Космическая гонка СССР и США началась ровно 90 лет назад

Аэростат братьев Монгольфье, наполненный нагретым воздухом, впервые в мире поднялся в небо 5 июня 1783 года. Второй шар, построенный профессором Шарлем и заправленный водородом, оторвался от земли 27 августа того же года. С тех пор сменилось не одно поколение людей, невиданных высот достиг научно-технический прогресс, но, что удивительно, некоторая часть человечества и в наши дни продолжает исследовать и покорять воздушный океан «примитивным» прапрадедовским способом.

Воздухоплавание для большинства моих друзей из разных стран не просто образ жизни, а состояние души. В этом убедился за три десятилетия дружбы с аэронавтами. География моих стартов в корзине теплового аэростата — десятки городов и селений в нашей стране, в Австрии, Испании, Турции, США, Японии, Австралии. Необыкновенно красивые полеты шаров по природе своей не просто загадочны, но каждый раз — неповторимы. Уникальность пребывания на аэростате заключена в преодолении силы земного притяжения, в свободном парении над землей. А еще, воздухоплавание — это «роскошь человеческого общения», время встреч и бесед за жизнь с интересными и близкими по духу людьми. С людьми, для которых аэронавтика не чудачество, не экзотика, но, прежде всего, — преодоление собственной инертности, испытание силы воли, а для некоторых еще, что особенно важно, — научное познание мира.

Закон свободного парения

Если для большинства соотечественников Дмитрий Иванович Менделеев великий химик, то лично для меня он еще и выдающийся изобретатель в области аэронавтики, отважный пилот воздушного судна. Менделеев не единожды поднимался в небо. Однажды, несмотря на сложные метеоусловия, ради получения научных результатов он в одиночку отправился в очень рисковый полет. В 1875 г. Дмитрий Иванович обнародовал технические решения по созданию управляемого аэростата и проект стратостата с герметичной гондолой для исследования стратосферы (слой атмосферы на высоте от 11 до 50 километров). Однако на практике его идеи и разработки оказались востребованными лишь через полвека. Об этом, уже в наши дни, мне посчастливилось говорить с выдающимся аэронавтом Бертраном Пикаром.

Март 1999-го в истории современного воздухоплавания был отмечен историческим событием. Двум отважным пилотам впервые удалось совершить 20-дневный кругосветный полет на газовом аэростате. После приземления швейцарца Бертрана Пикара (внука Огюста Пикара, первого в мире достигшего стратосферы на воздушном шаре) и англичанина Брайана Джонса спросили, что они чувствовали, пролетая над территорией более 20 стран, среди которых есть и охваченные военными конфликтами. В ответ услышали: «Мы находились в другом мире, где никто ни с кем не воюет. Это очень близко к раю».

С Бертраном Пикаром я встретился на конференции FAI (Международная Федерация Аэронавтики) в Лозанне. Поздравил с выдающимся полетом, вспомнили рекорд его деда. Огюст Пикар потратил несколько лет на создание аппарата для полета в стратосферу. Его заветная мечта сбылась 27 мая 1931 года. Впервые в истории Огюст Пикар и Пауль Кипфер совершили успешный полёт, покорив рекордную на тот момент высоту 15781 метр. Путь к успеху оказался чрезвычайно трудным. Из-за слишком быстрого подъема отказали почти все приборы, гондола на старте получила трещину, ртуть из разбившегося барометра едва не разъела оболочку, сломался кислородный аппарат. Из-за отказа управления газовым клапаном воздухоплаватели зависли в стратосфере на целых 16 часов. Только после захода солнца и охлаждения газа в оболочке начался спуск стратостата к земле.

Успешный полет Пикара-деда стал несомненным стимулом развития аэронавтики в мире. В стратосферную гонку включились другие страны Европы, США. И тогда большинство исследователей заговорило о том, что в ближайшее время у рекордов появятся американские имена. Заокеанские ученые и конструкторы не только изучили опыт пионера стратонавтики, но и пригласили в качестве консультанта его родного брата Жана-Феликса Пикара. Планы американцев нарушили аэронавты Советской России. Их рекордный полет в стратосферу стал по сути началом «космической гонки» СССР и США. Именно стратонавты стали первыми, кто ближе всех подошел к околоземному пространству.

Рекорд советских «марсиан»

Основная цель советского полета в стратосферу диктовалась необходимостью исследовать строение атмосферы, ее высших слоев, граничащих с космосом. Эти знания требовались для решения стратегических задач, связанных с обороноспособностью страны. Не случайно руководство полетом осуществлял начальник ВВС, командарм 1-го ранга Яков Алкснис — при непосредственном участии научно-технических сотрудников Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского.

Стратосферный аэростат «СССР» состоящий из огромной оболочки объемом 24500 куб. м (примерно 8-этажный дом) и специальной герметической гондолы, оснащенной новейшим на тот момент научным оборудованием, был создан в рекордно короткие сроки. Судите сами: в январе 1932-го была образована Комиссия по изучению стратосферы. Тогда же намечен план работ, включавший также постройку стратостата для подъема с людьми на высоту 20−25 тыс. метров. А уже через год и 9 месяцев аппарат был готов к полету.

