Становится понятным, что будет главным на встрече Путина и Пезешкиана в Москве

Президент России Владимир Путин подпишет Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве со своим иранским коллегой Масудом Пезешкианом после переговоров 17 января. Об этом 13 января сообщила пресс-служба Кремля. Лидеры России и Ирана сделают заявление для СМИ.

Скупое сообщение вызвало бурную реакцию в мире, прежде всего, на Западе. Его обсуждают и строят предположения о дальнейшем сотрудничестве Москвы и Тегерана.

— В силу обстановки, складывающейся на мировой политической арене, геополитических обстоятельств, стремлению к полноценной интеграции в международные институты, отвечающие условиям формирующегося нового мирового порядка, Иран будет придерживаться прагматической позиции и ориентироваться на стратегическое партнёрство с незападными государствами, в том числе, и с Россией, — считает доцент кафедры политологии Финансового университета при правительстве России Дмитрий Ежов.

— В этом отношении договор о сотрудничестве между двумя странами имеет определяющее значение в части оформления приоритетов развития межгосударственных отношений. В пользу выбранного вектора, в частности, свидетельствует вступление Ирана в состав БРИКС, рассматриваемого в качестве одной из основы проектируемой архитектуры мирового порядка.

Внешне представляется, что ситуация в Сирии ослабила влияние Ирана в ближневосточном регионе. В то же время, нельзя сбрасывать со счетов такой фактор, как роль «Хезболлы» в Ливане, который и станет определяющим в долгосрочной стратегии Ирана по отношению к Дамаску.

Трамп же, как известно, не исключает нанесения ударов по ядерным объектам Ирана и даже войны с ним, что позволяет рассматривать подписание российско-иранского Договора о стратегическом партнёрстве в качестве шага в направлении укрепления обороны и безопасности в условиях глобального конфликта с Западом, в котором Россия и Иран выступают на одной стороне.

Перспективы и направления дальнейшего сближения России со стратегическими партнёрами будут непосредственно зависеть от конкретных шагов, предпринимаемых администрацией Трампа.

— Как и другие подобные соглашения, этот договор, скорее всего, будет рамочным документом, но более подробным, чем ныне действующий, подписанный в марте 2001 года, — отмечает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— В ныне действующем, кроме преамбулы, содержится 21 статья, а в новом, помимо вступительной части, будет 47 статей. Вероятно, в новом договоре будут более детально прописаны все ключевые направления сотрудничества — от экономических и гуманитарных до сферы национальной безопасности.

По поводу визита Пезешкиана — если опираться на анонс от пресс-службы Кремля, основная повестка переговоров должна строится вокруг социально-экономических вопросов — от транспортно-логистической до гуманитарной. Наверняка будет вновь затронуты вопросы перспектив транспортного коридора «Север-Юг». Тем более, что в декабре 2024 года Иран посещали вице-премьеры РФ Алексей Оверчук и Виталий Савельев, последний же как раз упоминал о переговорах по развитию необходимой инфраструктуры для этого коридора, прежде всего, проекту железной дороги Решт-Астара.

Вероятно, по итогам переговоров в Москве будет упомянуты и вопросы поставок российского газа в Иран — как известно, в июне 2024 года «Газпром» и National Iranian Gas Company подписали стратегический меморандум по этому поводу.

Можно предположить, что за закрытыми дверями более подробно будут обсуждаться новые внешнеполитические вызовы, в том числе, связанные с ситуацией в регионе Большого Ближнего Востока и предстоящим вступлением в должность президента США Дональда Трампа.

«СП»: После прихода реформиста Пезешкиана наши отношения с Ираном изменятся или все останется по-прежнему. В ООН Пезешкиан, помнится, резко критиковал СВО…

— Понятно, что стратегическое направление внешней политики Тегерана задается Верховным лидером страны, но и влияние президента республики стоит учитывать. Очные переговоры Путина с Пезешкианом в 2024 году проходили уже дважды — на полях форума «Взаимосвязь времен и цивилизаций — основа мира и развития» в Ашхабаде и саммита БРИКС в Казани.

