А. Макаркин: Болотная не поверит Путину

Пока Москва митинговала, Владимир Путин летал в Челябинск. Как сообщил пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков, в далеком Челябинске «была ситуация, которая требовала достаточно срочного вмешательства». Но Владимир Владимирович следил, что творится на Болотной и Поклонной, и оперативно на увиденное реагировал. Видимо, прямо в самолете, в перерывах от решения челябинской «ситуации», он написал статью на злобу дня — «Демократия и качество государства» (господин Путин, напомним, пишет свои статьи лично; во всяком случае, так утверждает господин Песков). В понедельник эта программная статья, четвертая по счету из-под пера кандидата в президенты, появилась в «Коммерсанте».

Кратко статья укладывается в несколько тезисов.

Путин напоминает, какими ужасными были лихие 90-е: «К началу 90-х наше общество состояло из людей, освободившихся от коммунизма, но еще не научившихся быть хозяевами своей судьбы, привыкших ждать милостей от государства, зачастую предававшихся иллюзиям и не умевших противостоять манипулированию».

Но потом общество повзрослело — во многом благодаря политике господина Путина. «Сегодня наше общество совсем другое, чем в начале 2000-х годов. Многие люди становятся более обеспеченными, более образованными и более требовательными. Изменившиеся требования к власти, выход среднего класса из узкого мирка строительства собственного благосостояния — это результат наших усилий. Мы на это работали», — напоминает кандидат в президенты.

А дальше Владимир Владимирович переходит к политической повестке дня. Он признает, что «сегодня качество нашего государства отстает от готовности гражданского общества в нем участвовать. Наше гражданское общество стало несравненно более зрелым, активным и ответственным. Нам надо обновить механизмы нашей демократии».

Как предлагается обновлять институты демократии?

— Граждане, профессиональные, общественные объединения должны получить возможность заранее «тестировать» все государственные документы.

— Нужно развивать саморегулируемые организации, компетенции и возможности которых должны расширяться. СРО должны, в частности, получить право разрабатывать и вносить для утверждения технические регламенты и национальные стандарты в соответствующих отраслях и видах деятельности. «Рассчитываю, что саморегулирование станет одним из столпов сильного гражданского общества в России», — пишет господин Путин.

— Дать возможность самим гражданам формировать законодательную повестку, выдвигать свои проекты и формулировать приоритеты. В этой связи ввести правило обязательного рассмотрения в парламенте тех общественных инициатив, которые соберут сто тысяч и более подписей в интернете.

— Интернет-демократия. В каждом муниципалитете должны проходить не только прямые выборы глав и депутатов муниципального собрания. Оценку народа должны получать и другие чиновники, занимающие ключевые должности. Например, по итогам первого года работы начальника районного отдела полиции гражданам района должно быть предложено высказаться, хотят ли они, чтобы этот человек и дальше трудился в их районе. Точно так же можно поставить вопрос о руководителе районного центра ЖКХ. О мировом судье — в случае если он не избирается гражданами.

— Изменение работы общественных советов при органах исполнительной власти. Надо обеспечить участие в них по-настоящему независимых экспертов и представителей заинтересованных общественных организаций. Установить состав нормативных актов и программ, которые не могут быть приняты без предварительного и публичного обсуждения на Общественном совете.

— Муниципалитеты должны стать в полной мере финансово состоятельными и автономными. В этой связи надо передать на уровень муниципалитетов все налоги от малого бизнеса, который сейчас работает в условиях специальных налоговых режимов.

— Обеспечить партнерский характер взаимодействия губернаторов и мэров, региональных и городских заксобраний. Надо прекратить устанавливать с регионального уровня показатели для местного самоуправления и увязывать с ними предоставление финансовых ресурсов.

— Безусловной ценностью являются интеграторы — русский язык, русская культура, Русская православная церковь и другие традиционные российские религии.

