Конфискация «агентского» миллиарда

Деньги, которые получают российские НКО из-за рубежа, возможно, будут конфисковывать - если организация не желает регистрироваться в унизительном качестве «иностранного агента». Такое предложение озвучил депутат Госдумы от «Единой России», представитель «Народного фронта» Михаил Старшинов. Сегодня инициативу обсудят на заседании фракции, а завтра «Единая Россия» внесет ее в нижнюю палату в виде законопроекта.

Идею прижать к ногтю «иностранных агентов» высказал 5 апреля Владимир Путин в немецкой телерадиокомпании ARD. Президент заявил, что в России действует «целая сеть» из 654 неправительственных организаций, которые получили из-за границы «почти миллиард долларов», и что эти деньги «может быть, и стоило конфисковать, если люди нарушают закон». И вот, «Единая Россия», не мешкая, бросилась воплощать слова президента в жизнь.

Сам Старшинов объяснил инициативу просто: «НКО должны пойти и зарегистрироваться, но они этого почему-то не делают», и добавил, что деньги у нарушителей будут изыматься «в полном объеме».

Надо заметить, и сегодня за отказ от регистрации в качестве «иностранного агента» предусмотрен суровый штраф — 500 тысяч рублей. Но, по мнению господина Старшинова, этого мало. «Видимо, денег так много, что лень штраф заплатить», — предположил депутат. Все отобранное у «агентов» единоросс предлагает направлять в специальный фонд, из которого средства перераспределят «представители добросовестных НКО на наиболее приоритетные направления их деятельности — например, на работу с детьми, инвалидами». «Многие говорят: да это же грабеж, денег-то не останется. Ну так не надо нарушать закон», — резюмировал «фронтовик» и единоросс.

Что стоит за желанием внушить общественному мнению, что иностранные деньги — это уже иностранный агент?

— Кремль уже так много сделал негативного в отношении НКО, что новые ужесточения вызовут скандал на международном уровне, — считает лидер движения «За права человека» Лев Пономарев. —  По моей оценке, цифра в миллиард долларов преувеличена примерно в 50 раз. Возможно, в эту сумму вошли деньги, которая Россия получает от Запада за хранение ядерных отходов. Естественно, организациям гражданского общества эти деньги не попадали.

«СП»: — Почему Кремль выстраивает такую жесткую линию в отношении НКО?

— На мой взгляд, в России уже идет вялотекущий переворот. Путин и его окружение меняют характер управления страной и политический режим. Толчком послужила Болотная площадь, а потом последовали законы, которые противоречат духу и букве российской Конституции и международным обязательствам. Например, закон о так называемых «иностранных агентах».

Поймите, правозащитники никогда не будут регистрироваться как иностранные агенты. Еще год назад было трудно предположить, что к такой регистрации будут принуждать штрафами, либо ликвидировать неправительственные организации. Но теперь такая угроза реально существует, и общество должно на нее реагировать…

«Сигнал о давлении на НКО, который дал Путин в своем интервью, достаточно серьезный», — уверен ведущий эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров.

— Если раньше речь шла о том, чтобы президенту докладывали о нарушениях, выявленных в ходе проверок НКО, то сейчас Путин изложил новую концепцию взаимодействия, — говорит Петров. — Она сводится к тому, что Кремль вправе делать в стране что хочет, и вправе припугнуть западных партнеров, «наехав» и на их организации. Думаю, это не заранее выбранная стратегия, просто последовательность шагов власти привела к выстраиванию более жесткой авторитарной модели в России.

Есть два политических сюжета, которые заставляют власть активно атаковать НКО. Первый — антикоррупционная кампания. В ней Кремль хочет быть борцом-монополистом, хочет сам выбирать цели и демонстрировать борьбу с коррупцией. Ему не нужны другие, относительно автономные организации, которые могут заниматься тем же самым. Поэтому организации типа Transparency International Russia рассматриваются как занимающиеся нежелательной деятельностью.

Второй сюжет еще более важный и срочный — это выборы. Кремлю на выборах не нужны независимые наблюдатели, и поэтому «Голос» тоже является объектом атаки. Скорее всего, мы увидим на ближайших выборах множество прокремлевских организаций, которые будут регистрировать огромное количество наблюдателей, и затем заявлять, что выборы прошли гладко.

Как мы видим, Кремль в своей борьбе с НКО движется с двух концов. С одной стороны, он отсекает западных спонсоров, с другой — хочет повесить ярлыки на некоторые организации, всячески затруднить им жизнь, и обложить их штрафами, которые для многих окажутся фатальными.

«СП»: — Если НКО встанут перед выбором — остаться без денег или признать себя «иностранными агентами», они что предпочтут?

— В ситуации, когда бизнес контролируется властью, источники финансирования НКО внутри страны также контролируются Кремлем. Это либо государственные гранты, либо деньги, которые по разрешению сверху выплачивают НКО определенные бизнес-структуры. В этих условиях финансировать организации, которые Кремлю кажутся нежелательными, могут либо эмигранты из-за границы, либо западные организации.

Сейчас дилемма — признать себя «иностранным агентом» и жить, либо умереть стоя — перед НКО уже не стоит. Те ужесточения, которые уже введены в отношении НКО, означает сворачивание деятельности многих из них. То, что предлагает им Кремль — полностью перейти на государственное финансирование — означает очень короткий поводок и очень жесткий контроль за деятельностью.

«СП»: — Ликвидируя неугодных, Кремль в чем-то проигрывает?

— Кремль в очередной раз — возможно, в последний — наступает на одни и те же грабли. Пытаясь бороться с автономными критиками, он лишает себя и независимой экспертизы, и нервной системы. Раньше сигнал о неблагополучии на региональном уровне мог быстро поступить в центр по каналам НКО, и на него можно было оперативно отреагировать. Сейчас — нет, и в этом заключается глупость Кремля.

Если у вас в организме что-то болит, вы можете либо лечиться, либо пить обезболивающее до тех пор, пока не сгниет рука или нога. Ровно то же Кремль делает с гражданским обществом, будучи в плену тактических задач.

Все, что делает Москва, репродуцируется на региональном уровне. В итоге, резко сужаются возможности получения информации, неугодной властям. По сути, Кремль лишает себя сбалансированной информации об обстановке в стране. Желая избежать скандалов и борясь с призраком «оранжевой» угрозы, он сам делает себя слепым и глухим. В таком состоянии власть будет еще менее адекватной.

«СП»: — В России не очень любят тех, кто живет на зарубежные деньги. Кремль хочет нажить политический капитал из кампании против НКО?

— Безусловно. Информация о зарубежных источниках финансирования НКО регулярно предоставляют в Минюст. Никаких секретов от власти в этой сфере нет и быть не может. Идея с «иностранными агентами» как раз позволяет вывести эту информацию в публичное пространство. Прежде всего, для дискредитации неугодных организаций.

Представьте: у вас выборы. После них десять организаций, в разной степени близкие к Кремлю заявляют, что все нормально, и только «Голос» утверждает, что нарушений много. Вот тут власть извлекает туза из рукава и говорит, что «Голос» — иностранный агент. Мол, имейте в виду, граждане, кто платит — тот и музыку заказывает, вот кое-кто и поет не со своего голоса. Это простая, но вполне действенная модель. К тому же «наезд» на НКО сочетается с весьма агрессивной западной риторикой. И то, и другое — с точки зрения Кремля — работает на повышение легитимности власти. В нынешней ситуации власть в этом крайне нуждается…

Фото: ИТАР-ТАСС