Обыкновенный царизм: Тяжела и неказиста жизнь простого гимназиста

70 лет отечественная пропаганда поносила самодержавие за расправы над революционерами и угнетение трудящихся. Ну, а последние три десятка лет либералы и монархисты утверждают, что трудящиеся при царизме жили припеваючи, а революционерам — так и надо!

Я же лучше расскажу, как при царизме жили верноподданные буржуи и аристократы — вот уж кому не позавидуешь. Их приключения начинались с самого рождения. Статья 198 «Уложения о наказаниях уголовных» гласила: «Уклонение от крещения и воспитания детей в Православной вере — заключение до 2 лет». При этом ребёнок принудительно изымался из семьи.

А если ребёнок рождён вне брака? Он не мог носить фамилию отца, фамилию ему придумывали или давали фамилию деда по матери. Отчество иметь вообще было не положено.

Внебрачным ребёнок мог быть признан, если его родители вступили в брак после его рождения или если брак родителей не был признан властями. Причём число внебрачных детей в Санкт-Петербурге в 1867 году составляло 22,3% от всех младенцев, а в 1897 году — 27,6%.

Но вот ребёнок богатых родителей отправляется в гимназию. В течение 8 лет обучения ему преподавали Закон Божий практически в объёме семинарии. Кроме того, гимназист должен был ежедневно молиться в классе и как минимум раз в неделю — в церкви. Попы по сему поводу предоставляли гимназистам справки о посещении церкви. При отсутствии справки следовало наказание вплоть до исключения из гимназии.

Время, затраченное гимназистом на изучение Закона Божьего и «мёртвых» языков (латинского и греческого) было соизмеримо с временем, затрачиваемым на все остальные предметы.

Отличника гимназии, заговорившего по латыни или на классическом греческом языке, в Италии и Греции сочли бы иностранцем. Даже если бы гимназист решил стать историком, то на языке, которые преподавали в гимназии, он мог читать документы VIII-IV веков до н. э. и не понял бы материалы эллинистического периода, я уж не говорю о Византии.

В 1843 году Николай I ввёл для гимназистов форму, похожую на военный мундир. Лично я сторонник школьной формы, но только в школе. Я ни разу в жизни не ходил в школьной форме ни на свидания, ни в кино, ни даже в магазин. Многие старшеклассницы в нашей школе после уроков переодевались в туалете перед выходом на улицу.

А вот гимназисты везде, кроме дома, были обязаны носить мундир и фуражку, а зимой ещё и шинельку «на рыбьем меху». По данным метеослужбы, перепад температур в Петербурге тогда колебался от -40°С до +37°. Каково в шинельке гулять при -40°, а в шерстяном мундире, застёгнутом на все пуговицы, и в фуражке — при +37°?

Власти не скрывали, что ношение гимназической формы служило для «облегчения присмотра за воспитанниками».

13 сентября 1864 года появился новый циркуляр попечителя Санкт-Петербургского Учебного округа «О невпуске воспитанников гимназий в публичные места». Начальство округа было весьма обеспокоено тем, что «воспитанники гимназий посещают гостиницы, кофейни, при которых дозволены публичные танцевальные вечера, некоторые гулянья, коих отличительное свойство есть бесчинство, а в Санкт-Петербурге ещё и Пассаж по вечерам».

За переодевание в гражданскую одежду ребёнку грозило исключение из гимназии. Для облегчения слежки за гимназистами на фуражках и на пряжках поясов красовались номера гимназий.

Даже на улице гимназист не мог задуматься о милых подругах или сладких пирожных. Ребёнок должен был непрерывно вертеть головой, чтобы увидеть офицера или чиновника, и отдать им честь. Зазевавшимся грозило строгое наказание, вплоть до карцера. Адмирал Вирен специально разъезжал в коляске по Кронштадту, дабы ловить «нерадивых» гимназистов. С ним ехал адъютант со специальной тетрадью, куда он записывал фамилии провинившихся и номера гимназий.

За время постов, особенно в ходе Великого поста, длившегося 40 дней, в России объявлялось «чрезвычайное положение». В эти недели в городах и селениях нельзя было устраивать ярмарки, запрещалась работа потешных балаганов. «А непотребных девок решительно прогоняли подальше от кабаков и прочих злачных мест». Но даже со своей законной женой православному в эти почти два месяца церковными правилами не позволялось никаких «шалостей» — сугубое воздержание!

На период Великого поста театры прекращали давать спектакли на русском языке. Зато иностранцам закон не писан: итальянские труппы, часто выступавшие в московском Большом театре, обычно не прерывали своих гастролей.

Состоятельные люди спасались от царских чудачеств за границей. Так, Матильда Кшесинская в пост отправлялась плясать в Париж или Вену. Ну, а за ней следовали её любовники великие князья Сергей Михайлович и Андрей Владимирович. Остальные же актёры из-за отсутствия заработков голодали. И правильно! Ведь пост же!

В мае 1911 года граф Алексей Толстой со своей гражданской женой Софьей Дымшиц отправились рожать в Париж. Алексей Николаевич отвёз новорожденную дочку в парижскую мэрию, где её без вопросов записали на фамилию отца, не спросив даже фамилию матери.

Жениться в России тоже было непросто. Так, если молодые редко ходили в церковь, то у них возникали серьёзные проблемы. Военные должны были получать разрешение от командира части и согласие полковых дам принять его невесту в свои ряды.

Попам запрещалось вступать в брак вторично, даже в случае смерти попадьи. Провинциальный поп, услышав об Октябрьской революции в Петрограде, отправил прошение Председателю Совнаркома тов. Ленину разрешить ему вступить во второй брак. Чем дело кончилось, к сожалению, найти мне не удалось. Уж лучше б поп написал Александру Введенскому — как раз «обновленцы» в 1917 году и разрешили духовным лицам повторные браки.

Многие буржуи и аристократы, чтобы избежать брачных заморочек, отправлялись жениться за рубеж. Так поступили три великих князя. В 1891 году в итальянском городке Сен-Реми Михаил Михайлович венчался с внучкой Пушкина графиней Софьей Меренберг. В октябре 1902 года в Ливорно Павел Александрович венчался с Ольгой Пистолькорс. А в октябре 1912 года в Белграде венчался родной брат Николая II Михаил с Натальей Вульферт. Всех троих ждало одинаковое наказание —лишение всех должностей и высылка из России.

Больше всех за любовь пострадал великий князь Николай Константинович. В 1873 году двадатитрёхлетний великий князь взял в любовницы американскую актрису Фанни Лир. Ну и что? Все великие князья традиционной ориентации обязательно имели любовниц-актрис. В том числе и цесаревич Николай Александрович.

Великие князья Сергей Михайлович и Алексей Александрович потратили миллионы рублей на содержание балерин Матильды Кшесинской и Элизы Балеты. Но они были порядочными людьми и деньги брали из бюджетов Военного и, соответственно, Морского ведомств.

А Николай Константинович оказался жуликом — украл три фамильных бриллианта для Фанни Лир. Такое Романовы не прощали! Николай Константинович, подобно зиц-председателю Фунту, сидел при Александре II Освободителе, при Александре III Миротворце и при Николае II Кровавом. И был освобождён специальным указом министра юстиции правительства Керенского.

Имя Николая Константиновича изъяли из всех справочников, и его было запрещено упоминать в печати. Русская «железная маска» провёл в тюрьмах и ссылках 43 года — больше, чем любой декабрист или народоволец.

Последняя его ссылка была в Ташкенте. Узнав от отречении Николая II, великий князь лично залез на крышу своего дома и первым в Ташкенте поднял красный флаг.