Отдельно Путин говорит о наболевшем — борьбе с коррупцией. «Предлагаю выделить коррупционно опасные должности — как в аппарате исполнительной власти, так и в менеджменте госкорпораций, занимающий их чиновник должен получать высокую зарплату, но соглашаться на абсолютную прозрачность, включая расходы и крупные приобретения семьи. Включить в рассмотрение еще и такие вопросы, как место фактического проживания, источники оплаты отдыха и пр. Здесь полезно посмотреть на антикоррупционные практики стран Европы — они умеют отслеживать такие вещи», — пишет Путин.

В заключении кандидат в президенты вносит предложения по реформе судебной системы:

— ввести практику административного судопроизводства не только для бизнеса, но и для специального рассмотрения споров граждан с чиновниками. В этом случае бремя доказывания возлагается на административный орган, а не на человека.

— общественные объединения получат право подавать судебные иски в защиту интересов своих участников. Это даст возможность гражданину отстаивать свои права, например, спорить с губернатором не в одиночку, а от лица крупной общественной организации.

— В системе арбитражных судов сегодня создана единая, открытая, доступная база всех судебных решений. Мы должны создать такую базу и в системе судов общей юрисдикции.

Насколько адекватны предложения Путина нынешней политической ситуации, рассуждает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.

«СП»: — Алексей Владимирович, предложения Путина здравые?

— Статья Путина носит, на мой взгляд, достаточно противоречивый характер. С одной стороны, там много вещей, с которыми трудно спорить. Например, необходимость развивать демократические институты, проводить парламентские расследования, ввести административные суды для рассмотрения споров граждан и чиновников. Все это говорит, что власть начинает интересоваться вопросами среднего класса. Средний класс перестал интересоваться только собственными проблемами, он вышел на улицы, и его мнение приходится учитывать.

Но есть проблема: у государства и сегодня нет универсального подхода к разным общественным группам граждан. Напротив, есть укоренившаяся привычка делить такие группы на «хорошие» и «плохие». «Хорошие», как правило, аффилированны с государством, не возражают против его конкретных решений и помогают эти решения обосновывать. А «плохие» группы критикуют власть и мешают проводить решения. Возникает вопрос: сможет ли государство, проводя указанные в статье Путина преобразования, преодолеть эту селекцию общества.

«СП»: — А что нужно для этого преодоления?

— Во многом, решение сводится к независимому суду. Именно независимый суд ограничивает амбиции чиновников, не позволяют им стать самодовлеющими. Путин предлагает дать возможность обращаться в административные суды от имени общественных организаций. Но если суд будет по-прежнему зависим от исполнительной власти, судья окажется в трудной ситуации. Либо он примет решение против государства, либо столкнется с перспективой утраты множества льгот. Причем, потеряет не только лично судья. В результате его действий государство, возможно, изменит отношение к административному суду как к институту на более негативное. Получается, судья подставляет не только себя, но и свой коллектив. После такого работать в коллективе очень некомфортно. Вопрос: как поступит судья в таком случае?

Или взять парламентское расследование. Оно необходимо, и до Путина было в России официально разрешено. Но при нынешней практике работы парламента такое расследование не имеет смысла. Фракциям меньшинства практически невозможно инициировать парламентское расследование, если речь идет об общественно-значимых сюжетах.

«СП»: — Другими словами, непонятно, как реализовать то, о чем пишет Путин?

— Да. Вопрос, как именно инициативы Путина будут реализовываться на практике, является ключевым. Эти инициативы предполагают, что государство должно заняться самоограничением. Но сможет ли оно пойти на это — большой вопрос. До сих пор, по крайней мере, стремления к самоограничению у нашего государства не наблюдалось.

«СП»: — Инициативы Путина снизят протестную активность?

— Вряд ли. Уровень недоверия к власти очень высок — не только у оппозиции, но и у многих общественных организаций. С одной стороны, выходит нынешняя статья Путина с обещанием перемен, а с другой — активно обсуждается вопрос ужесточения политики в отношении некоммерческих организаций, предлагается еще больше ограничить их возможности. Путин, с одной стороны, говорит, что готов сотрудничать с общественностью, а с другой — государство продолжает курс на селекцию, и хочет сотрудничать с «хорошими» общественниками. Сможет ли государство работать с людьми неудобными, критично настроенными? Посмотрим.

