Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса в Дзен

Паны, холопы, братья-славяне

Почему украино-польские отношения напоминают «Пятьдесят оттенков серого»

12008

Отношения Польши и Украины в последнее время определяет какая-то странная садомазохистская диалектика, на первый взгляд полностью лишенная всякого здравого смысла. Две страны сплелись в объятиях, но при этом предъявляют массу обоюдных претензий и порою просто готовы вцепиться друг другу в горло. Однако если посмотреть на польско-украинские отношения в исторической ретроспективе, все сразу становится на свои места…

Сегодня из Польши на Украину приходят преимущественно плохие новости. Польский парламент официально признал Волынскую резню геноцидом и обвинил в нем боевиков ОУН-УПА*, которых Верховная Рада считает национальными героями Украины. Режиссер Войцех Смажойвский снял фильм «Волынь», в котором украинские националисты представлены в крайне неприглядном свете. Польские футбольные фанаты щеголяют в футболках с надписью «Смерть бандеровцам», а на некоторых политических акциях потомки шляхтичей позволяют себе кричать и вовсе неполиткорректное — «Смерть украинцам!»

В Сейме обсуждалась даже перспектива приравнивания украинского национализма к немецкому нацизму, но с этой идеей решили пока не торопиться. Есть дела более приземленные — за последний год польские адвокаты подготовили к Украине уже 1600 исков о реституции, которые будут поданы в суды сразу после отмены Киевом моратория на торговлю землей. Однако при всем этом Польша остается сторонником предоставления Украине «европейской перспективы» и вторым по объему после России рынком, на котором граждане «незалежной» могут предложить свои трудовые услуги.

Как же все это сочетается? А очень просто. Польша любит Украину. Только не так, как того хотелось бы украинцам…

Начались эти странные отношение тогда, когда государства Украина не существовало даже в проекте — в далеком XIV веке. Польские короли тогда силой захватили земли Галиции, в литовские князья — Волынь и Поднепровье. Около двухсот лет обитателям юго-западной Руси жилось под властью иноземцев сравнительно сносно. Литовцы даже позаимствовали многое из русской культуры. Однако в XVI столетии, после создания монолитного государства Речи Посполитой, в котором первую скрипку играли именно поляки, потомкам русичей начали резко закручивать гайки. И ключевым вопросом стала вера, являвшаяся в то время основным критерием групповой самоидентификации людей.

По итогам Брестской унии 1596 года поляки попытались переподчинить Киевскую митрополию Папе Римскому, а Православную церковь — запретить. Русскоязычное православное население оказалось разделенным на три большие группы: конформисты, принявшие католичество или унию; нонконформисты, поднимавшие восстания или бежавшие на Сечь; умеренные нонконформисты, отказавшиеся менять веру, но не решившиеся на активные действия. Последним пришлось особенно худо. Поляки сделали все для того, чтобы превратить их жизнь в ад, лишив непокорных каких-либо человеческих прав.

Историк Дмитрий Яворницкий писал, что православных сжигали, морили голодом, заковывали в кандалы, топили, вешали, обливали водой на морозе, их детей у них же на глазах варили в котлах, а их самих запрягали в плуги и пахали на них поля… Повсеместными были грабежи и изнасилования. В православных церквях поляки и их арендаторы открывали кабаки. Польские помещики имели даже официальное право убивать своих подданных. На крестьян были наложены такие материальные обязательства, что большую часть времени они работали не на себя, а на своих хозяев. Русское же православное дворянство было лишено привилегий и фактически низведено до положения холопов. Даже государственная и военная служба не гарантировала православным безопасности, о чем красноречиво свидетельствует история Богдана Хмельницкого, имение которого безнаказанно разорили, жену украли, а сына жестоко избили…

На протяжении почти пятидесяти лет поляки топили казацкие и крестьянские выступления в крови или «замиряли» людей щедрыми обещаниями, пока к середине XVII столетия народный гнев ни достиг критического уровня. Масштабное восстание переросло в народно-освободительную войну, по итогам которой поляки были разгромлены, а Войско Запорожское со всеми подконтрольными ему землями вошло в состав России. Правда, после смерти Хмельницкого из-за интриг казацкой старшины полякам удалось снова захватить территории на правом берегу Днепра. Левобережные земли и Киев остались в составе России.

На Правобережье борьба православных крестьян против польской аристократии, а также против принявших католицизм или унию соотечественников, считавшихся предателями, продолжалась аж до самого развала Речи Посполитой в конце XVIII века.

