Фронтовики идут во власть. Смогут ли бойцы СВО одолеть сопротивление бюрократии?

Задумка Владимира Путина «освежить» российскую власть, выдвинув на высокие посты участников СВО, медленно, но верно начинает воплощаться в жизнь. Так, на праймериз «Единой России» на выборы в заксобрания 8 сентября (пройдут в 13 регионах) заявились 103 участника боевых действий. Это составляет 3,2% от общего числа претендентов. Не густо, но и не пусто. Сколько из них смогут пройти внутренний партийный отбор, покажет время.

Максимальное количество военных (среди них есть и мобилизованные) участвуют в предварительном голосовании в Москве, Крыму, Севастополе и Туве. В этом есть своя логика: столица — сосредоточение власти, Севастополь и Крым фактически находятся зоне боевых действий — сам бог велел участвовать, влиять на обстановку, в Туве сравнительно много бойцов, потому что оттуда родом многолетний министр обороны Сергей Шойгу.

Правда, в Туве замечены попытки местных чиновников поставить фронтовикам заслон. По словам экс-главы республики Шолбана Кара-оола, некоторые «молодые лица в пиджаках», звонят бойцам СВО, угрожая выдать им волчий билет, если они не снимутся с праймериз. Тех, кто воюет, нельзя разочаровывать чванством клерков и угрозами, указал политик. Это воспринимается участниками СВО как попытка обмана их и главы государства.

— Как видим, в Туве сразу же возник конфликт с бюрократией, — говорит военкор WarGonzo Дмитрий Селезнёв. — Естественно, представители старых элит будут упираться, чтобы не дать себя сменить новичкам. Это вполне ожидаемо. Тем более, им, по закону теперь даётся фора — плюс 25% голосов. Главное, чтобы это не стало показухой.

Но далеко не все будут пользоваться этой льготой. Люди, как правило, адекватно рассчитывают свои силы. При этом есть управленцы, политики, которые сами отправились на СВО. Я знаю одного такого депутата. Он не в «штурма», конечно, пошёл — работает согласно своим знаниям и умениям, но жизнью своей рисковал будь здоров.

Так что пусть молодые ребята, вернувшись с фронта, поработают локтями, растолкают немного стариков. Уверен, выходцы из СВО будут менее коррумпированы, чем нынешние (сегодня, вон, опять арестовали высокого генерала за взятки — замглавы Генштаба), будут всегда за справедливость. У тех, кто сближался со смертью, другие принципы.

Нам нужны военизированные элиты. Такие люди на все процессы внутри государства будут смотреть с военной точки зрения.

Страна вступила в турбулентный период. Как бы не завершилась СВО, Украиной этот конфликт не закончится. Человек, побывавший в экстремальных ситуациях и выживший, и в другом, не экстремальном управлении справится.

«СП»: Не слишком ли наивна такая вера в эффективность бывших военных?

— А чего нет? Я понимаю о чем говорю. Раньше, до СВО, я работал управленцем в строительном тресте. А организационные процессы в бизнесе, экономике, политике и на фронте в значительной степени похожи. Снабжение, кадровые вопросы, планирование операций и т. д. Причем, во время боевых действий цена ошибок гораздо выше.

Мне, кстати, поступали предложения пойти в депутаты. Но я отказался, поскольку работа военкора мне интереснее. Наоборот, я стремился уйти от прежнего образа жизни.

— Переход из политики в военную сферу случается редко. Как правило, военные переходят в политическую сферу, — продолжает гендиректор коммуникационного агентства «ACTOR» Дмитрий Еловский.

— Война и политика — это два разных базовых вида человеческой деятельности, которые появились тысячелетия назад. Поэтому переход от одного вида деятельности к другому возможен, но требует от человека очень серьезной внутренней перестройки, изменения жизненной философии, взглядов на окружающий мир. Для военных это всегда серьёзнейший вызов и далеко не все с ним справляются.

В новейшей истории нашей страны было много политиков — выходцев из военных, но нельзя сказать, что среди них были совсем уж успешные, что это было оправдано. Генерал Лебедь, несмотря на яркую карьеру, зашел в тупик, стал игрушкой сначала избирательных штабов кандидатов в 1996 году, а потом разных политических групп. Да и сейчас в Госдуме бывшие военные блистают в основном в медийной сфере.

«СП»: Ещё был генерал Рохлин, который считал, что войска будут подчиняться ему даже в его новом — политическом статусе…

— При этом логика предложения президента очень понятна. Бюрократия сильно погружена в процессы, приходится тратить до половины сил и ресурсов только на побуждение её двигаться вперёд. А политики часто теряют цель, то, ради чего они оказались наверху. В то время как военные — это люди, которые умеют добиваться победы в любых условиях.

Такие люди сейчас и требуются системе. Это практически ориентированная история. Сейчас нужно перестраивать экономику, промышленность, самые разные сферы жизни. А для этого нужны целеустремлённые кадры. Те, кто привык делать каждый день одно и тоже, не справятся. Это азы психологии.

«СП»: Военные — это люди в первую очередь умеющие исполнять приказы. Возможно, поэтому раньше в депутаты набирали спортсменов. Те тоже привыкли быть послушными тренеру…

— Вообще-то, в нормальной военной среде не исключается проявление инициативы. Хотя в реальности бывает всякое.

Среди бюрократии проблемы лояльности начальству нет. Поэтому этой среде военные особенно не нужны. А вот на политических позициях — в представительной власти, умение подчиняться приказам не очень-то важно. Поэтому там военные могут быть востребованы.

А вообще-то я за то, чтобы политикой занимались у нас отдельные люди, которые пошли в неё с самого начала. Как детей учить должны профессиональные педагоги. В идеале люди должны идти в политику прямо со школьной скамьи. Это требует гибкости ума, хитрости и даже коварства. Иначе, политик не сможет находить компромиссы. А это и есть содержание политики. А у военных в чести противоположные качества. Им придётся учиться заново.

«СП»: Президент у нас тоже военный…

— Нет, он представитель ещё одного базового вида человеческой деятельности, направленного на сохранение безопасности общества. Приравнивать условно полицию к военным — ошибка. Задача «безопасников» — хранить законность и безопасность в обществе. Когда они начинают стрелять, это означает, что другие инструменты не сработали, а это фактически провал. Не зря президент до СВО годами пытался решить проблему.

«СП»: Вы верите, что инициатива президента о продвижении участников СВО во власть реализуется?

— Начало положено, но многое будет зависеть от того, насколько в этом будет заинтересовано руководство самой «Единой России», через которую в основном пытаются выдвинуть участников СВО. Хотя и другие партии тоже это делают. На офицера учатся минимум пять лет. Переквалификация военного в политика займет не меньше времени. Будут ошибки, их придётся пережить, анализировать, менять подходы.

Тогда со временем мы получим из ветеранов СВО своего рода «путинский призыв», который сделает российскую политику более жесткой, целеустремлённой и ориентированной на результат.