Какую цену могут предложить России за предательство Китая и Ирана

Экс-президент и кандидат в будущие президенты США Дональд Трамп уже ведет переговоры по урегулированию ситуации на Украине и по вопросу Ирана на случай возвращения в Белый дом, заявил бывший госсекретарь США Майк Помпео.

«Он уже ведет переговоры… Он может не вернуться к власти, он может проиграть выборы, но на случай, если победит, он уже посылает сигналы миру», — сказал он в аналитическом центре Policy Exchange в Великобритании в ответ на вопрос о намерениях экс-президента.

Интересно, а с кем? Ранее в Кремле не раз подчеркивали, что не ведут переговоров с кандидатами в президенты. Тем более, что это было бы расценено как вмешательство.

Да и о чем, собственно, говорить? Сам Трамп на встрече с президентом Украины Владимиром Зеленским говорил, что в случае своей победы на выборах сможет найти «хорошее» решение для обеих сторон конфликта на Украине еще до инаугурации. А возможно ли хорошее решение для обеих сторон? Или Трамп как обычно будет навязывать «мир через силу»?

А по Ирану какие вообще могут быть переговоры, учитывая непоколебимую поддержку Трампом Израиля?

— Майк Помпео, пусть и в довольно осторожных выражениях, уже заявлял о готовности войти в администрацию Дональда Трампа в случае победы последнего, а также комментировал сюжеты, связанные с возможной внешнеполитической стратегией кандидата республиканцев, — отмечает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— Но стоит учитывать, что как раз надежды вернуться в гипотетическую администрацию Трампа могут заставлять Помпео одни моменты умалчивать, а другие искажать. Тем более, утверждения, что 45-й президент США «ведет переговоры» и «посылает сигналы миру» весьма обтекаемы.

Стоит иметь ввиду, что окружению Трампа выгодно подчеркивать, что этот политик воспринимается зарубежными игроками, как реальный претендент на победу, с которым нужно заранее вести переговоры. Это сигнал и политизированной аудитории внутри США, и спонсорам кампании Трампа, чтобы те не теряли уверенности в его перспективах.

«СП»: В Кремле не раз подчеркивали, что никаких переговоров с кандидатами быть не может. Или они неформальны? А по Ирану — с кем он может говорить?

— Стоит учитывать, что Трампа слишком часто называли едва ли не российским агентом влияния, поэтому прямых контактов с представителями российских структур он и его ближайшее окружение в предвыборный период, скорее всего, будут избегать.

Скорее, здесь нельзя исключать контактов через людей, которые не находятся на виду в ходе кампании Трампа и не входят в его официальный предвыборный штаб.

Тегеран, скорее всего, рассматривает победу Трампа, как не лучший для себя сценарий. При этом сам кандидат от республиканцев еще в сентябре 2024 года заявлял об угрозе его жизни со стороны Ирана. Но опять же, попытки выйти на окружение экс-президента, чтобы прощупать почву, могут предприниматься иранской стороной.

При этом самому Трампу связывать себя какими-то обязательствами заранее не особенно выгодно — ведь и вокруг Украины, и в регионе Большого Ближнего Востока ситуация еще много раз изменится до того, как новый президент (кто бы это не был) вступит в должность. Максимум, он может дать понять, что возможности для диалога не закрыты.

«СП»: Ранее Трамп на встрече с Зеленским выразил надежду, что в случае своей победы на ноябрьских президентских выборах сможет найти «хорошее» решение для обеих сторон конфликта на Украине. Это вообще возможно?

— Прежде всего, мы имеем дело с традиционным агитационным приемом Трампа — «мои оппоненты не умеют заключать хорошие сделки, а я смогу». Из более-менее выгодных Вашингтону сценариев выхода из украинского кризиса, скорее всего, Трамп попытается выбрать тот, который наименее затратен для США.

При этом, хотя сейчас 45-й президент подчеркивает, что может добиться скорейшего разрешения украинского кризиса, не факт, что в случае победы он действительно будет форсировать такие переговоры. Любимая тактика Трампа «накалить ситуацию до предела, чтобы затем перейти к прагматичному диалогу» все равно потребует времени.

«СП»: К чему, по-вашему, могут привести эти переговоры? Что Трамп хочет добиться от России и от Ирана?