24 сентября 1933 г. на Центральном аэродроме столицы началось заполнение оболочки водородом. Однако сырость и туман покрыли ее влагой, утяжелив более чем на полтонны. Попробовали облегчить, сняв несколько мешков балласта, подвешенных к нижнему поясу гондолы, но и это не помогло. Большими неприятностями грозил усиливающийся порывистый ветер. Полет отложили. В те дни западная пресса с нескрываемым «восторгом» откликнулась на неудачную попытку советских аэронавтов.

Подходящих метеоусловий ждали почти неделю. На рассвете 30 сентября началась подготовка к новому старту. Краткая хроника исторического полета.

6.00. Закончилось наполнение оболочки водородом. В нее влили около 3000 кубометров газа.

6.20. На старт вынесли гондолу, установили и прикрепили к такелажу. Комиссия по определению высоты полета запломбировала научные приборы.

8.00. После доклада командира стратостата Г. А. Прокофьева начальнику ВВС командарму Я. И. Алкснису о готовности к полету, стратонавты заняли свои места в гондоле. Первым к люку поднялся Э.К. Бирнбаум, за ним — К.Д. Годунов, последним — командир экипажа.

8.40. По команде Алксниса красноармейцы, державшие стратостат за корзину амортизатора, отпустили его. Экипаж с позывным «Марс» начал подъем.

9.17. Стратостат «СССР» достиг высоты 16800 м, побив рекорд Пикара — Кипфера.

13.20. Приборы зафиксировали рекордную высоту 18800 м.

14.45.Стратонавты поднялись на высоту 19000 м, результат был отмечен в бортовом журнале.

14.50. Отправлена радиограмма руководителям страны: «ЦК ВКП (б) — тов. Сталину, Реввоенсовету — тов. Ворошилову, Совнаркому СССР — тов. Молотову. Экипаж первого советского стратостата выполнил поставленную перед ним задачу и сообщает о благополучном завершении подъема стратостата „СССР“ на высоту 19 000 м (по приборам). Экипаж готов к дальнейшей работе по овладению стратосферой. Командир стратостата „СССР“ Прокофьев, пилот Бирнбаум, инженер Годунов».

17.00 Стратостат благополучно приземлился на берегу Москва-реки, в 250 метрах от Коломенского машиностроительного завода.

Первый рекорд мирового значения, достигнутый СССР, изменил отношение зарубежной общественности к нашей стране. В публикациях сообщалось, что полет советского стратостата — не головоломная погоня за рекордом, не спортивная прогулка, не рисковое приключение. Это шаг огромного научного значения, выход на разведку в еще неведомые просторы. Это серьезнейшим образом продуманное и превосходно подготовленное мероприятие, расширившее наши познания о мире. Корреспондент газеты «Нью-Йорк Геральд Трибюн» сообщал: «19 километров — это потрясающе и грандиозно по сравнению со всеми предыдущими полетами человека! Это достижение является с научной точки зрения историческим, и советская наука имеет полное право им гордиться».

На рекордной высоте экипаж «марсиан» пробыл около двух часов и за это время почти полностью выполнил запланированный объем научных исследований. Так, например, были произведены замеры интенсивности космических лучей. Полученные результаты подтвердили данные Пикара о космическом (внеземном) происхождения этих лучей и роли атмосферы в защите от них. Анализ проб воздуха с высоты 18000 метров показал, что его состав практически не отличается от состава близкого к земле. Это значило, что в перспективе есть возможность использования для полета на этих высотах самолетов как с двигателями внутреннего сгорания, так и воздушно-реактивными.

Имена рекордсменов: командир Кунцевского воздухоплавательного дивизиона ВВС Красной Армии Георгий Алексеевич Прокофьев, начальник КБ Научно-опытного института резиновой Константин Дмитриевич Годунов и начальник сектора боевой подготовки Управления ВВС РККА Эрнст Карлович Бирнбаум. Все они были удостоены высшей награды страны ордена Ленина. Максим Горький направил им восторженное послание: «Смелым вашим полётом вы подняли свою страну ещё выше в глазах пролетариата всего мира и в глазах всех честных людей. Да здравствуют бесстрашные, мужественные люди Союза Советов — победители пустыни, победители высот, победители всех препятствий по пути к разумной, честной, радостной жизни». Константин Циолковский прислал в адрес стратонавтов телеграмму из Калуги с такими словами: «От радости захлопал в ладоши. Ура «СССР».

А как поживали американские исследователи стратосферы? В ноябре того же года они попытались побить советский рекорд высоты, но безуспешно. Был и еще один неудачный полет. В итоге США отстали от нас примерно на год.

