Политзаключенный номер один

С нежностью относясь к Леониду Развозжаеву, с которым я знаком десять лет и которого я надеюсь увидеть на свободе и обнять, его имя я оставлю за скобками своего монолога, потому что он, как бы показательна ни была его история, все же «один из». У него нет своих сторонников, нет людей, готовых идти за ним, и он остается частным человеком, попавшим в лопасти государственной репрессивной машины. Объектом, а не субъектом.

У Сергея Удальцова все совсем иначе. Сергей Удальцов — политический лидер, и это обстоятельство делает его субъектом вне зависимости от масштабов организации, которую он возглавлял, да и от масштабов личности тоже. Удальцов — субъект российской политики. Удальцов — политический лидер, оказавшийся теперь за решеткой. Как бы это сейчас ни звучало, но Удальцов принадлежит к политической элите России. И этого представителя политической элиты посадили теперь в тюрьму.

Я догадываюсь, что среди моих читателей есть те, кто дрался с полицией шестого мая 2012 года. Я знаю также, что среди моих читателей есть те, кто ни с кем не дрался, но выходил на болотные митинги и 6 мая, и раньше, и позже, и на самой Болотной, и на других площадях, проспектах и бульварах. Каждый из этих людей может самостоятельно ответить на вопрос, был ли его выход на площадь самостоятельным, или за всем стоял злокозненный Гиви Таргамадзе. Полагаю, больше ничего о вынесенном в четверг приговоре говорить не стоит, это позорный приговор.

Офицерам конвоя и зоны, в руки которых передан Удальцов, при этом плевать, позорный приговор или не позорный. По давно заведенной традиции им теперь предстоит делать вид, что вон тот молодой мужчина в тюремном ватнике — обычный осужденный, ничем не отличающийся от любого другого. На самом деле они давно и хорошо знают, чем политический заключенный отличается от остальных, нормальных, неполитических, и знают, как правильно нужно с ним обращаться, чтобы он, с одной стороны, не умер, а с другой — в полной мере почувствовал себя врагом не столько государства, сколько именно общества, народа. И дополнительная несправедливость этого приговора заключается в том, что и государству, и народу Сергей Удальцов (и это по меркам российской оппозиции, в общем, редкость) именно что друг, и дело не только в его позиции по украинскому поводу, но и во всей его системе взглядов, давно и хорошо известной всем, кто Удальцовым интересовался.

Удальцов считается левым политиком, но все понимают, что такая левизна не имеет ничего общего с западным представлением о левых взглядах — в Удальцове нет ни гей-парада, ни мультикультурализма, да и его декларируемый антикапитализм, если разобраться, заключается только в том, что Удальцову не нравятся олигархи типа Прохорова и явления типа «Барвиха лакшери вилладж», а если спросить его хотя бы о «Газпроме», окажется, что против «Газпрома» Удальцов ничего не имеет, потому что — а кому еще должна принадлежать газовая отрасль? Конечно, государству. Русские коммунисты уважают государство и любят его, такова наша национальная особенность.

Сажая Удальцова в тюрьму, обвиняя его в продаже родины какому-то грузину и в попытке устроить в России майдан, российское государство совершает циничное и наглое предательство, потому что оно прекрасно понимает: не будь этого приговора и не будь предшествовавшего ему домашнего ареста, Удальцов сейчас или сам сражался бы в Донбассе, или (давайте все-таки будем реалистами — это более вероятный вариант) митинговал бы в Москве в поддержку Новороссии, собирая для Донецка и Луганска деньги, гуманитарную помощь и добровольцев. Он был бы полезнее Кремлю, если бы был на свободе, но для Кремля весомее желание отомстить Удальцову за то, что два с половиной года назад люди выходили на площадь в том числе и за ним (в запрещенном по моей вине фильме «Срок» есть смешная сцена, как две толпы бродят по бульварам в разные стороны — одна с Навальным, другая с Удальцовым; вот так примерно все и было), а система ценностей у российского государства такая, что оно скорее простит Порошенко ту операцию, которую в России называли карательной, но никогда не простит Удальцову Болотной площади. Когда-нибудь этот перекос разрушит российское государство. Именно он, а не грузинские или какие-то еще заговорщики.

Но пока российское государство стоит, а Сергей Удальцов в нем сидит. 24 июля 2014 года его назначили российским Политзаключенным номер один. Это очень важная позиция в обществе. Голос главного политзаключенного во много раз громче, чем наш, слово главного политзаключенного во много раз весомее, чем наше, ответственность, возлагаемая историей на главного политзаключенного, во много раз выше, чем наша. Пожелаем Сергею Удальцову справиться с этой ответственностью и вернуться на свободу как можно скорее.

Свободу Сергею Удальцову!

Фото: ИТАР-ТАСС/ Михаил Почуев.