«Дело Хонеккера»: 300 тысяч дойч-марок за историю болезни

30 лет назад, 29 мая 1994 года, в городе Сантьяго умер бывший руководитель Германской Демократической республики Эрих Хонеккер. Умер на чужбине в тысячах километров от родной Германии. Его судьба — одна из самых трагических судеб руководителей социалистических стран Восточной Европы. Пожалуй, только Чаушеску мог бы позавидовать своему коллеге. Хотя, как знать?..

В октябре 1989 года Хонеккер был отправлен в отставку. Его обвинили в коррупции. Однако это обвинение развалилось. Никаких мифических миллионов у него не нашли. Как свидетельствовал начальник центрального госпиталя Группы советских войск в Германии полковник Владислав Пичугин, который приютил чету Хонеккеров в своей квартире: «У них за душой не было ломаного гроша.

Читайте также

Гибель президента Раиси, покушение на премьера Фицо: Цепь совпадений или измена спецслужб Константин Смирнов: Россия должна официально объявить MI-6 террористической организацией

Один единственный серый костюм да куртка у Эриха и плащ у фрау Маргот. Она рассказывала, что при обыске, не найдя «несметных богатств», раздосадованные представители органов сорвали у нее кольцо прямо с пальца".

Тем не менее, у стариков отобрали квартиру и выбросили их на улицу. Чету Хонеккеров приютила церковь. Он жил с супругой у его пастора на холодной, неотапливаемой веранде. И жизнь старых, больных людей скорее всего закончилась бы трагически. Их спасли военные медики Группы советских войск в Германии. Больного, на грани нервного срыва, Хонеккера и его жену в начале апреля 1990 года доставили в центральный госпиталь группы войск.

На фото: Уве Холмер, теолог и священник, в своем доме. В сезоне 1989/1990 он взял Эриха Хонеккера. (на dpa «Сделал бы это снова»). (Фото: Bernd Wüstneck Кредит: dpa/picture-alliance/TASS)

Десятки западных журналистов днями и ночами дежурили у ворот госпиталя, пытаясь проникнуть на территорию, где жил Хонеккер, расспросить о нем врачей и медперсонал. Щедро предлагали доллары, марки, фунты. Не получилось. Военные медики сохранили тайну необычного пациента.

Полковнику Владиславу Пичугину, начальнику госпиталя обещали 300 тысяч немецких марок (!) за то, чтобы снять фотокопии с истории болезни Эриха Хонеккера. Те, кто предлагал такую немалую сумму, были уверены, Пичугин согласится. Однако полковник отказал, чем несказанно удивил и разочаровал акул пера.

…Холодным апрельским утром на территорию военного госпиталя Группы советских войск в Германии заехал микроавтобус. На подъезде к административному корпусу автобус встречал начальник госпиталя полковник Пичугин. Первым из распахнутой двери появился генерал Васин, начальник медслужбы группы войск, потом Эрих Хонеккер.

Васин подал руку жене Хонеккера, «фрау Маргот», как потом станут называть ее в госпитале. Вместе с ними приехали младшая дочь Хонеккеров и журналист, который помогал писать ему книгу.

Познакомились. Хонеккер протянул руку. Пичугин предложил пройти всем в его кабинет.

«Хонеккер был истощен, находился в подавленном состоянии, — вспоминал полковник В. Пичугин, — Предстояло разместить его, создать условия для лечения, восстановления сил. По приказу Главнокомандующего группой войск мы зачислили его и супругу на питание по санаторной норме.

Тут же было решено, что жить они будут в одной квартире со мной, в отдельном доме на территории госпиталя. В ту пору там поживало три наших офицерских семьи.

Мы с женой и детьми разместились в двух комнатах, гостям предоставили три. В одной была спальня Хонеккера, в другой находилась фрау Маргот, а третья служила одновременно и столовой, и комнатой для приема гостей, и рабочим кабинетом.

Вещей у них практически не было, если не считать маленького чемоданчика, с которым он приехал в первый день".

Лечащим врачом назначили начальника кардиологического отделения госпиталя полковника медицинской службы Александра Горанского. Он и произвел первый осмотр больного, сделал первую запись в истории болезни. «История болезни № 3569».