Судя по публичным заявлениям и статьям Пезешкиана, он изначально выступал за дистанцирование от российско-украинского конфликта, но, все же, не за разрыв отношений с Москвой. Например, в своей статье для Tehran Times в июле 2024 года он отмечал, что «Россия является ценным стратегическим союзником и соседом Ирана».

Свою роль играет и тот факт, что президентом США избран Трамп, с которым в Иране явно не связывали оптимистичных ожиданий. При этом Иран сейчас переживает заметные экономические трудности. Это будет мотивировать и те группы иранских элит, которые рассчитывали на возможность разрядки в отношениях с Западом, пока занять осторожную позицию.

«СП»: А Сирия как-то повлияла на наши отношения?

— С одной стороны, понятно, что позиции Ирана в регионе стали более уязвимыми. Само по себе это, скорее, может дополнительно ориентировать Тегеран на поддержку отношений с Россией, особенно в условиях, когда Иран сталкивается с внутренними экономическими вызовами. С другой, возможности, которыми обладала Россия в Сирии до этих событий, во многом, могли дополнительно укреплять ее переговорные позиции в рамках диалога и с Тегераном. Сейчас и Москва, и Тегеран скорее занимают выжидательную позицию, оценивая, как будет развиваться ситуация в Сирии дальше.

«СП»: Договор должны были подписать еще осенью. Что сдерживало процесс?

— Еще в июне 2024 года директор второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов публично называл причиной затягивания процесса подписания договора с «проблемы у иранских партнеров», вероятно, имея ввиду, в том числе, последствия гибели предыдущего президента Ирана. Тем не менее, и до этого процесс подготовки договора шел не так быстро, как это ожидали наиболее оптимистично настроенные наблюдатели.

Стоит учитывать, что на последние стадии обсуждения международного документа обычно приходятся дискуссии по тем аспектам, по которым сложнее всего провести согласование между сторонами. Недаром пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков уже в октябре 2024 года, когда подписание документа многие считали возможным уже на полях саммита БРИКС, осторожно отмечал, что лишь когда договор будет полностью готов, можно будет говорить о его содержании.

Кроме того, подписание документа могло откладываться и на фоне неких тактических разногласий между сторонами, непосредственно с содержанием договора не связанных. Например, в связи с согласованием тактики Москвы и Тегерана в регионах, где пересекаются их интересы, включая Сирию (особенно, до свержения Башара Асада) или Южный Кавказ.

«СП»: Как президентство Трампа может повлиять ситуацию в Иране? Сторонники сближения с Западом в Иране явно приумолкнут, если Трамп начнет исполнять свои угрозы?

— Действительно, в этом смысле Масуд Пезешкиан рискует оказаться в схожей ситуации, как ранее один из его предшественников, Хасан Рухани. Последний в свой второй президентский срок был вынужден столкнуться с более жесткой линией администрации Трампа после надежд, которые были связаны с «оттепелью» с США на завершающем этапе президентства Обамы и «ядерной сделкой».

Сейчас консерваторы внутри самого Ирана, на фоне жесткой линии «ястребов» из команды Трампа, могут получить дополнительные аргументы для критики в адрес Пезешкиана в связи с социально-экономическими сложностями в стране, которые могут усугубиться на фоне более активного давления со стороны Вашингтона.

Велика вероятность, что Трамп, видя проблемы официального Тегерана, решит, что появляется шанс добиться смены политического режима в Иране или, как минимум, очень серьезных уступок от иранских властей.

Нельзя сказать, что Трамп в принципе чужд компромиссов, но, как минимум, в первую половину его нового президентского срока он явно будет рассчитывать выжать максимум из проблем Тегерана. А это значит, что даже переговоры по непубличным каналам и через посредников между США и Ираном, если будут вестись, то скорее по чисто тактическим вопросам.