По итогам разделов Польши Галиция вошла в состав Австро-Венгрии. Теперь и бывшие паны, и бывшие холопы оказались в подчиненном положении, что не помешало им развернуть друг против друга ожесточенную политическую борьбу.

Во второй половине XIX века наметились линия глобального военно-политического противостояния в Европе. Австро-венгерские спецслужбы начали создавать базу для борьбы с Россией. Важнейшей составляющей этой деятельности было подавление русинского и русофильского движений и пропаганда «инаковости» украинцев. Жителям Малороссии стали доказывать, что они являются единой общностью не с остальными русскими, а с галицийскими униатами. В ход пошла разработанная писателем Пантелеймоном Кулишом для преподавания детям из простого народа грамматика. Сам Кулиш потом доказывал, что ни о каком украинстве он даже не помышлял, но было уже поздно. Австрийские власти профинансировали историков, придумавших «историю Украины», и проект заработал.

Революция 1917 года принесла полякам полную свободу, однако вместо того, чтобы наслаждаться ею, потомки шляхтичей перешли к реализации идеи восстановления Речи Посполитой «от моря до моря». При этом воевали они одновременно с петлюровцами, ЗУНР и Советами. В конце концов, как мы знаем, «унры» и «зунры» приказали долго жить. Возникала УССР, а Польша сохранила за собой вплоть до 1939 года захваченные ею Галицию и Волынь.

Украинским активистам, как левым, так и правым, при режиме Пилсудского жилось несладко. Они подвергались политическим репрессиям, их содержали в концлагерях, им навязывался польский язык и польская культура. Но это — на государственном уровне. В быту все было значительно проще. В пограничных районах поляки и украинцы благополучно жили по соседству, создавали смешанные семьи, помогали друг другу. Поэтому события 1943 — 1944 года, когда боевики ОУН-УПА совместно с вспомогательной полицией и украинскими частями СС устроили на Волыни чудовищную резню, стали для многих поляков (а также для их родных и близких украинцев) полной неожиданностью. Разработанный еще до начала войны ведомствами Канариса и Риббентропа план стравливания и взаимного уничтожения славян бандеровцы реализовали блестяще.

После войны тема западноукраинского коллаборационизма как в Советском Союзе, так и в Польской Народной Республике была в значительной мере табуизирована. На роли бандеровцев и полицаев-националистов в массовых убийствах поляков, белорусов и украинцев официальная пропаганда старалась не акцентировать внимания. Но сам факт никуда не делся. И в итоге Волынская резня стала одной из тем, о которых заговорили на волне гласности.

После вхождения в ЕС и НАТО Польша оказалась в двойственном положении. Успехи Варшавы были связаны с тем, что она являлась одним из главных союзников США на континенте. А Вашингтону Украина и украинские националисты были нужны позарез, как средство давления на Россию. Поэтому, несмотря на все исторические противоречия, полякам нужно было создавать для своего народа политический миф, который позволил бы наладить сотрудничество с Киевом. И он был создан. Правда, наверное, не такой, как того хотелось бы украинцам. В поляках, по сути, взыграли архетипы 400-детней давности. Типа «это же наши»… Не «свои», а именно «наши». Хотите быть с нами? Пожалуйста. Но только по нашим правилам. Послушные. С реституционной землей для панских внуков. Без Бандеры и России. С прочисткой заторов в канализации и оказанием интимных услуг.

Люди вроде Порошенко и Яценюка, скорее всего, и согласились бы на «любовь по польским правилам». Но Бандера и Шухевич уже раскручены как символы в украинском националистическом движении, которое является сегодня самой надежной и активной антироссийской силой.

Вот и получается международная политика с элементами садомазо. Кто-то хочет поучаствовать в игре с «доминированием над холопами», а кто-то — не может отказаться от любимой атрибутики. В результате посол Украины в Польше Андрей Дещица, прославившийся в бытность главой МИД исполнением матерных песенок, заявил, что действия поляков по отношению к Украине в последнее время «внесли определенный привкус в отношения». Лучше, наверное, и не скажешь. Если братские отношения с российским народом не устраивают, нужно будет привыкать жить «с привкусом»…


*В ноябре 2014 года Верховный суд РФ признал экстремистской деятельность «Украинской повстанческой армии», «Правого сектора», УНА-УНСО и «Тризуба им. Степана Бандеры». Их деятельность на территории России запрещена.

Последние новости
Цитаты
Александр Дмитриевский

Историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба

Иван Мезюхо

Политолог

Сергей Обухов

Доктор политических наук, секретарь ЦК КПРФ

Фоторепортаж дня
Новости Жэньминь Жибао
В эфире СП-ТВ
Фото
Цифры дня