«Демократическая» кость

19 (6-го по старому стилю) августа 1905 года вышел царский манифест. В нем говорилось, что настало время «призвать выборных людей от всей земли русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов». Государственная дума учреждалась, как «особое законосовещательное установление, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов».

Достойные и случайные

Отчего император вдруг решил поделиться властью? Ответ прост — заставила Первая русская революция. Ее огонь напугал Николая Второго, заставил задуматься. Потому он и решил бросить народу «демократическую» кость. Но вольнодумство позволялось только под зорким царевым оком.

Подготовка к выборам в первую думу проходила под знаком настороженно-злобного отношения власти к новшеству. Репрессии обрушились на опасных или неблагонадежных граждан, на группы и партии, казавшиеся подозрительными. Предвыборные собрания не разрешались или разгонялись, как только полицейские и жандармы слышали в них нечто крамольное. Запрещалось порой даже знакомство с афишами, программами партий.

Впрочем, многие россияне проявили полное равнодушие к выборам. Ну а многие чиновники не пошли на избирательные участки из-за слухов, что они попадут в черные списки полиции и будут уволены со службы.

В итоге на выборы пришло гораздо меньше людей, чем предполагалось. Наибольшее число избирателей наблюдалось в Самарской губернии — 50,2 процента. Минимальная явка была отмечена в Вологодской губернии, а именно 0,7 процента. В Московской губернии на выборы пришли немногим более 10-ти процентов граждан.

В итоге было избрано 448 парламентариев. Среди вполне достойных, умных людей оказались случайные, малообразованные. Более того, встречались люди с криминальными наклонностями. Но об этом — в финале очерка.

Большинство в первой думе принадлежало партии кадетов — 153 депутата. Далее беспартийные — 107 и трудовики — 97. Законодателям назначили жалованье 4200 рублей в год плюс оплата транспортных расходов. Очень недурная по тем временам сумма.

Слезы в глазах

27 апреля 1906 года стало знаменательным днем для Российской империи. Утром к Зимнему дворцу устремились дорогие экипажи, кареты, автомобили. Из них выходили люди в самом разнообразном одеянии — одни в костюмах, сюртуках, мундирах при регалиях, надушенные и причесанные, словом, при параде. Другие — в косоворотках, пиджаках, и даже в чалмах и халатах. Наблюдались и особы простецкого вида, среди которых встречались немытые и нечесаные личности. Вся эта пестрая толпа депутатов заполнила пространство Георгиевского зала, ожидая выхода императора.

В своей короткой речи Николай Второй выразил надежду, что народные избранники отдадут все силы служению Отечеству. Ответом ему было многоголосое «ура!» У многих депутатов и членов Государственного совета — они тоже присутствовали на этом историческом событии — на глазах блестели слезы.

Великий князь Александр Михайлович, муж сестры Николая Второго Ксении, вспоминал: «Все мы были в парадной форме, а придворные дамы — во всех своих драгоценностях. Более уместным, по моему мнению, был бы глубокий траур».

Депутаты были приведены к присяге и обещали «перед Всемогущим Богом исполнять возложенные на нас обязанности членов Государственной Думы по крайнему нашему разумению и силам, храня верность Его Императорскому Величеству Государю Императору и Самодержцу Всероссийскому и памятуя лишь о благе и пользе России…»

Для кого-то эти слова были искренними, кто-то повторял их механически, не вдумываясь в смысл. Но факт, что среди депутатов первого и последующих созывов дум Российской империи было не так много тех, кто действительно радел о державе, заботился о ее благе и желал достойной жизни ее подданным.

Впрочем, дума обладала лишь небольшой властью — могла лишь предлагать законопроекты, но только царь мог решить утверждать их или выбросить в мусорную корзину. Николай Второй имел право распустить парламент, наложить вето на его решения, изменить бюджетные расходы. По сути, это была «карманная» дума, что не мешало ее депутатам проявлять строптивость, критиковать правительство.

«Артисты» и скандалисты

С тех пор прошло сто с лишним лет. Однако изменилось немногое. Нынешние депутаты думы то и дело выступают со странными, а порой нелепыми инициативами, издают не актуальные и нежизнеспособные законы, не думая о том, как они будут претворяться в жизнь. Одни равнодушны к выполнению своих обязанностей, другие озабочены лишь личными интересами.

И депутаты дореволюционной думы не были настроены на конструктивную работу. Он постоянно пускались в споры, отвергали предложения правительства — часто бездумно, не стремясь увидеть в них рациональное зерно. В большинстве своем они были воинствующей, не принимающей компромиссов массой. Депутат Павел Милюков писал: «Если даже в нашей собственной среде трудно было свести разногласия к единству, то среди собравшихся в Государственной Думе депутатов разных течений это оказалось просто невозможно».

Депутаты считали, что самое главное — это их фракции, коалиции, резолюции. Они жаждали покрасоваться, попасть в газеты. Но реальные проблемы в стране их мало интересовали. Как, впрочем, и жизнь народа. Нечто подобное происходит и сейчас.

В той, первой Думе было немало колоритных личностей, «артистов». Однако своим экспрессивным поведением выделялся монархист Владимир Пуришкевич. Он становился непременным участников политических скандалов, его то и дело лишали слова, удаляли из зала заседаний. Завершив карьеру законодателя, Пуришкевич издал сборник стихов «В дни бранных бурь и непогоды». На него откликнулся язвительной эпиграммой молодой Самуил Маршак: «Но вот в последний думский год / Созрел в нем новый гений: / Уж он не звуки издает, / А том стихотворений».

