Директива № 1484/2/орг: «Женские штрафные батальоны»

1942 год сложился для Красной армии чрезвычайно неудачно. Сталин, надеявшийся после контрнаступление под Москвой на скорую победу в войне, убедился в том, что этого сделать не удастся. Между тем фашисты наступали по всем фронтам — от Черного до Балтийского и Баренцева морей. Именно это сподвигло его, как Народного комиссара обороны СССР отдать легендарный приказ № 227 («Ни шагу назад!»), которым, в частности, вводился институт штрафных батальонов и рот при фронтах и армиях. Сами эти подразделения долгое время были для советских людей тайной за семью печатями.

«Женщины в штрафных батальонах» — это же бред какой-то! Такова реакция нормального человека, знающего о штрафниках по фильмам и сериалам. А что сказал бы простой обыватель, если бы узнал, что кроме обычных штрафбатов в советской фронтовой авиации, например, существовали также и целые штрафные эскадрильи? Будущий маршал авиации Александр Николаевич Ефимов столкнулся с такими летчиками-штрафниками еще на фронте. Но только будучи уже заместителем министра обороны СССР в 1970-х годах он впервые увидел документы, подтверждающие, что на фронтах такие подразделения были.

Простые же советские люди вообще узнали о существовании штрафбатов только в 1988 году, когда приказ № 227 был опубликован в открытой печати. Тем не менее, женщины-штрафники больше года входили в подобные подразделения. И лишь осенью 1943 года Генштаб Красной армии выпустил директиву № 1484/2/орг, которая гласила: «Начальникам штабов фронтов военных округов и отдельных армий о порядке исполнения судебных приговоров в отношении женщин-военнослужащих. Женщин-военнослужащих, осужденных за совершенные преступления, в штрафные части не направлять…». Этим документом была прекращена эта жестокая практика.

С этого момента «проштрафившиеся» представительницы прекрасной половины человечества на фронте наказывались иными способами. Их могли понизить в должности или звании — вплоть до рядовых. А если поступок был достаточно серьезным, дело могло дойти до суда военного трибунала и, соответственно, — до тюремного заключения.

1942 год, как было сказано выше, был самым трудным для страны. Именно в этом году на фронт было призвано 170 тысяч девушек и женщин. Все они направлялись на разные участки службы — как в тыловые подразделения, так и в действующую армию. Конечно же, они не ходили в атаки и контратаки на немецкие пулеметы и не участвовали в рукопашных схватках.

Дамы служили медсестрами и врачами, санитарками и радистами, поварами и связистами, телеграфистами и прачками, телефонистками и завскладами, зенитчицами и снайперами — да мало ли где не требовалось напрямую участвовать в боевых действиях. Кроме того, значительную часть войск, базирующихся в тылу, составляли тоже женщины и девушки.

Каким же образом слабый пол мог попасть в штрафное подразделение? Ну, например, за тривиальную самоволку: даже уход бойца со второй линии обороны (зенитчицы, связистки или телефонистки) — это очень серьезное нарушение дисциплины. Хорошо известный пример приведен в кинематографе, когда возлюбленная милиционера Владимира Шарапова рассказывала ему, как ушла в самоволку в парикмахерскую, чтобы сделать прическу к свадьбе подруги и получила пять суток гауптвахты. А ведь в действующей армии на фронте все было куда более серьезно.

Девушка могла опоздать из увольнительной: девчата ведь и на войне влюбляются и имеют право, как и мужчины, на личную жизнь. Воровство со склада, к которому приставлена женщина, присвоение выпечки на хлебопекарне, где она работает, — ситуаций, в результате которых дама могла попасть в штрафбат, могло быть сколько угодно.

«Бывали и трагические случаи. Ведь к женщинам в действующей армии повышенное внимание. Вокруг каждой — десятки и сотни сослуживцев-мужчин. И не всегда эти мужчины вели себя по-рыцарски. Если за девушкой-военнослужащей начинал активно ухаживать кто-нибудь из командиров, добиваясь физической близости, а она резко отвергала домогательства офицера, бывало, тот элементарно мстил «недотроге»: под надуманным предлогом обвинял ее в серьезном нарушении дисциплины и отправлял под трибунал, — рассказывает ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Вадим Телицын, написавший книгу «Мифы о штрафбатах». — Сохранились воспоминания участницы Великой Отечественной войны С. Г. Ильенко как раз об одном таком случае: «Девушка у нас в части пыталась покончить с собой, но лишь легко себя ранила и осталась жива. Ее судил трибунал. Суд был открытый. Помню, как председательствующий спрашивал ее: «Старшина к тебе приставал?». А она отвечала: «Да, приставал. Он говорил мне: «Ах ты, чадо мое, чадо!». Это была простая крестьянская девушка, она не знала слова «чадо»… В конце концов, ее приговорили к отправке в штрафной батальон. Дальнейшей ее судьбы я не знаю, но штрафной батальон — это была почти верная смерть…».

И это истинная правда: достаточно сказать, что для подавляющего большинства штрафников продолжительность жизни составляла один, максимум два боя. Иначе это бы был не штрафбат.