Майдан против Эрдогана. На кого ставит Россия

Лидер крупнейшей турецкой оппозиционной Народно-республиканской партии (СНР) Озгюр Озель анонсировал продолжение акций в поддержку задержанного мэра Стамбула Экрема Имамоглу.

Акции протеста в поддержку задержанного Имамоглу проходят с момента его задержания во всех крупных городах Турции. Обстановка день ото дня накаляется, фиксируются случаи столкновений протестующих с полицией, с обеих сторон уже десятки пострадавших.

Несмотря на то, что в Турции официально запрещены общественные акции, людей выходит все больше и больше, полиция применяет для их разгона резиновые пули, слезоточивый газ и водометы.

Между тем акции протеста все более напоминают классическую «цветную революцию». Протестующие включают и выключают свет в домах. Стуча в кастрюли, прыгают на месте, скандируя: «кто не скачет — тот Тайип». При этом, в отличии от ситуации на Украине, протестующие сразу перешли к политическим лозунгам, требуя ухода действующего президента.

Но кому нужен переворот в Турции — США, Европе? Что они хотят видеть на месте нынешней политической системы? Кто может прийти к власти в случае победы переворота?

Обращает на себя внимание, что Турция последняя не исламизированная страна региона. Когда-то Афганистан, Ирак, Сирия, Египет были более чем светскими странами, а теперь осталась только Турция. С другой стороны, это страна НАТО. Позволят ли там прийти к власти радикалам?

И как России на все это реагировать? С одной стороны — явно не пророссийский «майдан», с другой — многовекторный Эрдоган, играющий против России на Украине, в Закавказье и Средней Азии, Сирии и Ливии…

— Все же сторонники Имамамоглу, его партия республиканская — это по сути наследники Ататюрка, ориентированные на Запад, — говорит доктор политологии Университета Зальцбурга, старший преподаватель кафедры теории и истории журналистики Филологического факультета РУДН, эксперт РСМД Камран Гасанов.

— То есть это прозападные силы, конечно, с акцентом на турецкие реалии, но для них ориентиры — это Европейский союз, Соединенные Штаты, западная демократия и все такое, поэтому ни о какой исламизации в случаях их победы речи не идет.

Что касается того, на кого России ставить, учитывая, что у нас с Европой проблемы, а Трамп особо не поддерживает таких людей, как Имамоглу, в России его приход к власти не совсем выгоден. Европа и так сейчас заигрывает с Турцией, но если к власти придет Имамоглу, Турция будет ближе с Евросоюзом, у них будет укрепляться интеграция.

Эрдоган для них неудобный. Он слишком независимый, строптивый. И он ведет многовекторный курс. Он и с Россией заигрывает, делает бизнес с Китаем, с Ираном, с другими игроками. Поэтому Эрдоган все же предпочтительнее для России. Хотя с ним тоже есть свои моменты.

«СП»: Выходит, это европейский «дипстейт» хочет свалить Эрдогана? А как ко всему этому отнесется Трамп?

— Трамп не заинтересован в свержении Эрдогана, которому он ближе и которому отчасти он симпатизирует. Но спасти его Трамп не в состоянии.

Европейский не то чтобы «дипстейт», даже истеблишмент не хочет сохранения у власти трудного партнера. Но чем больше Шольц, Макрон и остальные будут давить на Эрдогана, тем это им сильнее аукнется, если Эрдоган выстоит.

России выгодно, чтобы Эрдоган выстоял, но разругался с милитаризирующейся Европой…

— Это вполне ожидаемый всплеск протеста в ситуации, когда задержан один из наиболее узнаваемых оппозиционных лидеров, каким и остается Экрем Имамоглу, — считает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— При этом стоит учесть, что еще в ходе муниципальных выборов в марте 2024 года Народно-республиканская партия, к которой принадлежит Имамоглу, обогнала правящую Партию справедливости и развития. В частности, Имамоглу, вновь баллотировавшийся тогда в мэры Стамбула, улучшил свой результат по сравнению с кампанией 2019 года, получив 51,15% голосов.

Хотя по стране в целом разрыв в доле поданных за НРП и ПСР голосов был тогда не столь уж велик (37,77% против 35,49%), как раз такая небольшая разница в поддержке между ключевыми партиями, как показывает мировой опыт, как правило усиливает политическую напряженность.

«СП»: По-вашему, это Эрдоган решил заранее разобраться с оппонентами на будущих выборах? Или его подставили?

— Сложно представить, что расследование против одного из ключевых оппозиционных политиков было начато без ведома Реджепа Эрдогана.

Тем более, что президент Турции фактически публично солидаризовался с выводами следствия по поводу Имамоглу, заявив, что кемалисты из Народно-республиканской партии «никогда не реагируют на обвинения, выдвигаемые судебными органами», в том числе по «вопросам коррупции и воровства», поскольку «не могут ответить».

Если Имамоглу будет осужден, а центральные власти удержат при этом контроль над внутриполитической ситуацией, это, конечно, будет не лучшая новость для НРП. С другой стороны, там сохранится своя «скамейка запасных» среди потенциальных кандидатов в президенты.

Скажем, в такой роли также традиционно рассматривается мэр Анкары Мансур Яваш, в 2024 году также переизбранный на новый срок с еще более заметным результатом 60,44%.

«СП»: Кто может прийти к власти в случае победы переворота? Возможен ли приход радикалов по египетскому сценарию?

— Если бы Партия справедливости и развития потеряла власть, претендентами на лидерство стали бы кемалисты. При этом на более жестких консервативных позициях по сравнению с умеренными исламистами из правящей Партией справедливости и развития стоят сторонники Фатиха Эрбакана, которые на муниципальных выборах 2024 года получили в среднем около 6,19% голосов.

В целом же, для прихода к власти в Турции неких радикальных исламистских групп даже в случае существенной дестабилизации обстановки в стране в ближайшем будущем нет необходимой базы.

«СП»: Каково отношение Трампа к происходящему? Эрдогана он недолюбливает, но заинтересован ли он в его смене?

— Можно отметить, что первые комментарии официальных лиц из США по этой ситуации пока более осторожные, чем у политиков из ЕС. Например, пресс-секретарь Госдепартамента США Тэмми Брюс отметил, что «мы не будем комментировать внутреннее принятие решений другой страной», правда, с оговоркой, что должны быть «соблюдены права всех граждан» Турции.

Скорее всего, если бы у власти в США сейчас находилась демократическая администрация, ее реакцию на эту ситуацию была бы более настороженной.

Это не значит, конечно, что Трамп для официальной Анкары — простой партнер по переговорам. Но, в целом, Эрдогану скорее проще находить общий язык с республиканской администрацией в США, чем с демократической.

«СП»: А нам как на все это реагировать?

— Кемалисты для России стали бы, скорее всего, более сложными партнерами, чем Реджеп Эрдоган. Впрочем, еще рано говорить о кардинальных угрозах для власти действующего президента Турции. Это не первая массовая протестная кампания, после которой Эрдоган удерживает контроль над ситуацией.