Александр Невский, Петр Первый, Сталин: Кто лучше воевал и управлял страной

Великих полководцев и не менее великих политических деятелей было в истории немало. Но вот сочетать качества того и другого удалось совсем немногим из них. В той или иной степени у каждого из сильных мира сего превалировали или боевые, или организаторские качества.

Но если проанализировать историю, то не все будет так очевидно, как видится на первый взгляд.

Князь на время

Все относительно, особенно что касается средневековых руководителей-военачальников. По понятным причинам относительно них нет более-менее твердой источниковедческой базы. Вполне можно было бы выделить Дмитрия Донского за победу над неудобным золотоордынским противником, если бы не последовавшее вслед за ней, если верить современникам великого князя, бегство из Москвы и, как следствие, сожжение

Первопрестольной сместившим в стане противника Мамая ханом Тохтамышем, вроде как имевшим куда больше прав, чем его предшественник.

А вот Александр Невский горечи поражения вроде как не изведал. Но за давностью лет вопросов по его княжению еще больше, чем по эпохе Донского. Неясно, каким он был государственным деятелем, ведь Новгород, в отличие от других русских земель был республикой, а значит, князь, по сути дела, принимался на работу в трудное время и мог быть легко отправлен восвояси, к отцу в Переславль-Залесский, когда опасность миновала. Так сказать, сервис «князь на час». Как за короткое время он умудрялся подготовить республику — теперь уже загадка.

Об организаторских способностях Александра Невского мы можем судить лишь косвенно. Но совершенно очевидно, что он смог каким-то образом поладить с Батыем и Новгород избежал участи Владимира и Киева. И что был он патриотически настроенным, мужественным человеком и тонким дипломатом. Неслучайно Невский поехал в Орду, ради мира ее с Новгородом.

Несомненно, ему удалось разделить противников Руси — во всяком случае, ордынцы, шведские и тевтонские рыцари действовали разрозненно. С первыми, скорее всего, удалось договориться, а вторых и третьих разгромить. Причем в обоих случаях стратегию и тактику боя придумал молодой князь.

Во время Невской битвы он сразу понял, что нужно лихим наскоком отделить десант от кораблей, а потом захватить шатер, фактически командный пункт противника.
Ну а в случае с Ледовым побоищем предусмотрительно оставил в запасе резерв и позволил атаковать надетым в тяжелые доспехи рыцарям по льду Чудского озера. Как и предполагал Невский, веса такого количества людей и коней эта тонкая под весенним солнцем корка, конечно, не выдержала и привела по инерции к падению в проруби огромного количества конных, да и пеших рыцарей.

Это был ощутимый результат. Впрочем, таким он был, прежде всего для противника, а для самого Невского, напротив, только началом великих и славных дел.

Царь-бомбардир

Казалось бы в том, что Петр Великий прежде всего государственный деятель и великий реформатор, а потом уж кто угодно еще. Себя он видел простым офицером, бомбардиром, т.е. артиллеристом.

Никаких особых новаций в тактику и стратегию наземных, да и морских сражений он не привнес. Разве что выход в тыл шведской эскадре в Гангуте путем перетаскивания российских кораблей по суше. Но этот трюк уже применялся для обмана противника. Петр лишь придумал, как волоком перенести целую гребную эскадру.

Да и главная заслуга его перед флотом не в хитрых стратегических шагах, а в самом факте создания полноценных ВМС, а также в создании для них первой полноценной базы на Балтийском флоте.

Армейские заслуги Петра, если честно, тоже довольно скромны. Главная битва петровской эпохи под Полтавой в 1709 году в немалой степени заслуга его правой руки А. Д. Меншикова. «Мин херц» не только разгромил спешащий на помощь изрядно потрепанной армии Карла шведский корпус под Лесной, но и во многом обеспечил тот несгибаемый дух, дух победителей, который не раз помогал русской и Красной армии склонять чашу невидимых часов на свою сторону Он и позволил в конечном счете А. С. Пушкину воскликнуть: «Ура! Мы ломим, гнуться шведы».

