Взять Крым «за горло» просто — когда на Крым защитникам плевать

Если Западу все же удастся внушить украинскому руководству мысль, что попытка «воевать Крым» может стать успешной — смогут ли Перекопские укрепления защитить полуостров? Сразу отвечу — да, могут! Грамотно построенные фортификационные сооружения сделают перешеек непреодолимым. Но почему укрепления Перекопа так сравнительно легко брали в 1920, 1941 и 1944 годах? Да потому, что их поначалу считали ненужными — и лишь в последний момент спохватывались и строили безграмотно.

В середине октября 1920 года барон Врангель, осмотрев перекопские укрепления, заявил находившимся при нём начальникам военных миссий Антанты: «Многое сделано, многое предстоит ещё сделать, но Крым и ныне уже для врага неприступен».

Ну а крымские газеты вообще захлёбывались от восторга, именуя Перекоп «вторым Верденом» и «сухопутным Гибралтаром».

И действительно, в кинофильме «Служили два товарища» Перекоп — неприступная каменная крепость. Но, увы, фильм снимался в 1967 году в турецкой крепости Измаил. Зато сейчас это выдают за документальные кадры взятия Перекопа.

А вот о панораме «Штурм Перекопа» у нас напрочь забыли. В ноябре 1935 года на Перекоп прибыли пехотные и кавалерийские части Красной Армии для проведения реконструкции штурма Перекопа. Два десятка именитых художников рисовали с натуры события пятнадцатилетней давности. Консультировали художников красные командиры — участники штурма, в том числе знаменитый фортификатор Д.Н. Карбышев.

Панорама была закончена в 1940 году, а 27 октября 1941 года погибла при эвакуации Керчи. Но остались фотографии, фрагменты, этюды и т. д., выложенные сейчас в Интернете. На них мы видим десятки подвигов красноармейцев, но все укрепления белых — деревянно-земляные полевого типа, то есть обычные окопы, обшитые досками. Ну а где казематы, забетонированные батареи, доты, управляемые по проводам минные поля, о которых так много трубила советская пропаганда?

Руководитель французской военной миссии генерал А. Бруссо с 6 по 11 ноября 1920 года осматривал укрепления на Крымских перешейках и наивно спросил — а где у вас тёплые блиндажи и казармы для личного состава? Белые офицеры только посмеивались — до зимы они там оставаться не собирались.

Так что если бы в ноябре 1920 года Перекоп не взял Фрунзе, то через пару месяцев туда заявился дедушка Мороз, и белым пришлось бы бежать или замёрзнуть. Зимой на Перекопе и в голой степи за ним морозы достигают минус 25 и более градусов. С ветром.

В октябре 1920 года на рекогносцировку перекопских позиций и осмотр построенных укреплений был послан генерального штаба полковник М.И. Золотарёв. Объехав позиции, он пришёл в ужас и представил по начальству доклад, где удостоверял, что никаких укреплений сделано не было.

— Ведь это же ужас, нужно бороться с ложью о перекопских укреплениях, — говорили офицеры врангелевского штаба, выслушав Золотарёва.

— Я сделал всё, что мог, — ответил Золотарёв. — Я написал правду и свой доклад представил генералу Шатилову. Что будет дальше, я не знаю.

Естественно, Шатилов доклад положил под сукно.

По данным статьи В. Триандафиллова «Перекопская операция Красной Армии», на трёхкилометровом участке Перекопского перешейка от Сиваша до Перекопского тракта у белых было всего 10 орудий, то есть по 3 орудия на 1 км фронта. А западнее тракта до Перекопского залива на 8-километровом участке находилось 40 орудий, то есть по 5 орудий на 1 км фронта. Все орудия полевые, в основном трёхдюймовки.

Для сравнения вспомним, что в ходе штурма Севастополя в 1941 году немцы имели 50 орудий на 1 км фронта, а Красная Армия в 1944 году в районе Сапун-горы — до 300 стволов на 1 км.

