Маневры на иранском поле: разведчик Маск и Трамп с бомбой за пазухой

После того, как президент США Дональд Трамп объявил о начале «гибридного давления» на Иран с целью предотвращения создания ядерного оружия, многие на Ближнем Востоке застыли в ожидании практических действий Белого Дома на этом направлении.

Трамп говорил, что приостановить развитие иранской ядерной программы можно либо «с помощью бомб», либо путём заключения нового соглашения. При этом он выражал готовность к подписанию сделки с Ираном, избегая «бомбардировок».

По этому поводу выстраивались различные прогнозы. Одни эксперты предполагали, что на столе в Овальном кабинете находятся разные варианты действий, включая переговоры «без предварительных условий».

Исходили из того, что, во-первых, советники Трампа проведут новый анализ состояния американо-иранских отношений с точки зрения переоценки угроз со стороны Тегерана, которые «преувеличиваются».

Во-вторых, что экономические и военные возможности Исламской республики недостаточны для доминирования на Ближнем Востоке, не говоря уже о каких-то региональных завоеваниях.

В-третьих, предполагалось, что для Вашингтона открывается «коридор возможностей» для ведения диалога с реформистским президентом Масудом Пезешкианом, который изначально обещал сосредоточиться на преодолении экономического кризиса через взаимодействие с Западом.

При этом глава МИД Ирана Аббас Арагчи заявлял, что «Тегеран готов возобновить переговоры по ядерной программе», если США откажутся от политики санкционного давления.

Поэтому, когда появились сообщения о том, что близкий к Трампу миллиардер Илон Маск встретился с послом Ирана в ООН, чтобы обсудить пути снижения напряженности между двумя странами, появилось ощущение о возможном «прорыве США на иранском направлении». Если бы он состоялся, на фоне эскалации напряженности на Ближнем Востоке это стало бы исторической сенсацией.

Но не получается. Истинные причины сохраняющейся напряженности в отношениях между странами не столь очевидны, как кажется на первый взгляд, и не все упирается только в ядерную программу Ирана.

По всем признакам, Трамп не имеет пока проработанной концепции своей политики на Ближнем Востоке и намерен определенное время сохранять существующий статус-кво с учетом ситуации в Газе и Сирии.

Он не готов резко менять свое отношение к Израилю. Именно поэтому новые меры по экономическому воздействию на Иран, в том числе в отношении персидской нефти, Трамп вводит через указы, а не законы, проведенные через Конгресс.

Указ при определенных условиях можно быстро аннулировать, чтобы открыть путь к переговорам.

Видимо, неслучайно и то, что и помощник президента по национальной безопасности Майк Уолтц, и госсекретарь Марко Рубио, и МАГАТЭ в своих обвинениях против Ирана используют старые, внешне ничем не мотивированные аргументы, связанные с возможностью создания Ираном ядерного оружия.

В этой связи Тегеран заявил, что «повторяющиеся политические выступления должны прекратиться».

В тоже время тактика «сжатия» вокруг Ирана продолжается. Так госдепартаменту США поручено пересмотреть внесанкционный статус глубоководного порта Чабахар, что, прежде всего, ударит по геоэкономическим интересам Индии, которая на протяжении долгих лет занимается его модернизацией.

Порт играет исключительную роль в транспортной стратегии Нью-Дели, обеспечивая выход на рынки Ирана, Афганистана и Центральной Азии. Чабахар является ключевым звеном и в цепи поставок между Индией и Россией, организованных по международному транспортному маршруту «Север-Юг». Не исключено, что таким образом Трамп пытается подключить Россию, Индию, государства Средней Азии к давлению на Иран.

А он в свою очередь пытается провести контригру через активизацию сотрудничества с Китаем, Россией и другими странами, чтобы вырваться из зоны новой геополитической напряженности.

По оценке арабского сайта «Аль-Арабиа», «Тегеран пытается стать первым бенефициаром эскалации падения доверия между США и Европой, полагая, что последняя может разжать Ирану экономические санкции».

Напомним, что прежде закрытые переговоры США и ЕС с Тегераном и дальнейшее соглашение «Большой шестерки» по иранской ядерной программе, были первым шагом к развитию специфического политического диалога с перспективой вывода Исламской республики из западной изоляции.

Поэтому в данном контексте новая борьба Запада за внешнеполитический выбор Ирана еще только начинается.

Любопытно, что именно в момент переговоров в Эр-Риаде между высокопоставленными представителями России и США Иран начал третьи по счету консультации со столицами европейской тройки (Франция, Германия, Англия) по возобновлению подписанного в 2015 г. ядерного соглашения и отмене экономических санкций.

Ставится задача провести операцию без привлечения США с включением российских и китайских партнеров как членов международного шестиугольника (5+1), спонсоров ядерного соглашения, и сыграть на противоречиях между Белым домом и Европой в своих интересах.

С другой стороны, Тегеран оставляет приоткрытой дверь для возможности возвращения на путь переговоров с США. В то же время ставка делается и на подписанное с Россией соглашение о стратегическом партнерстве, чтобы подтолкнуть Трампа к открытию возможностей для переговоров между ним и Ираном. Кстати, на этом направлении свою роль могла бы сыграть Саудовская Аравия, имея соглашение о нормализации отношений с Ираном, подписанное в Пекине в марте 2023 года.

Что выйдет из обозначенной дипломатической комбинации, к которой Тегеран прибегает не впервые, сказать сложно. Фактом пока является то, что все участники ближневосточной геополитической драмы, особенно Европа, находятся в фазе глубокой, стратегической переоценки глобальной и региональной политики. Впереди важные решения.