Три жизни «адъютанта его превосходительства»

С юных лет меня удивляли советские фильмы и романы, где рабочие с четырьмя классами образования проникают в тыл врага и представляются аристократами и офицерами — от поручика до полковника. А тупые белые принимают их в свой круг.

В 1969 году вышел пятисерийный художественный фильм «Адъютант его превосходительства», посвящённый первым чекистам. В фильме один из высших руководителей ЧК Лацис весной 1919 года направляет чекиста Павла Кольцова (актёр Юрий Соломин) в штаб Добровольческой армии. Там разведчик становится адъютантом командующего Добровольческой армией генерал-лейтенанта Владимира Зеноновича Ковалевского (актёр Владислав Стржельчик).

Кольцов имел надёжную связь с Центром и оперативно передавал красным наисекретнейшую информацию. В конце фильма Кольцов жертвует собой, пуская под откос следовавший на фронт литерный поезд с английскими танками. В финале фильма Павел оказывается в тюрьме и ожидает казни.

Следует заметить, что в фильме и чекист, и два его главных противника — командующий Ковалевский и контрразведчик Щукин — представлены умнейшими людьми, их без преувеличения можно назвать военными аналитиками. Кольцов и Ковалевский — рыцари без страха и упрёка, а Щукин — «чёрный кардинал». Это, а также обаяние Юрия Соломина, обеспечили фильму потрясающий успех.

Сразу после выхода фильма на экраны его авторов удостоили звания лауреатов Государственной премии СССР. «Рыцари пера» возликовали и срочно оживили «Гаврилу», то есть Павла Кольцова. И пошли «Гаврилиады». В восьми книгах «Гаврила» оказывается то у Махно, то у Врангеля в Константинополе, а затем в Париже.

Авторы повести, фильма и последующих «Гаврилиад» дружно утверждают, что «образ Кольцова не имеет прототипа. Он собирательный».

Да вот беда, в 1927 году в Ленинграде вышла книга воспоминаний Павла Макарова «Адъютант генерала Май-Маевского». За два года она выдержала пять (!) изданий. А в 1969 году Павел Макаров увидел себя в «Адъютанте его превосходительства» — в фильм были вмонтированы кадры хроники, где Макаров стоял за спиной генерала Май-Маевского.

Вот вам и «собирательный образ» — с руками-ногами и орденами «Красного Знамени» и «Красной Звезды».

Павел с детства жил в нищете. Его отец — кондуктор товарных поездов Сызрань-Вяземской железной дороги — погиб в 1903 году при крушении поезда. Павел был вынужден рано начать работать, в том числе наборщиком в типографии. Образование у Макарова было неважное — он экстерном (!) окончил 4 класса реального училища.

И как такой персонаж мог стать адъютантом самого командующего Добровольческой армии?

Мог. Офицеры корпуса Добровольческой армии состояли не из детей аристократов, а на 80% из прапорщиков военного времени, по культурному и образовательному уровню мало отличавшихся от Павла.

Поскольку Россия к 1914 году была более чем на 70% неграмотной, парней, годных к строевой и имевших 4 класса училища или ЦПШ, забирали в школы прапорщиков. Павел окончил Тифлисскую школу прапорщиков в январе 1917 года.

Ну а далее его направили в 134-й Феодосийский полк на Румынский фронт. Командир 5-й роты был убит, Макаров заменил его и получил звание поручика.

Осенью 1917 года Макаров дезертировал. В марте 1918 года в Мелитополе Павел Васильевич был арестован офицерами Дроздовского полка.

Деваться было некуда, и Макаров по-военному доложил, что он штабс-капитан, представленный в капитаны по Румынскому фронту.

— Какой полк? Кто командир? — спросил дроздовец.

— 134-й Феодосийский полк. Командир полка Шевардин. Полк стоял на реке Сереет.

— Правильно! — улыбнулся офицер. — Зачисляю тебя в третью роту.

Итак, Макаров не был чекистом и даже не знал, кто такой Лацис. Случайно попав к белым, Павел менее всего хотел служить в их строевых частях. Дело решил случай. В разговоре с офицером штаба Макаров вроде бы случайно обмолвился, что одно время на Румынском фронте он служил шифровальщиком.