— Многие ожидают от Трампа уступок России. Но это не значит, что задачи «сдерживания Москвы» перед гипотетической республиканской администрацией стоять не будет. В случае возвращения в Белый дом Трамп и его команда прежде всего будут стараться оценить, на какие уступки будет готова идти Москва — и для этого он может использовать «принцип маятника», то задавая более высокую планку ожиданий у России, то ужесточая риторику в отношении Кремля.

В случае с Ираном — Трамп в случае прихода к власти, скорее всего, был бы настроен на его максимальное ослабление. Понятно, что предвыборная риторика часто отличается от реальных подходов политика в случае его прихода к власти, но весьма показательно, что Трамп критиковал администрацию Байдена за временное размораживание части активов Ирана в 2023 году. Так что экономическое давление на Иран при гипотетической администрации Трампа, вероятно, усилилось бы.

Израиль также мог бы получить карт-бланш на активные действия против движений-союзников Ирана в регионе, но, вероятно, до определенных «красных линий», чтобы не допустить действительно масштабной вооруженной эскалации.

«СП»: Помпео признает, что Трамп может проиграть выборы. И если проиграет, все наработки окажутся не нужны? Харрис ими не воспользуется?

— Можно усомниться в том, что у Трампа уже есть какой-то четкий план по той же Украине или ближневосточному кризису. Хотя бы потому, что такой план может потерять актуальность в случае любых изменений ситуации «на земле». Например, еще несколько недель назад, до гибели целого ряда значимых фигур в «Хезболле», расклад сил для переговоров с Тегераном был совсем другим, сейчас позиции Ирана более уязвимы. Но за период до 20 января 2025 года, когда вступит в должность новый президент США, этот расклад вновь может измениться.

В любом случае все заинтересованные стороны будут стремиться искать выходы как на Трампа, так и на команду Камалы Харрис, так как шансы на победу обоих сейчас сопоставимы.

— Переговоры — это громко сказано, — считает доцент Академии труда и социальных отношений, кандидат политических наук Павел Фельдман.

— Их уполномочены вести официальные лица, к числу которых Трамп пока не принадлежит. Теоретически можно допустить, что среди правоконсервативных общественных деятелей и журналистов есть люди, способные поддерживать неформальные контакты со своими московскими коллегами-единомышленниками.

Такие люди могут играть роль посредников (например, Такер Карлсон). Если подобный диалог ведется, то его корректнее называть «обменом мнениями» или «дискуссией», но уж точно не переговорами. А обмениваться мнениями может кто угодно с кем угодно.

Тему Ирана Трамп способен обсуждать либо с Москвой, либо с Пекином. Непосредственно с Тегераном ему говорить не о чем. Люди из окружения республиканца теоретически могут попросить Россию не участвовать в ближневосточных разборках, а взамен пообещать прекращение поставок оружия киевскому режиму. Трамп полностью солидарен с Нетаньяху относительно подхода к Ирану. Оба они будут настаивать на проведении гибридной операции по смене власти в этой стране.

Вряд ли Россия и Китай согласятся молча наблюдать за попытками устроить цветную революцию на территории государства — члена БРИКС. Тем более они не допустят проведения американо-израильской военной кампании против Ирана. Следовательно, сам предмет торга отсутствует.

«СП»: Какой компромисс он может нам предложить? Помпео также проговорился, что они хотят развернуть Россию от Китая лицом к Западу…

— Наиболее продвинутые американские политики осознают, что западные санкции и военно-политическое давление на Россию лишь способствуют ее сближению с Китаем. Старое правило Киссинджера гласит: в треугольнике Москва-Пекин-Вашингтон двое всегда объединяются против третьего.

В случае победы Трампа важнейшей задачей его администрации станет переманивание России на сторону Запада. В качестве платы за восстановление отношений американцы могут предложить всю Украину, которая воспринимается многими республиканцами как балласт. Нужно будет оценить предложение, если таковое поступит.

Об изменении стратегических целей и приоритетов внешней политики РФ не идет, но почему бы не поиграть на противоречиях ведущих мировых держав? Здесь есть чему поучиться у господина Эрдогана, который с выгодой для своего государства умело балансирует между Востоком и Западом.