Судьбы и тайны героев

Журналистские пути-дороги однажды занесли меня в Вязьму Смоленской области. В местном историко-краеведческом музее обратил внимание на стенд, посвященный уроженцу этой земли стратонавту Георгию Прокофьеву. Порадовало уважительное отношение смолян не только к сохранению памяти о выдающемся земляке, но и его товарищей по рекордному полету.

Что греха таить, сегодня не каждый из нас объяснит значение слова «стратонавт». А в первой половине минувшего века биографии смельчаков, побывавших в стратосфере, знали наизусть, их имена постоянно звучали по радио, портреты печатались на первых полосах газет.

Под конец увлекательнейшего рассказа, в мельчайших подробностях, о том рекордном полете директор музея Ольга Селявина сообщила, что, оказывается, еще живы потомки прославленных аэронавтов и музей не теряет с ними связи. Прощаясь, на всякий случай как президент Федерации воздухоплавания России оставил свои координаты.

Прошло несколько лет. Нынешней весной оставленная в музее визитка дала о себе знать. Звонил внучатый племянник первого советского стратонавта Г. А. Прокофьева доктор технических наук Владимир Александрович Григорьев. Попросил напомнить и воздухоплавателям, и всем нам о состоявшемся 90 лет назад рекордном полете стратостата «СССР». Дальнейшее общение с Владимиром Александровичем дополнило нашу историю новыми ранее неизвестными фактами из личной жизни легендарных аэронавтов.

— В 2015 году с еще одним внучатым племянником Прокофьева Виктором Николаевичем Ерошкиным мы написали книгу «Первый мировой рекорд СССР», — рассказывает Владимир Александрович. — Впоследствии решили проследить дальнейшие судьбы нашего дяди Юры, так называли его в семье, и его звездных братьев. Если кратко, Годунов продолжил конструкторскую деятельность по разработке и усовершенствованию стратостатов. Во время Великой Отечественной войны он занимался этим в Ярославле, затем переехал в Москву. Бирнбаум во время войны служил командиром 9-го полка аэростатных заграждений ПВО, защищавшего небо Москвы. Совершил ряд полётов на свободных аэростатах.

А вот что поведал об отце сын Годунова академик РАН Сергей Константинович Годунов:

— Отец родился на юге России. Однажды он собрался в Москву устраиваться в жизни. Бушевала Гражданская война. Ехал в товарняке, в вагоне было много людей в военной форме. Голод одолевал всю дорогу. На одной из станций купил у казачки котелок борща и тут же его попробовал. Еда оказалась настолько вкусной, что, увлёкшись ею, отстал от поезда. Дальше отправился лишь через сутки. Когда доехал до следующей станции, то узнал: в вагоне, в котором ехал вчера, были казаки Федора Подтёлкова. Их, как заговорщиков, врагов Советской власти, да и остальных, кто был в вагоне, расстреляли.

Памятна еще одна история. Отец заканчивал лётную школу. Был допущен к самостоятельным учебным полётам. В одном из них мотор отказал, и самолёт врезался в землю. Годунова извлекли из-под обломков. Приставили часового и велели ждать санитаров. Прошло немало времени. Смеркалось. Вдруг Годунов очнулся и попросил закурить. Часовой от страха сбежал.

После этого случая, говорил отец, задумался, что жизнь предназначена, видимо, для чего-то другого, более значительного.

В жизни дяди случилось немало неожиданных поворотов. В мае 1938-го был исключен из ВКП (б) «за связь с врагами народа, в частности Эйдеманом, Смоленским и братьями Ароншан, на сестре которых он был женат, а также за зазнайство и грубость с подчиненными, систематическое пьянство». Но уже в августе того же года парткомиссия Политуправления РККА восстановила Прокофьева в рядах ВКП (б).

Между тем, как нам стало теперь известно, супруга дяди Юры Эсфирь Наумовна тоже внесла свой вклад в покорение стратосферы. Вместе с мужем участвовала в разработке специальной амортизирующей корзины для стратостата. Необходимо было изготовить устройство, которое бы смягчило удар аппарата при приземлении. Из ивовых прутьев она плела посадочные опоры. К слову, прутья заготавливались на берегу речки Четверговки в деревне Телешово, где родился Прокофьев.

Жизнь первопроходца отечественного воздухоплавания оборвалась в ночь на 24 апреля 1939 года. Официальная версия — застрелился из пистолета «Маузер». Было ли это самоубийством, до конца не выяснено.

И еще один загадочный факт. Семейное предание гласит, что перед стартом Георгий и Фира заложили в лесу тайник, в котором оставили боевой пистолет, золотое кольцо и послание в будущее. Этому есть косвенное подтверждение. Трудно сказать, найдется ли когда-нибудь этот тайник. Ясно лишь одно: обращаясь к нашему героическому прошлому, мы находим ключи к нашему славному завтра, нам легче и эффективнее строить будущее.

---

Автор: Николай Тарасенко — президент Федерации воздухоплавания России (1998−2002).