Между тем под рукой у Врангеля было всё, чтобы за 3−4 месяца сделать Крым неприступной крепостью, куда более мощной, чем «линия» его собутыльника по конной гвардии барона Маннергейма в Карелии.

В тылу у Врангеля находились две сильнейшие крепости России — Севастополь и Керчь. Понятно, что их форты невозможно перенести на Перекоп. Но их орудия с установочными частями, оборудование снарядных и зарядных погребов, бронеколпаки наблюдательных пунктов, броневые двери, прожектора, полевые телефоны и т. д. легко перевозились как по железным, так и по гужевым дорогам.

В Крыму был мощный «Севморзавод», плавучий завод (мастерская «Кронштадт») и несколько других металлообрабатывающих заводов, которые без проблем могли изготовить любое количество металлических устройств и элементов конструкций для фортификационных сооружений перешейка.

Перевозить же орудия, боеприпасы и иное оборудование между батареями перекопских укреплений можно было по узкоколейным железным дорогам. Как минимум три узкоколейки Декавиля имелись в Севастопольской крепости. По нормативам царской армии военные узкоколейки прокладывались со скоростью 10 км в сутки.

Кроме того, для перевозок оборудования на укреплениях можно было использовать крымские городские трамвайные пути с шириной колеи 1000 мм. В Севастополе их было 15 вёрст, в Евпатории — 20, в Симферополе — 13 и т. д.

Бетон для крепостей изготовляли на месте. Соответственно, несколько бетонных заводов состояло при Севастопольской и Керченской крепостях. Эти заводы представляли собой большие деревянные сараи с примитивным оборудованием, но с высокой производительностью бетона. Перевезти такой «завод» на Перекоп и запустить его вполне можно было за неделю.

В 1919 году англичане взорвали в Севастополе машины на пяти броненосцах и крейсере «Память Меркурия». Но на них остались 80 мощных корабельных пушек калибра 152−305 мм и тысячи снарядов. Причём в связи с запланированной на 1917 год Босфорской операцией тела пушек в 1916 году заменили на новые, нерасстрелянные.

Мало того, в Севастополе стоял поднятый линкор «Императрица Мария», с которого можно было снять часть брони, двадцать 130/55-мм пушек и многие сотни 305-мм и 130-мм снарядов. Вместо этого Врангель приказал вывести линкор из дока и вновь затопить. Красные, изгнав белых, подняли линкор и использовали 305 и 130-мм пушки «Марии» для создания береговых батарей и железнодорожных артустановок.

У Врангеля было два варианта использования этих кораблей для защиты Перекопа. В первом снимались орудия среднего калибра (152−203 мм) и устанавливались на сухопутных батареях Перекопа. Так, кстати, и поступили большевики в 1921 году, сняв эти пушки с кораблей и вооружив ими все черноморские береговые батареи от Одессы до Батума.

Второй путь — использование пяти броненосцев в качестве плавучих батарей по краям Перекопского перешейка: в Каркинитском заливе и у Арабатской стрелки. Там же мелководье! Так броненосцы можно было капитально разгрузить, убрав ненужные конструкции: машины, котлы, дымовые трубы, рулевые устройства и т. д. Ну а при необходимости можно было использовать множество понтонов, собранных в Севастополе для подъёма линкора «Императрица Мария».

Кроме того, в Севастополе были собраны многие десятки землечерпалок Чёрного и Азовского морей, а также Днепровского и Дунайского отрядов. С их помощью броненосцы можно было подвести к самому берегу. 80 корабельных орудий калибра 152−305 мм не дали бы красным подойти к Перекопу ближе 15 км.

Кстати, в том же 1921 году красные военморы предложили Троцкому аналогичный вариант — четыре броненосца с взорванными машинами посадить на мель у берегов Одессы, Севастополя, Новороссийска и Батума и использовать их в качестве плавбатарей береговой обороны. Однако Троцкий отказал по политическим причинам. Он надеялся 305-мм башенные установки продать туркам для установки в Дарданеллах.