Словесный удар

Первая дума просуществовала всего 72 дня. Ровно столько времени потребовалось, чтобы самодержавная власть потеряла терпение, выслушивая резкие, а порой возмутительные речи из Таврического дворца.

8 июня 1906 года выступил депутат от партии демократических реформ князь Сергей Урусов. Он сказал, что развитие государственной жизни зависит не только от позиции правительства Ивана Горемыкина, но и от закулисных «темных сил». Урусов завершил свою речь фразой, вызвавшей бурные аплодисменты: «На судьбы страны оказывают влияние люди по воспитанию вахмистры и городовые, а по убеждению погромщики». Газета «Биржевые ведомости» посчитала, что «более тяжкого поражения, чем речь Урусова, старый режим еще не получал».

Озлобленная власть в тот же день нанесла ответный удар. Прозвучало заявление, что дума не только не успокаивает народ, а еще более разжигает смуту. Это стало причиной роспуска первого российского парламента.

Заговор против царской семьи

Государственной думе второго созыва также была уготована недолгая жизнь — с 20 февраля по 2 июня 1907 года. Впрочем, она могла стать еще короче — из-за бедствия, случившегося в стенах парламента. 2 марта обвалился потолок, но поскольку был ранний час, никого в зале заседаний не было. Огромное пространство было завалено досками, грудами извести и мусора, смешанного с обломками мебели. Если бы катастрофа случилась несколькими часами позже, то погибло бы несколько сотен депутатов.

Вина за обрушение потолка легла на строительную комиссию, но весь удар принял на себя Александр Бруни, занимавшийся ремонтом дворца. «Эта катастрофа явилась для меня страшной неожиданностью, — оправдывался архитектор. — Потолок казался, безусловно, крепким…» Была создана комиссия по расследованию происшествия, которая быстро нашла причину — некачественный ремонт зала, произведенный год назад.

Несмотря на то, что дума объявила перерыв в работе до окончания ремонта зала, многие депутаты, игнорируя грозившую опасность обвала остальной части потолка, бросились собирать «сувениры» — они отламывали на память куски щеп, вытаскивали гвозди…

Ремонт был быстротечным. Однако вскоре премьер-министр Петр Столыпин обвинил 55 депутатов в заговоре против царской семьи. Тут же вышел указ императора о прекращении деятельности законодателей.

…Всего в дореволюционной России было четыре думы. Последняя завершила работу 25 февраля 1917 года. Император Николай Второй подписал указ о прекращении ее занятий до апреля того же года. Но депутаты отказалась подчиниться, собираясь в частных совещаниях.

Был образован временный комитет Государственной думы, сформировавший Временное правительство России. Но после падения монархии депутаты ни разу не собирались в полном составе. Последний гвоздь в гроб российского парламента забил бывший депутат Александр Керенский, премьер-министр Временного правительства. Он распустил думу в связи с подготовкой к выборам в Учредительное собрание.

Государственная дума России погрузилась в длительный летаргический сон и очнулась от него спустя почти 80 лет. Выборы в новый парламент России прошли в декабре 1993 года.

Разбойник из думы

Напоследок история «необычного» депутата.

Кузнец Алексей Кузнецов был избран во вторую Государственную думу в 1907 году от крестьянской курии Тверской губернии. Крестьяне дали ему наказ — добиваться передела помещичьих земель. Однако в столице Кузнецов «забыл» о своих обязанностях — запил, загулял. Однажды во хмелю попытался справить малую нужду в центре Санкт-Петербурга и угодил в участок.

Кузнецов вернулся на родину в Торжок. И там продолжал безобразничать. В одном из трактиров ему почудилось, что хозяин не проявляет к нему должного почтения. Депутат ввязался в драку с посетителями, обзывая всех кулаками и мироедами, и изодрал в клочья портрет Николая Второго.

Однако и тогда не было управы на дебошира, поскольку действовал депутатский статус неприкосновенности. Но власти Торжка оповестили Государственную думу о «художествах» Кузнецова. И, в конце концов, тот был вынужден сложить с себя полномочия депутата.

Экс-депутат решил заняться предпринимательством — заготовкой грибов, но прогорел. И «загремел» в тюрьму. Отбывал срок Кузнецов вместе с уголовником по кличке «Страус». Первый отбыл наказание, второй бежал с каторги. И оба взялись за «дело». Они последовательно ограбили магазины — осветительных приборов «Оболинг и сыновья» в Санкт-Петербурге на Вознесенском проспекте и готовой одежды на Невском. Потом налетчики опустошили кассы кондитерского магазина «Блигген и Робинсон» на Петроградской стороне. Но самую большую добычу Кузнецов, «Страус» и их подельник Чугунов получили во время ограбления Строгановского дворца.

Вскоре полиция напала на след преступников. Операцию по их поимке возглавил начальник петербургской сыскной полиции Владимир Филиппов. Были и арестованы и преданы суду главари банды — экс-депутат Государственной думы Кузнецов, «Страус» и десяток их сообщников. Первый получил шесть лет, второй — пять. Дальнейшая их судьба неизвестна, но, возможно, они обрели свободу после амнистии объявленной Временным правительством весной 1917 года.

По поводу этого судебного дела остро высказался Александр Трепов, сын петербургского градоначальника, сенатор Первого департамента Сената: «А мало ли негодяев выбирали в Государственную думу: от Кузнецова, главы громил, до какого-то вора свиней по деревням… Ох уж это выборное начало… Все горе от него».