…Я держал в руках эту объемистую папку, набитую результатами анализов, проб, температурных листов, описаний осмотров, назначений. Здесь хранилась тайна того, был ли Эрих Хонеккер смертельно болен, мог ли присутствовать на суде, выдерживать тюремный режим?

Даже не верится, как дорого стоила эта папка. Но папка ли? Скорее жизнь или смерть, заточение или свобода?

Итак, «История болезни № 3569». Фамилия, имя, отчество больного — Молодчиных Игорь Альбертович. Но при чем тут какой-то Молодчиных? Именно такая фамилия в целях конспирации была присвоена Эриху Хонеккеру на время пребывания в госпитале. Об этом был издан секретный приказ. Жена Хонеккера получила псевдоним Молодчиных Светланы Сергеевны.

Не стану утомлять читателя медицинскими терминами, приведу лишь описание, или, на языке специалистов, анамнез заболевания. Ибо оно и стало яблоком раздора между советскими и немецкими врачами в определении состояния здоровья Эриха Хонеккера.

«Со слов больного, в августе 1989 года оперирован по поводу желчекаменной болезни.

В послеоперационный период при проведении углубленного обследования выявлены изменения в правой почке, которые в последующем определены как опухолевый процесс. В связи с чем в январе 1990 года произведена операция на правой почке с резицированием области опухолевого процесса".

А уже на следующий день госпиталь почувствовал присутствие гостя. Утром с КПП Пичугину позвонил дежурный офицер:

— Товарищ полковник, у наших ворот сидячая забастовка. Пятеро подвыпивших немцев перекрыли дорогу. Машины «скорой помощи» не могут выехать из госпиталя.

Вскоре удалось выяснить: пятеро юных рекрутов соседнего с госпиталем полка ННА протестуют против лечения Хонеккера. Вызвали полицию, сообщили в полк. Оттуда приехал офицер, увез забастовщиков. Все, казалось бы, кончилось благополучно. Но инцидент заставил задуматься об охране «пациента».

«Начальником охраны был назначен офицер, а с ним сначала 10, а потом 12 солдат, — рассказывал полковник Пичугин, — Они круглосуточно несли караул. Лишняя ли это была предосторожность? Думаю, что нет. Помнится, уже летом мне позвонили из немецкой полиции. Сообщение оказалось не из приятных: в 22.30 произойдет взрыв мины, которая находится в теплотрассе над домом. Глянул на часы — 22.00. Надо оповестить и успеть выселить четыре семьи. Наши офицеры — люди военные, быстро собрались и — по своим отделениям.

Смотрите также

23  Разбился вертолет с президентом Ирана Раиси. Что происходит в стране, когда ее глава умирает на своем посту? Спасатели обнаружили место крушения

Фрау Маргот еще не спала и поспешила спуститься вниз, а Эрих был уже в постели. Пришлось его вынести на руках, усадить в машину, увезти подальше от опасного места. На наше счастье, это была ложная тревога".

Все перенесенные волнения и тяготы «аукнулись» фрау Маргот через две недели после помещения в госпиталь. На глазах у медсестры, которая делал массаж Эриху, Маргот побледнела и сползла с кресла на пол.

Всесторонние и срочные обследования дали неутешительный результат — острый инфаркт. Врачи вступили в борьбу за жизнь больной. Две недели они не отходили от постели фрау Маргот.

«Это был тяжелый инфаркт миокарда с расслаиванием аорты, — вспоминал полковник В. Пичугин, — Тут без сомнения можно сказать — мы спасли жизнь фрау Маргот».