Эта информация была доведена до сведения генерала Дроздовского, который вскоре вызвал Макарова к себе для ознакомительной беседы. «Кастинг» прошел удачно, и командующий приказал прикомандировать Макарова к штабу полка, который вскоре был преобразован в дивизию.

В ноябре 1918 года генерал Дроздовский был тяжело ранен и через три месяца скончался. Командующим его дивизии был назначен 51-летний генерал-лейтенант Май-Маевский. За германскую войну он был награждён орденами Анны, Владимира, Станислава 1-й степени, золотым оружием, Георгиевскими крестами 3-й и 4-й степени, а также солдатским Георгиевским крестом.

Тем не менее, несмотря на боевую репутацию генерала, офицеры Дроздовской дивизии приняли Май-Маевского довольно прохладно, поскольку их кумиром оставался прежний командир — генерал Дроздовский. Май-Маевский чувствовал к себе неприязненное отношение офицеров-дроздовцев и поэтому решил опираться на более лояльных к нему офицеров-новичков. И Павел Макаров сделал все возможно, чтобы стать «правой рукой» для нового командира дивизии. Он сутками не покидал своего рабочего места в штабе, обрабатывая целые горы текущих документов, готовил лаконичные и одновременно ёмкие оперативные донесения. И командующий довольно скоро обратил внимание на такого старательного офицера.

А еще адъютант его превосходительства регулярно организовывал попойки в виде банкетов, юбилеев и т. д. для своего шефа, плюс периодически знакомил командующего с симпатичными «дамами из общества».

В Харькове генерал и его адъютант завели романы с юными сестричками Жмудскими — дочерями знаменитого харьковского миллионера-сахарозаводчика. Владимир Зенонович увлёкся Анной, а Макаров — Екатериной.

В Добровольческой армии хватало храбрых генералов. Вспомним Слащёва, водившего юнкеров в психическую атаку на Чонгарском мосту. Но Май-Маевский и среди них стал легендой. Он любил перед атакой подъезжать на своем автомобиле к самым окопам и лично вести в бой пехоту. Рядом с ним шёл Павел Макаров. Как правило и генерал, и его адъютант были в стельку пьяны.

Увы, в отличие от киношного Ковалевского, Май-Маевский «любил вино и женщин». Позже барон Врангель, отвечая на вопрос, что оставил Май-Маевский ему в наследство, отвечал: «Пьянство и грабежи, повальные грабежи».

Павел Макаров в грабежах замечен не был, но позже белоэмигрантские историки (в Париже и Белграде) подробно рассказывали, как он спекулировал сахаром вместе с генералом Шкуро. Судя по всему, сахар Макарову поставлял главный харьковский торговец сахаром Андрей Жмудский, отец «проказниц» (так их называл Май-Маевский) Кати и Ани.

Сам Деникин называл добычу продовольствия своей армией «самоснабжением». Никакой централизованной продразвёрстки — является в деревню поручик и забирает всё, что ему приглянется.

После взятия Харькова генерал Май-Маевский наградил отличивший полк… эшелоном с углём. Так что торговавший сахаром Павел Макаров был «свой среди своих».

3 декабря 1919 года в связи с поражением Добровольческой армии генерал Май-Маевский был отстранён Деникиным от должности. Его превосходительство вместе с верным адъютантом уехали в Севастополь.

В начале 1920 года капитан Макаров был арестован белой контрразведкой. Позже Павел утверждал, что его взяли за связь с подпольным Севастопольским ревкомом. По другой, на мой взгляд, наиболее убедительной версии, барон Врангель хотел выбить из Макарова компромат на генерала Май-Маевского.

Однако Павлу вместе с шестью заключенными удалось обезоружить охрану и бежать в горы.

В мае 1920 года крымские партизаны объединились в Крымскую Повстанческую армию, состоявшую из шести небольших полков. Третьим Симферопольским полком командовал… Правильно — Павел Макаров.