«СП»: — Получается, Болотная Владимиру Владимировичу не поверит?

— Если говорить о людях с Болотной, они будут реагировать не на обещания и законопроекты, а на то, как меняется ситуация на практике.

Другое мнение.

Павел Салин, ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры.

«СП»: — Вы согласны с посылом статьи, что российское общество «прошло трудный процесс взросления» и требует больших демократических свобод?

— Цикл статей Путина, по большому счёту, посвящён диалогу с так называемым активным меньшинством, которое в декабре прошлого года проснулось и составляет головную боль для власти. С «пассивным большинством» власть ведёт разговор, в основном, через телевизор. А через газеты пытается разговаривать с рассерженными горожанами. По большому счёту позиция власти очень динамична, и сильно трансформируется. В Кремле не ожидали, что протест будет столь продолжительным во времени. Поэтому в статьях Путина много комплиментарных посылов к тем, кто выходит на улицы. Отсюда и примирительный тон в отношении всего общества, уверение, что оно созрело для того, чтобы требовать не только социально-экономических, но и политических прав.

«СП»: — До недавнего времени Владимир Путин достаточно скептически относился к возможностям Интернета. Теперь же в его статьях много упований именно на интернет-демократию. К тому же он, по сути дела, просит «словесников и веб-дизайнеров» помочь сделать государственные сайты более «дружественными» на вид и читабельными…

— Я думаю, что Путин пытается ангажировать какие-то профессиональные сообщества, действующие в интернете. Потому что задача Путина сейчас, говоря языком спецслужб, вовлечь в сотрудничество профессиональные группы, критически настроенные к власти. Если раньше их можно было игнорировать, то сейчас — уже нет. Потому что они являются лидерами общественного мнения и транслируют установки другим слоям населения.

Идея интернет-демократии не нова для нынешней власти. Её пытался развивать ещё Сурков. Я думаю, авторы статьи здесь пользуются теми же инструментами. Идея с ГАС «Выборы», показала, что если ты поставишь под контроль интернет-коммуникации, никакая демократия для власти будет не страшна. Цель подобных тезисов - пропиарить нынешний режим, как демократический. Но сама идея интернет-демократии заключается в том, чтобы лишить представительную демократию тех недостатков, с точки зрения власти, которые существуют. Например, Институт независимых наблюдателей в «электронном формате» окажется совершенно бессильным и ненужным. Потому, что если при ручном подсчёте ещё можно выявить какие-то нарушения, и это становится известно в обществе, то при подсчёте голосов через ГАС «Выборы», обычно никаких шероховатостей не возникает. Напомню, что официально контроль за этой системой возложен на ФСБ.

«СП»: — По мысли Путина, Общественная палата России должна назначать членов общественных советов при властных структурах. Как он считает, это должно сделать подобные организации более независимыми от чиновников.

— Здесь мы видим попытку сделать из паса левого, пас правый. Это характерно вообще для всех статей Путина. На уровне постановки проблемы говорятся абсолютно правильные вещи. Как и в данном случае. Идея общественных советов выхолощена. Это напоминает советское время, когда был один судья и два народных заседателя, которых называли «народными кивателями». И сегодня общественные советы, в основном, поддакивают тем органам власти, при которых создаются. Но ведь Общественная палата — тоже институт, создаваемый властью. Треть её членов назначается президентом. И рассуждать о том, что, если Общественная палата РФ и региональные общественные палаты будут утверждать состав общественных советов, то от этого они станут более самостоятельными и критично настроенными — достаточно наивно. Потому что, грубо говоря, власть будет утверждать состав общественных советов не левой рукой, как сейчас, а правой. Это мало что изменит.

«СП»: — Поможет ли, на ваш взгляд, становлению большей самостоятельности муниципалитетов передача им права использовать налоги, поступающие от малого бизнеса?