На фото (слева направо): Маргот Хонеккер (жена Эриха Хонеккера), Гюнтер Кляйбер (ГДР/член ЦК СЕПГ), председатель Государственного совета Эгон Кренц (ГДР/СЕПГ), Вернер Кроликовский (ГДР/член ЦК СЕПГ). Комитет СЕПГ) и Эрих Мильке (ГДР/министр государственной безопасности) по случаю празднования 40-летия ГДР в Восточном Берлине, октябрь 1989 года (Фото: imago/sepp spiegl/TASS)

Ждали, когда на него наденут наручники

«Вечером 1 декабря, — сообщило радио «Свободный Берлин», — берлинской прокуратурой был выписан ордер на арест бывшего главы партийно-государственного руководства ГДР Эриха Хонеккера…

Представители Берлинской полиции отправились в тот же день в советский военный госпиталь в местечке Беелитц, где в последнее время находился Эрих Хонеккер. Однако местные советские военные органы отказывались выдать Эриха Хонеккера…".

Читайте также

Британия предупреждает Европу: Роберт Фицо, когда поправится, будет мстить Готов ли премьер Словакии стать столь же решительным на поле ЕС, как Виктор Орбан

«Сразу после сообщения о выдаче ордера на арест, — вспоминал Пичугин, — у госпиталя выстроилась вереница машин. Кого тут только не было — американцы, французы, англичане, разумеется, немцы… С телекамерами, подсветкой, фотоаппаратами. Ждали, когда на Хонеккера наденут наручники.

Он, конечно, очень волновался. Советовался со мной, выдадут ли его? Как мог, успокаивал его".

Радио «Свободный Берлин» ошиблось. Трое чиновников во главе с уполномоченным премьер-министра земли Бранденбург действительно приезжали, но не в Беелитц, а в Вюнсдорф, в штаб-квартиру группы войск.

Главкома на месте не оказалось, и «делегацию» принял его заместитель генерал-лейтенант М. Калинин. С русским гостеприимством Михаил Николаевич пригласил их отобедать. После обеда чиновники были уже не способны исполнять свои обязанности и отбыли домой, забыв в одном из кабинетов штаба не только ордер на арест Хонеккера, но и все документы.

…Заканчивался 1991 год. Э. Хонеккер по-прежнему находился в Беелитцах. Страсти вокруг него накалялись. Германское правительство настойчиво требовало его выдачи.

А что же Горбачев? Как он распорядился судьбою преданного немецкого соратника. Тут надо было принять решение — либо выдать Хонеккера, либо… спасать. Представляю, какие муки претерпел Генсек ЦК КПСС — не было никакой возможности принять его любимое половинчатое решение, что называется, и нашим, и вашим. И тогда прошла команда — доставить Хонеккера в Москву.

Шумели газеты. Высокие и низкие политические деятели ФРГ то и дело призывали поставить «вопрос ребром» перед Советским Союзом и передать Хонеккера в руки германского правосудия. Такая неопределенность не могла продолжаться бесконечно.

И она закончилась 13 марта 1991 года. За неделю до этого, чтобы «сбить со следа» досужих западных журналистов, в госпитале устроили маленький спектакль. На глазах у всех к крыльцу дома подкатила машина «скорой помощи» с включенной сиреной и мигалкой. Санитары спешно вынесли на носилках Хонеккера. «Сердечный приступ», — объявили корреспондентам. И «скорая» умчалась в 18-ю кардиологию, корпус которой находился в глубине госпитальной территории.

За сутки до отлета Хонеккеру сообщили решение Москвы. О, какой это был праздник в жизни уставших, измотанных стариков.

А в Группе войск тем временем думали, как организовать эвакуацию «секретного пациента» из Беелитц.

Вот что поведал в беседе со мной командир батальона аэродромного обслуживания подполковник Николай Селькин: «Примерно около 2-х часов ночи 13 марта нас вместе с командиром летного полка Чабану вызвали по тревоге в штаб. Прибыл заместитель командующего 16-ой воздушной армии генерал Селиверстов. Он сказал о том, что предстоит выполнение серьезной задачи, возможно с применением оружия. Не исключается и захват аэродрома.

Читайте также

Новая «Берёзка»: МИД РФ перешел на мелкую, но престижную торговлю Российские дипломаты как-то странно решили возродить советские традиции. Так и до фарцовки дойдем

Командиру полка было приказано подготовить вертолет Ми-8, и отправить в госпиталь в Беелитц. Время взлета в 8.00 утра.