Петр сумел доказать, что без крепкой экономической базы, без перевода экономики на военный лад ожидать успеха в целом в военной кампании не приходится. Впрочем, и без строительства вооруженных сил на четкой профессиональной основе тоже.
Если в допетровскую эпоху ставка делалась на полупрофессиональные, по сути, партизанские подразделения стрелков, то при нем на очень тщательно отобранную гвардию. И так случилось, что эти две армии сошлись друг с другом в небольшой гражданской войне, развязанной против брата царевной Софьей.

Она подбила стрельцов на бунт и, как следствие ее поражения получилось, на жестокую кару по итогам. Отрубив многим бунтовщикам головы, в том числе собственноручно, Петр не оставил себе выбора — только армия нового, европейского образца.
Не случись мятежа, возможно, он замешкался бы с выбором, и против шведов под Нарвой вышла бы армия ни два, ни полтора.

Тогда поражение, весьма вероятно, оказалось бы катастрофическим. А так русская армия быстро пришла в себя и срочно начала наращивать огневую мощь, в том числе, как известно, за счет переплавки церковных колоколов. В каком-то смысле Петр Великий предвосхитил лозунг другого руководителя-военачальника Сталина: «Все для фронта! Все для победы!»

Отец заводов

Важно не только призвать отдать все силы интересам обороны страны, но и реально все спланировать и организовать для этого. А в этом плане не было равного ни как полководцу, ни как управленцу И. В. Сталину.

Не будет ему равного в истории и по степени оплеванности. Редкий мертвый лев выдержал столько идеологических тычков и плевков, как он. Начиная с Н. С. Хрущева представившего его, как сущего болвана, к тому же якобы опустившего в начале войны руки. И заканчивая вроде бы как его поклонниками, воспринимавшими Сталина как своего кумира, эффективного менеджера, но точно не как полководца.

Даже такие патриоты видели и видят до сих пор только ошибки у Верховного главнокомандующего. Но не будь его, даже со всеми своими ошибками и перегибами, исход войны был бы точно иным. Прежде всего, потому, что решался исход не только на полях сражений, а на заводах и фабриках, в цехах и лабораториях, на нефтяных вышках и в угольных шахтах. И вот это направление войны, где создавалось оружие победы, продовольствие и лекарства для миллионов бойцов на фронтах и десятков миллионов в тылу, прославило командира «Бессмертного полка» Сталина.

Без тыла ничего этого не было бы — врага остановить было просто нереально.
Поэтому лучшие из лучших работали под прямым и непосредственным контролем Верховного. Это и главный по эвакуации, перебросивший полстраны на восток, будущий премьер страны А. Н. Косыгин, это и главный по производству боеприпасов, будущий министр обороны Д. Ф. Устинов. В годы Великой Отечественной, подчеркну, не полководец, а организатор производства бомб, снарядов, мин и даже самых обычных пуль.

Просто к сталинскому времени стало ясно, что не только мужество и героизм миллионов бойцов и не только талант выдающихся командиров решал исход и отдельных боев и битв, но и всей схватки с нацизмом в целом. Принижать значение этого главного фактора — основная, возможно, фальсификация.

Еще одно направление к Победе было за Сталиным. Пусть не сразу, пусть с ошибками, но и здесь он смог сработать, как минимум на твердую четверку. Понятно, что никаких особых рычагов для открытия Второго фронта, тем более в удобной для СССР Нормандии у него не было. Не собирались «братья по оружию» становиться братьями, но и своим несгибаемым упорством и даром убеждения И. В. Сталин все-таки добился своего. Пусть и с опозданием на два года.

Пришлось пойти на уступки, помочь своим Вторым фронтом западным союзником на Дальнем Востоке, в результате попасть в ловушку «партнеров» с обещанными Южными Курилами, но, главное, страны Оси оказались стратегически обречены. Так что Сталин стал выдающимся полководцем и Генералиссимусом заслуженно, именно благодаря своим талантам как государственного деятеля. В условиях Великой Отечественной войны он стал военачальником особой формации.