— Кардинальный курс власти в этом направлении таков: она передаёт на муниципальный уровень те налоги, которые с одной стороны трудно администрировать, и которые при этом дают мало дохода. Поэтому те налоги, которые действительно денежны — НДС, сборы с добычи полезных ископаемых, федеральный центр всё время оставляет за собой. А те налоги, где нужно наладить администрирование, передаются на региональный, в меньшей степени - на муниципальный уровень. Но как только на местах удастся администрировать эти налоги, центр сразу пытается забрать их себе. Не в интересах федерального центра и региональных властей, чтобы муниципалитеты у нас были сильными.

Вообще в статье транслируется идея децентрализации, обнародованная ещё в прошлом году. Но главная цель этой затеи, которую неофициально довели до экспертов, разрабатывающих реформу, другая. Надо, условно говоря, сбросить с федерального центра обязательства на 10 рублей, а регионы и муниципалитеты финансированием обеспечить на рубль. По большому счёту, власть сбрасывает с себя социальные обязательства.

«СП»: — Как вам положения статьи о борьбе с коррупцией?

— Пассаж о том, что у нас госслужба воспринимается, как кормление — абсолютно верный. Последние 10 лет сформировался слой бюрократии, которая воспринимает госслужбу именно так и сама власть этому немало способствовала. И до сих пор поддерживала такой курс, потому что опиралась в своих действиях именно на это новое дворянство. Я имею в виду не только спецслужбы, но и вообще чиновников. Поэтому здесь ситуация из разряда — пчёлы против мёда.

Что касается новых правил формирования Счётной палаты, которую теперь будут формировать посредством Общественной палаты и Госдумы, то здесь явно прослеживается флирт Путина с официальной оппозицией. Власть пытается эту думскую оппозицию ангажировать, чтобы она имела больше влияния на формирование состава Счётной палаты, потому что должность аудитора этого органа достаточно привлекательна с материальной точки зрения. И если оппозиции дадут больше влияния на процесс назначения аудиторов, то власть будет вправе рассчитывать на ответную благодарность и лояльность.

В обществе назрело недовольство коррупцией «нового дворянства», которое кормится при государстве. Власть понимает, что это раздражение будет только нарастать, поэтому рано или поздно, расходы госслужащих придётся декларировать. И чиновников постепенно подводят к мысли, что необходимо будет отчитываться о расходах. А потом и доказывать соответствие расходов и доходов. Но чиновники упираются. Мы видим, что даже когда Путин через Медведева проталкивал идею декларации доходов, и тогда власть столкнулась с очень серьёзным сопротивлением бюрократической корпорации. Пришлось пойти на уступки и отложить декларацию доходов на год. А с декларации расходов и вовсе случился конфуз — тот же Медведев ещё осенью до начала массовых протестов заявил, что на эту меру власть не пойдёт. Мы видим, что протесты побудили власть изменить свою точку зрения. Думаю, что эта мера действительно достаточно эффективная. Она серьёзно поможет бороться с коррупцией. Но по большому счёту самая простая и эффективная мера — ратификация статьи 20 Конвенции ООН борьбы с коррупцией. Там всё достаточно прописано. Здесь была бы самая эффективная мера, другое дело, что после этого нынешняя власть сразу бы лишилась поддержки бюрократии.

«СП»: — А как вам предложения по реформированию судебной системы, в частности разрешение гражданину противостоять в суде крупному чиновнику не от своего лица, а от лица общественной организации, в которую он входит?

-Что касается первой инициативы, власть пытается переложить свои обязанности по защите граждан на чужие плечи. У нас гражданин сейчас не чувствует себя под защитой государственных институтов, потому что они разложены коррупцией. Речь идёт о возврате к некой средневековой практике, когда гражданин чувствовал защиту со стороны корпорации, в которой он состоит. Сейчас, по сути, предлагается то же самое. Неважно при этом, общественное объединение или профессиональное. Ну, что ж, это не так плохо, если государство не может защитить гражданина — пусть его защищает корпорация.

Что касается публикации судебных заседаний в Интернете, к этому можно отнестись только положительно. Если люди смогут увидеть, что абсолютно железный аргумент той или иной стороны не убедил судью, это может вызвать волну общественного недовольства. И судья тысячу раз подумает прежде, чем выносить абсурдное решение.

Фото: premier.gov.ru