Надо сказать, что и Врангель понимал значение этих броненосцев. Так, броненосец «Ростислав» был посажен на мель в Керченском проливе. А почему его не поставили у Арабатской стрелки? Ведь в конце 1919 года белые поставили у Арабатской стрелки канонерскую лодку «Терец». Несмотря на большую осадку (около 3,7 м), буксир подвёл канонерку к побережью Арабатской стрелки на 50 метров! И до весны 1920 года «Терец» обстреливал позиции красных.

Увы, Врангель не собирался долго оборонять Перекоп. А «Ростислав» поставили в Керченском проливе для прикрытия эвакуации врангелевских войск из Керчи. А то вдруг из Азовского моря заявится красная флотилия.

Остальные же четыре броненосца со взорванными машинами Врангель решил продать. Для этого несколько жуликов во главе с Л.В. Шабеко создали Акционерское общество «Славянский ллойд». Естественно, в долю были взяты барон Врангель и его министр А.В. Кривошеин.

Легенда прикрытия Акционерного общества — продажа старых ненужных судов и разборка их в Сербии. На самом деле Шабеко и Ко планировали вывоз из Крыма самого ценного — от военных узкоколеек до флота землечерпалок. Ну, и заодно четыре броненосца со взорванными машинами. Стоимость их металла весьма велика, но на порядок дороже их артиллерия, включая тысячи снарядов, особенно 305-миллиметровых.

А как сам Врангель объяснял причины быстрого взятия Перекопа? А просто: «Красные сосредоточили колоссальную артиллерию, которая оказывала своим частям мощную поддержку».

На самом деле у Михаила Фрунзе для штурма Перекопа было подготовлено семьдесят 76-мм полевых пушек и аж 21 «тяжёлое орудие» — 107-мм пушки образца 1910 года, 152-мм гаубицы образца 1909 и 1910 годов и 120-мм французские пушки образца 1878 года. Чтобы у читателя голова не пошла кругом от этого «арсенала», поясню: при царе-батюшке 107-мм пушки и 152-мм гаубицы считались тяжёлой полевой артиллерией и предназначались для разрушения лёгких полевых (земляных) укреплений. Французские же пушки, скорее, представляли музейную ценность, нежели боевую.

Так что Врангель мог бы годами отсиживаться за грамотно построенными укреплениями Перекопа.

Кстати, и людских резервов у барона было предостаточно. В Крым сбежалось около 300 тысяч российской «элиты», из которых порядка 70% составляли мужчины призывного возраста. Чтобы скакать на Москву, махая сабелькой, надо было учиться долгие месяцы. Сидеть же в доте за пулемётом или быть заряжающим у орудия — на обучение хватило бы и пары недель. А всей остальной «элите» — лопаты в руки и марш на строительство укреплений!

Увы, «элита» не захотела защищать ни Крым, ни себя самих. Уж лучше в Париж — в таксисты, в половые, а дамам — на панель.

Да и у Врангеля и без Перекопа дел хватало. Много времени уходило на интриги против деникинских генералов Шиллинга, Романовского, Май-Маевского, Слащёва и других.

Да и на оборудование своего дворца в Севастополе требовалось время. Так, для меблирования этого дворца барон приказал доставить из бывшего царского имения «Ливадия» мягкую мебель, посуду, бельё, ковры, чайный и кухонный инвентарь и прочее. Лучшие коллекции экспортных и импортных вин из подвалов бывшего удельного ведомства были отправлены барону. Одних только хрустальных рюмок для шампанского он выписал 120 штук. Последний реестр выписанной из Ливадии утвари, без которой барон не мог обойтись, содержал наименования 527 принадлежностей для кухни и сервировки чая.

Судьбу Перекопа решил пан Пилсудский. Взял бы он Смоленск, глядишь, и Врангель двинулся б освобождать Москву. Но пан заключил перемирие с красными, и барон немедленно стал собирать чемоданы.

А к событиям 1941 и 1944 годов, когда Перекоп вновь начал мелькать в военных сводках, мы вернемся в одной из следующих статей — и тогда тоже было много чего интересного.