Командиру батальона, то есть мне, поднять по тревоге роту охраны, получить штатное оружие по два боекомплекта плюс гранаты. И добавил: ожидается высадка десанта. Готовность 4.00 утра".

Немцы собирались поднять МиГи

Подполковник Селькин, как и положено командиру, получившему приказ, бросился готовить роту. Через полчаса 90 человек имели при себе автоматы, пулеметы, патроны, гранаты.

В назначенное время рота прибыла на «подскок». Автоматчики взяли в кольцо аэродром, пулеметчики перекрыли пять секторов. Было приказано при неповиновении попавших в сектор обстрела открывать огонь.

Ровно в восемь утра с аэродрома стартовал вертолет и через 15 минут совершил посадку на вертолетной площадке беелитцкого госпиталя. Эрих и Маргот Хонеккеры в сопровождении генерала Васина сели в вертолет, и тот взял обратный курс на Шперенберг.

«После прилета самолета, — рассказал подполковник Н. Селькин, — мы доставили чету Хонеккеров в домик для гостей на «подскоке». Стол накрыли не как обычно, в зале, а в спальне, что называется, подальше от глаз. За столом генералы Селиверстов, Васин, Хонеккеры и мы с командиром полка. Открыли шампанское. Завязалась беседа. Хонеккер был в радостном, приподнятом настроении.

Так прошел примерно час с небольшим. Командир полка и генерал Селиверстов ушли к экипажу для постановки задачи. Пилоты, когда узнали, кого им предстоит вывозить, и не исключен перехват истребителями, почесали затылки. Дело не простое. Но приказ — есть приказ. И настрой был такой — прорваться до границы Польши, чего бы это не стоило".

Тут произошел еще один случай, порядком напугавший всех обитателей гостевого домика на «подскоке». Генерал Селиверстов пришел с КП, да и бухнул сгоряча:

— Вот черт, Москва борт не принимает…

Первой побелела фрау Маргот, быстро перевела Эриху, и тому едва плохо не стало. Бросились всем миром успокаивать, мол, вы не так поняли, дело не в Москве, просто нет приказа на вылет. У Хонеккера уже и руки затряслись, насилу уговорили. А Москва и действительно не давала «добро».

Как признался тот же комбат Селькин: «Позже, на одной из встреч, подполковник из Бундесвера признался мне, что в тот день готовился десант из Форста на аэродром Шперенберг, и немцы собирались поднять МиГи для перехвата нашей „ТУшки“. Но такой команды не поступило, видимо Горбачев и Коль договорились между собой».

Читайте также

Александр Вучич пригрозил Западу «призраком» маршала Жукова Президент Сербии устал ждать пряников от Запада и сделал ставку на Китай

После запуска двигателей на самолете, куда сел Хонеккер с женой, все на аэродроме находились в напряжении. Наблюдали с вышки, нет ли полета перехватчиков, выехали на дальний привод, где есть подходы к взлетной полосе, там тоже было тихо.

После взлета с самолетом держали постоянную связь. Минута… пять… десять… пятнадцать… Только когда он пересек границу Германии и Польши, вздохнули с облегчением. Вздохнули с облегчением Хонеккеры. Осталась где-то под крылом родная, любимая и такая жестокая Германия. Их Родина.

А дальше — несколько месяцев в Советском Союзе, требование Германии о выдаче Хонеккера, пребывание уже при власти Ельцине в посольстве Чили, жесткое требование главы Минюста России об экстрадиции бывшего руководителя ГДР.

В июле 1992 года Эрих Хонеккер вылетел в Берлин, где был арестован и препровожден в тюрьму Моабит. В своем тюремном дневнике он напишет: «57 лет спустя я снова вижу тюремный комплекс Моабит изнутри. В 1935 г. гестапо доставило меня сюда из своего главного здания на Принц-Альбрехт-штрассе».

Начался судебный процесс, который будет прекращен в январе 1993 года — придет заключение немецких медиков. Диагноз, поставленный советскими врачами, подтвердился. Рак печени убьет Хонеккера раньше, чем завершится процесс.

Выйдя и застенков Моабита, он улетит в Чили, к дочери, где через год с небольшим скончается.