Так сколько лет осталось жить Евросоюзу?

Более трети европейцев считают вероятным распад ЕС в ближайшие 20 лет, следует из опроса аналитического центра «Европейский совет по международным отношениям» (ECFR).

По данным исследования, в среднем 37% жителей Евросоюза считают достаточно вероятным или очень вероятным его распад в ближайшие 20 лет, еще 12% не могут дать однозначный ответ на этот вопрос.

Наиболее высокий скепсис наблюдается в Болгарии, где возможный распад ЕС прогнозируют 52% жителей. 46% опасаются распада ЕС в Швейцарии. Во Франции такое развитие событий предрекают 41%, такой же показатель и в Польше. По 40% - в Великобритании, Румынии и Венгрии. 39% - в Португалии и Германии, 36 — в Италии, 31 — в Испании, 31 — в Эстонии. Опрос проходил даже на Украине, где цифра составила 28%.

Ну, голос Украины можно не считать, как и голоса не входящих в объединение Великобритании и Швейцарии. В остальном картина весьма тревожная для Брюсселя.

Впрочем, насколько этим опросам вообще стоит доверять? И о чем говорят эти цифры?

— Да, это достаточно серьёзная цифра, и вполне серьёзный опрос, — уверен доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Вадим Трухачев.

— Более трети сомневающихся в будущем — это тревожный звонок для руководства Евросоюза о том, что он нуждается в существенных реформах.

«СП»: По-вашему, на чем основаны опасения опрошенных?

— На том, что евробюрократы, которых никто не избирает, оторвались от народа. И им поддержка Украины, например, важнее, чем размер кошелька европейцев. Или важнее, например, борьбы с иммигрантскими гетто, ставшими рассадниками исламизма и криминала.

Они спускают миллионы на всякие «зелёные переходы» вместо того, чтобы заняться улучшением быта европейцев. И такие вещи всё больше раздражают.

«СП»: Насколько прогнозы реалистичны? Ну, не про 20 лет, а вообще?

— Маловероятно, что Евросоюз полностью распадётся. Основа у него достаточно прочная. Но вот появление в нём «Европы разных скоростей», как говорила в своё время Меркель, вполне возможно. То есть в нём появятся ядро и периферия, причём вторую до принятия решений не всегда будут допускать.

«СП»: Наиболее высокий скепсис в отношении будущего Евросоюза наблюдается в Болгарии, далее следует Швейцария, далее Польша, далее Франция, одинаковое количество скептиков в Румынии, Венгрии, Великобритании, за ними Португалия и Германия, потом Италия, Испания и Эстония. Как бы вы прокомментировали такой расклад?

— Болгария — беднейшая страна ЕС, и потому там больше всего недовольных. Швейцария вообще в ЕС не входит. А Эстония, наоборот, рада членству в Евросоюзе как «альтернативе коммунизму». В остальном — распределение достаточно ровное.

«СП»: Восточная Европа более евроскептична, чем Западная? Почему? Они же так рвались в ЕС в свое время…

— Не соглашусь. Если вычесть Болгарию, картина получится достаточно ровная.

Недовольство накопилось у жителей совершенно разных стран.
Само понятие «Восточная Европа» применительно к сегодняшнему дню устарело.

Болгария и Чехия — совершенно разные страны с совершенно разным уровнем жизни и с разной встроенностью в ЕС. Да и культурно и ментально — разные. Вторую в опросе вниманием обошли, но там картина будет вполне усреднённая для ЕС.

«СП»: Насколько нынешний Евросоюз соответствует тем идеям, под которые он создавался? Чего в этом плане ждать в дальнейшем?

— Безусловно, Евросоюз отошёл от идей, на которых он создавался. Однако с одной изначально заложенной в нём задачей он пока справляется — он создавался, чтобы входящие в него страны не воевали друг с другом.

И они друг с другом не воюют.
Но теперь он сильно разросся, вобрав в себя очень разнородные страны. И в особенности проблемой для него служат православные Греция, Болгария, Румыния и Кипр, которые отличаются от остальных культурно и ментально.

И что делать с ними — большой вопрос. Остальных хотя бы объединяет западно-христианская основа, помноженная на схожие политические традиции и не очень большую по мировым меркам разницу в уровне экономического развития.

«СП»: Что сейчас является цементом ЕС, а что работает на его разрушение и может стать триггером развала?

— Евросоюз могут развалить две вещи: война и неконтролируемая миграция. Первого пока нет — во всяком случае, в прямом виде.

Со вторым начали бороться, осознав, насколько серьёзна угроза ввиду роста правых евроскептиков. Но пока борются медленно.
А цементирует ЕС сейчас, к сожалению, в том числе и противостояние с Россией.

Оно для европейской элиты обрело идеологическую форму. И против такой опоры большинство жителей большинства стран не очень возражают, если речь не идёт о прямой войне и существенном покушении на их достаток и повседневную жизнь.

— На самом деле вполне объективные данные, ведь существование единой еврозоны сталкивается с серьезнейшими вызовами, — убежден доцент Департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ Владимир Блинов.

— Первая проблема — миграционная, которая приводит к тому, что безграничное перемещение внутри Европы вредит облику национальных государств.

Все прекрасно осознают, что в этих условиях сама суть Евросоюза бьет населяющим его народам. И выход из этого — поставить национальные ограничения превыше общеевропейских, о чем все успешнее твердят правые партии.

С другой стороны, национальные экономики отдельных государств проиграли конкуренцию промышленности Франции и Германии и оказываются сырьевым придатком Берлина и Парижа. Давнишние грезы завоевателей центральноевропейских стран воплотились в XXI веке с развитием экономического влияния.

Но главная проблема, что такое большое хозяйство, раскинувшееся от Лиссабона до границы с Россией, лишено единого политического центра, а составляющие Евросоюз страны находятся в зависимости от США.

В подобных условиях общеевропейский гигант лишен возможности осознавать свой интерес и представляет пестрое лоскутное одеяло, приводимое к жизни сигналами из-за океана.

Начиная с 2022 года Европа усиленно пытается навредить самой себе, утратив дешевые энергопоставки из России и вливая прорву денег на поддержку украинских нацистов. Как результат, бизнес не вытягивает конкуренции с США и оказывается в кризисе.

Европу надо или пересобрать под централизованным управлением, что маловероятно, или ослабить единые стандарты. Последнее само собой случится, когда к власти в одной из ключевых стран — Франции или Германии — придут подлинно правые силы.