Песня была душевной, лиричной. И артистка исполняла ее проникновенно, с тихой, щемящей грустью. Слушать мелодию без слез было невозможно:
«Однажды в полете
Мотор отказал,
И надо бы прыгать —
Не вышел полет,
Но рухнет на город
Пустой самолет.
Пройдет, не оставив
Живого следа,
И тысячи жизней
Прервутся тогда…"
Капитан Борис Капустин и старший лейтенант Юрий Янов летали на реактивном бомбардировщике ЯК-28, были ровесниками — обоим по 34 года. Первый из Краснодарского края, второй — из Смоленской области.
Летчики проходили службу в 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии. Место дислокации — аэродром Фи́нов неподалеку от города Эберсвальде.
Утро 6 апреля 1966 года. Капустин и Янов подошли к машине. Они и другие летчики ждут приказа на вылет. Задание для звена самое обычное — перегнать новые самолеты на другой аэродром. А приказа все нет — небо затянули густые облака. Наконец, спустя несколько часов, звучит долгожданная команда: «По машинам!»
Полет протекал нормально, но на высоте 4000 метров у самолета Капустина и Янова внезапно отказали оба двигателя. Это предложение даже на бумаге выводить не просто — дух захватывает. А каково было узнать об этом летчикам в заоблачной дали? Что с ними стало, когда место гудения моторов они услышали пронзительную тишину. Их охватил смятение, дрогнуло сердце?
В полете бывает всякое. Случается, закапризничает один двигатель, но чтобы два сразу?! Этот случай — из ряда вон выходящий. Экстремальный, невероятный.
Попытка завести двигатели командира корабля Капустина ни к чему не приводят. Механизмы глухо молчат. Все, конец? Нет выхода?
Но выход из положения был. Очень простой. Бросить машину и катапультироваться. Но…
Облака поредели. Внизу проплывал Западный Берлин. Он был во всем своем великолепии — с замками, храмами, старинными домами и современными зданиями. Торопились по своим делами люди, мчались машины. Разумеется, никто из горожан не подозревал, что над нами нависла смерть. Впрочем, некоторые с недоумением посматривали вверх, на большую серебристую птицу, теряющую силы. «Я работал на 25-этажном здании, — рассказывал очевидец, западноберлинский рабочий В. Шрадер. — В 15 часов 45 минут из мрачного неба вылетел самолет. Я увидел его на высоте примерно полторы тысячи метров. Машина начала падать, затем поднялась, вновь падала и вновь поднималась. И так трижды. Очевидно, пилот пытался выровнять самолет».
У советских летчиков оставалось 30 секунд. Капустин отчаянными усилиями пытался удержать самолет, которого неумолимо тянуло вниз. Уже и прыгать поздно. Впрочем, они и не собирались…
Самолет достиг городских окраин. Впереди мелькнула зеленая полоска. Может, это лес, и рядом найдется площадка, на которую можно будет посадить злосчастный самолет?
Увы, это был не лес, а кладбище. И на нем — люди, много, много людей. Был день Пасхи — немцы пришли отдать почести умершим.
Машина пронеслась над живыми и мертвыми. У летчиков оставались уже не секунды — мгновения! Невероятными усилиями Капустин уводил самолет все дальше и дальше — в безлюдное место.
Вдали появилась полоса воды — это было озеро Штессензее. Туда и направил самолет Капустин. Командир решил садиться на воду, но…
Последнее, что увидели летчики это — дамбу и шоссе, по которому мчались машины. Самолет, словно теряющий сознание человек, последним усилием приподнялся над землей, перевалил через асфальтовую ленту и рухнул в воду.
…О происшедшем узнал весь мир. Жители СССР — тоже, хотя в то время советским людям обычно сообщали только хорошие новости, а о плохих предпочитали молчать. Но то, что случилось, обойти вниманием было невозможно…
Этот случай был особый. Можно сказать, выдающийся. Наши, советские люди спасли тысячи людей! Это можно было сравнить с подвигами героев Великой Отечественной! О Капустине и Янове нужно было писать книги, снимать фильмы…
Но все было иначе. Летчиков с почестями проводили в последний путь, причем, на прощальную церемонию пришло много благодарных немцев. Капустина и Янова посмертно наградили Орденами Красного знамени. И поставили памятник. Но не обычный…
В 1967 году молодой поэт Роберт Рождественский в память о подвиге летчиков написал стихотворение. И попросил композитора Оскара Фельцмана положить его на музыку. Вскоре появилась баллада «Огромное небо».
Сначала свою песню Фельцман предлагал мужчинам — Юрию Гуляеву, Муслиму Магомаеву, Иосифу Кобзону. Но в итоге песню запела женщина — Эдита Пьеха. В 1968 году на IX Всемирном фестивале молодежи и студентов в Софии песня получила несколько наград. Она стала любимой для многих слушателей.
Потом песню исполняли Марк Бернес, Эдуард Хиль и другие артисты. Но самым лучшим и проникновенным было и остается пение Эдиты Станиславовны. От него замирает сердце:
«Стрела самолета
Рванулась с небес,
И вздрогнул от взрыва
Березовый лес…
Не скоро поляны
Травой зарастут…
А город подумал —
Ученья идут…
В могиле лежат
Посреди тишины
Отличные парни
Отличной страны…"