Свободная Пресса на YouTube Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса в Дзен

Путин произвел в МИД «смену караула»: Москва меняет подходы к Ближнему Востоку и Кавказу

Президент отправил в отставку одну из ключевых фигур внешнеполитического ведомства — Михаила Богданова

9109
На фото: заместитель министра иностранных дел Михаил Богданов
На фото: заместитель министра иностранных дел Михаил Богданов (Фото: Валерий Шарифулин/ Александр Щербак/ТАСС)
Материал комментируют:

В среду, 9 июля, Владимир Путин своим указом освободил от должности заместителя министра иностранных дел Михаила Богданова. Кроме того, дипломат освобожден от обязанностей спецпредставителя российского лидера по Ближнему Востоку и странам Африки.

Он имел ранг Чрезвычайного и полномочного посла. Богданов занимал пост спецпредставителя президента с октября 2014 года, а замминистра иностранных дел — с июня 2011-го.

Когда возникли вопросы о причинах отставки, сам Богданов пояснил, что это связано с личным обстоятельствами, в силу возраста: дипломату сейчас 73 года. Заявление Михаил Богданов написал по собственному желанию. При этом известно, что в январе 2025 года Владимир Путин продлил до 2 марта 2026 года срок государственной службы Богданова.

В политических кругах эта громкая отставка вызвала откровенное недоумение: Михаил Богданов был признанным профессионалом, имел личные связи со многими лидерами стран Ближнего Востока и Африки.

Читайте также
Аварийная тревога: Средиземное море закрылось для России Аварийная тревога: Средиземное море закрылось для России В дни, когда ведущие мировые державы всеми силами усиливают свои флоты на пылающем Ближнем Востоке, Москва полностью свернула свое присутствие там

Директор Института политических исследований Сергей Марков считает, что Богданов, несмотря на отставку, сохранит свое влияние во внешнеполитическом ведомстве.

— Альтернативы Богданову с его связями в регионе и его авторитетом я на сегодня не вижу. Очевидных ошибок у него в ранге зам. министра не было. Наши направления в политике на Ближнем Востоке четко определены: это стратегическое партнерство с Ираном, в Азии — с КНДР и Китаем.

Падение режима Башара Асада в Сирии я не считаю просчетом МИДа — там все произошло, на мой взгляд, как раз из-за того, что прежнее сирийское руководство не прислушивалось к России. Не исключаю, что Богданов будет влиять на политику в регионе через неформальные контакты, — резюмировал политолог.

Но Восток — дело тонкое. 12-дневная война между Израилем и Ираном показала, что ситуация в регионе взрывоопасная. А тут еще — конфликт России с Азербайджаном, который граничит с Ираном. Остаются проблемы и в Сирии: непонятно, с какой из группировок, контролирующих власть в этой стране, можно иметь дело. Судьба российских военных баз в Сирии до сих пор до конца не решена.

Уход российского военно-морского флота из Средиземного моря в июне 2025 года стал серьезным ударом по стратегическим интересам России в Средиземноморье. Последний крупный корабль — фрегат «Адмирал Григорович», покинул воды через Гибралтар, оставив за собой пустоту вместо некогда мощной 5-й Средиземноморской эскадры ВМФ СССР и оперативного соединения ВМФ РФ.

Будущее российской военно-морской базы в сирийском Тартусе оказалась под вопросом. Новое руководство Сирии расторгло договор 2019 года о 49-летней аренде порта, лишив Россию ключевого пункта базирования.

Что может измениться во внешней политике России на Ближнем Востоке? Какие проблемы предстоит решить в первую очередь? С такими вопросами «СП» обратилась к ведущему научному сотруднику Центра азиатских и африканских исследований Высшей школы экономики, доценту Восточного факультета СПб ГУ Алексею Образцову.

—  На мой взгляд, отставка заместителя главы МИД Михаила Богданова связана с просчетами в нашей внешней политике на Ближнем Востоке. Потеря Сирии, в которой наши военные базы существовали долгие годы, война между Ираном и Израилем — все это показало, что дипломатические усилия России во многом оказались не эффективны.

Мой опыт подсказывает, что на современном Ближнем Востоке и в Азии можно иметь эффективные договоренности либо с высокопоставленными религиозными деятелями, либо с военными.

Мы же делали ставку на светские власти, и во многом просчитались: они не обладают реальной властью. И в США грамотно поступили, когда перед началом ирано-израильского конфликта пригласили на закрытый ужин в Белом Доме главнокомандующего армией Пакистана фельдмаршала Асима Мунира. В итоге Исламабад занял нейтральную, скорее, проамериканскую позицию по отношению к соседнему Ирану.

