Как у нас, голова бесшабашная, приземлился чужой человек

Жили мы себе неторопливо и мирно в нашем допотопном полицейском государстве…

Хитрили и врали, и подворовывали вельможи, бледнел от злости иной раз Правитель, депутаты придумывали злые и глупые мелкие закончики, судьи судили кое-как, оппозиция, как водится, жаловалась на свою власть иностранным государствам…

Как вдруг случилось всеобщее неудобство, как к нам вздумал прилететь и прилетел молодой иностранец…

До этого к нам уже забежал один иностранец, старый жирный актёр из Франции, но тот скорее доставил власти удовольствие, оппозиции — поводы для шуток и издевательств.

А в этот раз прилетел молодой, серьёзный, можно сказать драматический человек. Серьёзный шпион, спасающий мир, и в процессе спасения принявший нас за другую страну.

Существует подзабытое стихотворение поэта Некрасова, ставшее народной песней:

«Ой, беда приключилася страшная,

Мы такой не видали вовек,

Как у нас, голова бесшабашная,

Застрелился чужой человек…"

Именно такая песенная беда с нами и приключилась. У нас ещё не застрелился, но уже четыре недели как приземлился чужой человек, бесшабашная голова. И живёт у нас в аэропорту Шереметьево, в кафе питается и в простынях спит.

И никуда его не сбагришь.

И государство, где он раньше жил и служил, на нас покрикивает и стращает.

Наш Правитель уже два раза высказывался об одном и том же. Волнуясь оба раза, Правитель предупредил бесшабашную голову, чтобы тот обязался не хулить государство, где он раньше жил и служил, и из которого убежал, и секретов его не выдавать.

Чужой молодой человек смирно всякий раз ответствовал, что выдавать не станет и от хулы воздержится.

Невзирая на обещания его, никто им не занимается, и живёт он всё же по-прежнему в глубине аэропорта Шереметьево, и в Россию бесшабашную голову, чужого человека, не выпускают.

На днях, отчаявшись тем, что сидит он на самом деле в Шереметьевской тюрьме, созвал он к себе троих правозащитничков из именитых организаций, троих адвокатов самой высокой пробы, троих госслужащих бояр да троих чиновников, и сообщил, что страшно желает вырваться из железной комнатки без окон без дверей в Шереметьево, просит, чтоб его выпустили в Россию, где он не задержится, а уберётся отсюда, как только найдёт способ убраться.

И дал ещё раз торжественное обещание не хулить своё хмурое государство, где раньше жил и служил, и от которого он мир спасает.

Делать нечего, послали ему боярина Кучерену. Чтоб научил прошение писать о временном убежище.

Кучерена весь извёлся с бесшабашным молодым иностранцем, и учит его в настоящее время нашим сложным законам о предоставлении убежища иностранцам. Молодому гостю невдомёк, что у нас три категории убежища и шестьдесят шесть оттенков.

Дело движется медленно, говорит Кучерена, но они там скрипят перьями и, бог дал, прошение составили. Теперь, вроде, оно пошло по инстанциям. Ну, каким, каким, какие ещё в гоголевскую юность сложились, таким. А потом три месяца ожидать нужно будет. Таковы законы нашего неспешного средневекового и полицейского государства.

Что я хочу в такой утрированной форме стилизованной притчи сообщить существенного.

А то, что мы трагически смешны как государство в этом контексте.

Нелепы. Выглядим отвратительно.

Сноуден, персонаж XXI века, супершпион, выгодный нам, Супермэн, Бэтмэн своего времени, слушает дремучего боярина Кучерену, пальцы у него в чернилах от написания гусиным пером прошения Правителю.

А Правитель нервничает в своём Ново-Огарёво или где он там, под Сочи, вот свалилась беда, нежданно-негаданно, иностранец попросил убежища, жили себе, горя не знали… Надо же, как не повезло нам, батюшки-светы… Сам Обама давече звонил и гневаться изволил. Правитель бегает по тропинкам Ново-Огарёво злой-презлой.

«Необходимо ожидать три месяца», — глубокомысленно изрёк глава Миграционной службы с подходяще старинной фамилией Ромодановский.

Бояре, вы чего, он что, мигрировать сюда приехал, улицы подметать гастарбайтером, траву косить на московских говногазонах?

Парень с тучей секретов к нам попал, а вы ему свои средневековые прелести показываете.

Ой, российская власть, ой государство, ой бояре!

Дурдом.

Дурдом.

Дурдом.

Что уж он о нас напишет, когда вырвется от нас, наконец, к латиноамериканцам.

Де Кюстин покажется панегириком.

Дурдом.

Фото: РИА Новости/ Валерий Мельников