При Врангеле в Крыму постоянно был топливный голод. Чтобы как-то исправить ситуацию, белые приступают к разработке в крымских горах Бешуйских копей и прокладывают туда со станции Сюрень узкоколейную железную дорогу. 20 августа 1920 года бойцы Макарова проникают на копи и взрывают шахты. Они же сожгли склад заготовленных шпал, сорвав таким образом постройку железной дороги Джанкой — Перекоп, предназначенной для переброски дополнительных сил и бронепоездов на Перекопский перешеек.

Командарм Фрунзе взял Перекоп и по договорённости с французским адмиралом Дюменилем остановил войска на 2−3 дня, чтобы дать армии Врангеля уйти «в условиях мирного времени».

Партизаны Повстанческой армии Алексея Мокроусова и его помощников Павла Макарова и Ивана Папанина приказ Фрунзе не получили. Именно они вместе с местным населением овладели Симферополем, Судаком, Феодосией, Севастополем и всеми остальными городами Крыма. И только через 2−3 дня туда заявилась «непобедимая и легендарная», встреченная красными знамёнами и «Интернационалом».

Первая серия из жизни Макарова закончилась и немедленно началась вторая. Теперь белые бежали в леса и горы Крыма и, объединившись с «зелёными», начали грабить на дорогах и даже на улицах Ялты и Евпатории. Ну а Мокроусов, Макаров и Папанин отправились в горы ловить бандитов.

Книги и популярность Макарова разозлили не только белоэмигрантов, но и ряд функционеров в Крымском отделе ВКП (б). Началась травля «адъютанта». Ему инкриминировали пьянки и разврат с Май-Маевским, да и ряд пьяных загулов в 1928 году. Он де был информатором Май-Маевского и стучал на генералов и офицеров Добрармии, но что Макаров отвечал, что он умышленно дезорганизовывал работу белых штабов и т. д. Два года (1937−1938) Павел провёл в заключении. Однако в 1939 году его полностью реабилитировали и даже вернули персональную пенсию.

В ноябре 1941 года генерал-полковник Маншейн взял Перекоп. К сожалению, командование РККА не сумело вовремя составить и издать наставления и руководства для партизанских действий в горах. Поэтому в сентябре-октябре 1941 года в партизанские отряды отправили откопированные воспоминания партизан Гражданской войны: «Красные партизаны Крыма» А.В. Мокроусова, «Через море на помощь бойцам Перекопа» И.Д. Папанина, «Адъютант генерала Май-Маевского» и «Лес шумит» П.В. Макарова.

Замечу, что немцы тоже откопировали и перевели эти издания для использования в противопартизанской войне. Как и 20 лет назад командующим всем партизанским движением в Крыму стал Алексей Мокроусов, а его замом — командир 3-го Симферопольского отряда Павел Макаров.

Деятельность партизанских отрядов осложняется необходимостью вооружённой борьбы на два фронта: против фашистских оккупантов, с одной стороны, и против вооружённых банд горно-лесистых татарских селений.

Увы, пособники националистов оказались и по эту сторону фронта. Руководство Крымского обкома состояло в основном из татар, и возглавлял его В.С. Булатов. Вся эта компания в конце июня 1941 года «по делам» убыла в Сочи и вернулась в Крым только в конце мая 1944 года. Воевать в Сочи было не с кем, и они строчили в Москву реляции типа: «Весь крымско-татарский народ поднялся на борьбу с немецко-фашистскими оккупантами».

В сообщениях же Мокроусова и Макарова говорилось совсем иное. Благодаря интригам Булатова и компании командование в октябре 1942 года переправило Мокроусова и Макарова на самолёте на Кавказ. Обоих «задвинули», дали по полку и по ордену.

К весне 1944 года Сталин разобрался, кто был прав. Булатов в 1944 году полгода сидел без работы, а затем его отправили мелким начальником в Средне-Волжское пароходство.

В 1967 году П.В. Макаров был награждён орденом Красной Звезды.

После войны о Макарове и Мокроусове крепко забыли. А авторы фильма и «Гаврилиад» сделали Макарова «собирательным образом».

На мой взгляд, Макарова лучше всех наградил генерал Эрих фон Манштейн. Над горами Крыма германские самолёты сбрасывали листовки под названием «Хамелеон», посвящённые персонально Павлу Васильевичу. За его голову немцы предлагали 100 тысяч марок.