Думая об отставке Богданова, не могу не отметить одно обстоятельство: в нашем МИДе — «очень короткая скамейка»: там работают в основном выпускники МГИМО, которые образовали целый клан.

В итоге в подходах нашего внешнеполитического ведомства образовалась некая «зашоренность» и однобокость. Такое впечатление, что там действует команда «оловянных солдатиков» с одними и теми же методами. А ведь мир меняется, нужна гибкость, особенно на Востоке.

«СП»: Действительно, проблемы на Ближнем Востоке в последнее время возникают одна за другой. Силы, на которые опирался наш МИД, оказались не столь надежны?

—  В последние 7−8 месяцев на Ближнем Востоке и на Кавказе одна проблема следует за другой. Очевидно, что силы, на которые мы опирались на Ближнем Востоке, оказались не слишком надежны. Это показала недавняя 12-дневная ирано-израильская война.

Не самые лучшие времена переживают наши отношения с Турцией и Азербайджаном. Всплывают малоприятные подробности. Выяснилось, например, что во время 12-дневной ближневосточной войны Азербайджан выступил на стороне Израиля.

Израильские самолеты и беспилотники в направлении Ирана взлетали из приграничных с Ираном районов Азербайджана. Россия была не в курсе подготовки к боевым действиям Израиля. И тем более — о договоренностях военного сотрудничества Ирана с Азербайджаном. И это — очевидный просчет нашей дипломатии. Конечно, наши отношения с Израилем далеки от идеала, но о подготовке к боевым действиям нас из Тель-Авива по дипломатическим каналам всегда предупреждали.

«СП»: Сегодня Ближний Восток напоминает пороховую бочку Евразии. Сохранит ли Россия свое влияние в регионе или приоритеты сместятся?

— У нас наконец поняли, что на Ближнем Востоке иметь дело надо с реальной властью. Тот факт, что мы признали режим движения «Талибан» и начали налаживать с ним контакты, говорит о том, что правильные выводы наш МИД наконец начал делать: талибы на сегодня — реальная власть в Афганистане.

Читайте также
Не только кавказский князь, но и хан: Алиев показывает мускулы и Путину, и Средней Азии Не только кавказский князь, но и хан: Алиев показывает мускулы и Путину, и Средней Азии Баку, пойдя на конфликт с Кремлем, посылает сигнал об укреплении позиций в регионе. Чем ответит Москва?

Что касается наших приоритетов, у нас сформировался достаточно прочный альянс на Востоке и в Азии. У России — договоры о стратегическом партнерстве с Ираном и КНДР.

Такой же договор есть и с Китаем, он предусматривает совместную оборону, это тоже немало. Этот альянс нельзя недооценивать: через него проходят транспортные и торговые пути, в том числе транспортный путь «Север-Юг», открывающий России выход к Индии и Индийскому океану. Нефтеналивные порты Персидского залива — это тоже сфера интересов России.

«СП»: Азербайджан, вы говорите, помогал Израилю во время недавней 12-дневной войны на Ближнем Востоке. Однако недавнее участие президента Ирана Масуда Пезешкиана в саммите Организации экономического сотрудничества, который проходил в Ханкенди (ранее Степанакерт), породило много вопросом для аналитиков…

— Тут как раз востоковедам все понятно. Президент Ирана Масуд Пезешкиан — этнический азербайджанец. Возможно, приехал поддержать соплеменника и заодно обговорить нерешенные вопросы в двусторонних отношениях, которые вызывают напряженность.

«СП»: Во время ближневосточной ирано-израильской войны Россия предлагала свое посредничество. Значит ли это, что наши отношения с Израилем не так уж и плохи?

— С Израилем я прогнозирую охлаждение отношений. Тренд нашей внешней политики последнего времени — решение спорных вопросов за столом переговоров. У Израиля иной подход, там сейчас сделали ставку на позицию силы и давления. Но, как в песне поется, в Израиле «на четверть наш народ», поэтому, думаю, договоримся.

А вот и Сирией все очень не просто. Главный вопрос — с какой из группировок, захвативших власть, стоит иметь дело. Но искать пути сотрудничества все равно надо, потому что там остаются наши военные. Думаю, что новому замминистра и спецпредставителю по Ближнему Востоку сделать это будет проще, потому что за спиной у него не будет тени Башара Асада.

Последние новости
Цитаты
Станислав Тарасов

Политолог, востоковед

Сергей Ищенко

Военный обозреватель

Сергей Обухов

Доктор политических наук, секретарь ЦК КПРФ

СП-Видео
Новости Жэньминь Жибао
СП-Видео
Фото
Цифры дня