«Грудная клетка разворочена, кругом следы борьбы, желудок вырезан»

Евгений Абалаков был первым альпинистом (и единственным из всей штурмовой группы Таджикско-Памирской экспедиции 1933 года), кто покорил пик Сталина высотой 7495 м, находившийся в юго-западной части Памира. Это был очень опытный альпинист — лучшим на тот момент в Советском Союзе.

Собственно пик Сталина, на который взошел Абалаков, открыли более 90 лет назад, еще в 1928 году. Однако, в силу обстоятельств, его целых четыре года принимали за другую гору. Это произошло потому, что участники экспедиции Академии наук СССР посчитали, что это отстоящий на 20 к югу пик Гармо (6650 м). Пришлось до следующей экспедиции отложить выяснение этого несоответствия, получившего название «загадки узла Гармо».

Лишь в ходе двух независимых друг от друга экспедиций начала 1930-х годов, возглавляемых увлеченными альпинистами — ученым-химиком Николаем Петровичем Горбуновым и Николаем Васильевичем Крыленко (кстати, будущим нарком юстиции РСФСР), был прояснен этот казус. Ученые и спортсмены пришли к выводу, что настоящий пик Гармо — это и есть гора высотой в 6650 м. А вершина 7495 м оказалась вновь открытой экспедицией 1928 года. В 1933 году в честь 55-летия вождя всех времен и народов ее решено было назвать пиком Сталина. И покорить.

Из лучших альпинистов страны был создан специальный штурмовой отряд № 29 Таджикско-Памирской научно-спортивной экспедиции Академии наук СССР. И в силу ее научной составляющей, альпинистам вручили в Академии тяжеленную радиометеостанцию для установки ее на вершине пика. Как бы то ни было, отряд начал восхождение 3 сентября 1933 года.

Через некоторое время Евгений Абалаков остался единственным транспортабельным участником отряда. «Последний, наиболее трудный участок восхождения Евгений Михайлович совершил в одиночку, — вспоминает его сын Алексей Абалаков. — Так уж получилось, что двое спутников отца остались на склоне. Сперва не выдержал Александр Гетье, у которого серьезно прихватило сердце, а уже на 7300 метрах выбыл из строя Николай Горбунов, получивший сильное обморожение ног».

Оставшись один, Абалаков целых пять часов добирался до вершины, затащив-таки туда 30-килограммовую радиометеостанцию, что стоило ему невероятных усилий — он едва не потерял зрение от ярких солнечных лучей, укрепляя и настраивая ее. А потом, полуослепший, еще вел в базовый лагерь двух полуживых товарищей. Эта вершина досталась ему огромной ценой. Кстати, в 1962 году ее переименовали в пик Коммунизма. А с 1998 он стал носить имя Исмоила Сомони — одного из героев независимого Таджикистана.

С началом Великой Отечественной войны Абалаков пошел на фронт добровольцем, попав в легендарный ОМСБОН — отдельную мотострелковую бригаду особого назначения, где собрали весь цвет спортивной элиты Советского Союза. Бойцы бригады отлично проявили себя как в Битве за Москву, так и в других операциях и сражениях. В основном, они выполняли разведывательно-диверсионные задания. Но особое место заняла во фронтовой службе Евгения Абалакова Битва за Кавказ.

После войны он продолжал покорять высочайшие вершины СССР (их в его личном активе было 50), а также поднялся на все семитысячники страны. Абалаков занимал руководящие посты во Всесоюзной секции альпинизма СССР и Географическом обществе СССР. А также выполнял задания партии и правительства, некоторые из которых были абсолютно секретными.

Тем более нелепой и странной была его загадочная гибель в 1948 году. 24 марта они с другом Юрием Арцишевским пришли к своему давнему общему товарищу, тоже альпинисту, Георгию Беликову, который жил в коммуналке. Принесли вина, посидели, а потом, по словам хозяина комнаты, пошли в ванную… помыться. Эта первая странность: ведь Абалаков жил рядом с метро. Зачем друзьям понадобилось идти куда-то, чтобы вдвоем мыться в чужой квартире, если это можно было сделать дома у Евгения?

Через час Беликов заглянул туда и обнаружил на полу бездыханными обоих друзей и включенную газовую горелку. Вызвал скорую и милицию. Официальной версией стало отравление бытовым газом. Но, по словам родственников Абалакова и свидетелей, видевших альпиниста, «его грудная клетка была разворочена, кругом — явные следы борьбы». А потом на опознании выяснилось еще, что его желудок был вырезан. Для чего? Но главное, что тела имели синеватый цвет — как будто друзья были отравлены ядом.

Как потом выяснилось, Георгий Беликов работал в специальной лаборатории НКВД, которая занималась ядами. Трудно ли подсыпать его в вино? Да запросто. Впрочем, Беликов никак не комментировал все эти странные обстоятельства смерти друзей. И это наводит на некоторые размышления. Но кому понадобилось травить заслуженных альпинистов? Тем более убивать их: скорей всего яд сразу не подействовал. И когда явились те, кому нужно было «убрать» за отравителем, завязалась драка. Но профессионалы слишком хорошо знали свое дело…

Кое-что становится понятным, если вспомнить некоторые обстоятельства его альпинистской карьеры. Дело в том, что те самые секретные задания правительства были не чем иным, как геологической разведкой в горах Кавказа, Средней Азии, Сибири и других регионах СССР, где сразу после войны усиленно искали уран для ядерного щита страны. И Абалаков принимал в этом самое непосредственное участие, регулярно докладывая о своих успехах на Лубянке. То есть он был носителем таких секретов, о которых и говорить было опасно.

А вторым обстоятельством было его желание подготовить экспедицию в Гималаи, где он собирался покорить «верхушку мира» — Эверест. И Абалаков никогда не скрывал этих планов. А теперь представьте, что мог подумать куратор атомного проекта СССР Берия, когда узнал об этом амбициозном желании секретоносителя Абалакова — ехать за границу! А вдруг его там завербуют, похитят, выведают под пытками или под воздействием сильных медицинских препаратов все секреты… Какие еще мысли могли промелькнуть в воображении Генерального комиссара госбезопасности!

Наверное, это, возможно, и сыграло свою роль в принятии решения о ликвидации ставшего опасным легендарного альпиниста. Может быть, так все и было. А может, и нет. Боюсь, всей правды мы не узнаем еще очень долго.

Новости России: Псковские археологи обнаружили «подпольное казино» XVII века