиваться.

«СП»: Грузинские радикалы, воюющие на стороне Украины, действительно представляют из себя сколь бы то ни было серьезную силу?

— Ранее сообщалось, что российские правоохранительные органы объявили в розыск около 100 граждан Грузии, воюющих на стороны Киева, но в реальности таких, конечно, больше. При определенных обстоятельствах, возвращение в Грузию людей с опытом боевых действий действительно может стать фактором дестабилизации обстановки в этой стране.

«СП»: А они готовы вернуться? Их кто-то пустит?

— Если обстановка в Грузии станет более напряженной, например, ближе к выборам, это может стать дополнительным мотивом для возвращения таких лиц в страну.

«СП»: По словам Ардзинба, Абхазия регулярно получает различные сигналы от грузинской стороны.

— Тбилиси сейчас, скорее, в дежурном порядке напоминает о своей позиции по абхазскому вопросу. При этом приход к власти в Грузии оппозиционных сил мог бы быть выгоден Киеву, хотя бы как фактор создания более сложной обстановки у границ России.

«СП»: «В случае их возвращения могут быть разные сценарии», — сказал глава МИД республики. Какие, по-вашему, сценарии возможны в реальности?

— Хотя явных признаков вероятности победы того же «Единого национального движения» на парламентских выборах в Грузии пока не наблюдается, не факт, что сама по себе такая гипотетическая победа стала бы фактором новой военной эскалации вокруг Абхазии.

Но усиление напряженности вокруг этой республики было бы вполне возможно.