Сержант Глухов начинал со взятки, а потом помог нашей британской резидентуре годовой план «по секретам» выполнить

С полковником Александром Никифоровым, военным атташе и резидентом советской военной разведки в Ливане, я был знаком давно. Часто встречались. Он приглашал меня в гости. На этот раз Александр Никифорович вспоминал, как он в 1955 году возвратился из командировки в США и руководство ГРУ предложило ему поработать в Военно-дипломатической академии. Посчитало, что опыт, который он приобрел в Вашингтоне, будет полезен молодым слушателям. Дали ему англо-американскую группу, преподавал он самый важный предмет — агентурную работу.

За пять из его учебной группы вышло немало хороших разведчиков, многие обогнали своего учителя в должностях, в званиях, стали генералами.

В разговоре он называл некоторые фамилии, и я любопытства ради спросил, не было ли среди его слушателей Владимира Глухова. Я как раз собирал материал для очерка о Владимире Алексеевиче.

Читайте также

Бунт в Сухуми: «Альфу» в СИЗО ждали три тысячи стволов 35 лет назад группа спецназа полковника Карпухина спасла Абхазию от страшной трагедии

Услышав фамилию Глухова, старый полковник широко улыбнулся: «Ну как же, Володя Глухов мой ученик». Мне показалось, Никифоров произнес эту фамилию с гордостью. Но то, что я услышал в следующую секунду повергло меня в полную растерянность.

— Взяточник, — сказал Александр Никифорович. И поймав мой удивленный взгляд, добавил — Даже не сомневайся, взяточник.

 — А как же он после такого служил в разведке, работал за границей в Британии, в Нидерландах, Египте? Стал полковником?

Никифоров не стал мучить меня. Он рассказал удивительную историю «взяточника» Глухова.

«Тысяча рублей и офицерский ремень в придачу»

… Володьке Глухову крупно не везло. Как только началась война он, не мешкая, пришел в военкомат и попросил направить его на фронт. Военком, окинув его взглядом, только и спросил — в каком классе? «В девятом», — ответил Володька.

— Иди, доучись. На следующий год приходи.

Володька приходил еще не раз и требовал направить на фронт. Он порядком надоел военкому, и в 1942-ом Глухова, наконец, призвали. Только опять ему не повезло. Вместо фронта он попал в далекий тыл в Магнитогорск — на авиационно-технические курсы. Сюда из города на Неве была эвакуирована авиационная техника, построены цеха. Тут и занимались курсанты, осваивали профессию авиационного техника.

Учился он хорошо, курсы окончил с отличием, был уверен, что уж теперь точно попадет в действующую армию. Но опять просчитался. Его направили в тыл, в Подмосковье, на станцию Соколовская, в запасную эскадрилью.

Сюда с авиационного завода перегоняли новые, только что собранные самолеты. Делали облет часов по пять-шесть, выявленные недостатки устраняли, в общем, как говорили в эскадрильи, доводили до ума. И на фронт. Вместе с боевыми летчиками, которые забирали машины, улетали и техники.

Глухов, наконец, успокоился. Дойдет и до него очередь. Однако, проходили дни, недели, а о нем словно забыли. Набравшись смелости, Владимир и пошел к инженеру отряда Осинцеву: «На фронт хочу, а меня не посылают». «И не пошлют, — сказал инженер, — Это мой приказ. Нам самим нужны такие техники. Молодые, грамотные, старательные».

Глухов спорить не стал. Приказ, есть приказ. Он понял: лбом стену не прошибешь. И тогда решил… дать взятку.

А вскоре и случай подвернулся. Сослуживец Глухова, тоже авиационный техник, Малышев отправлялся на фронт. Его уже зачислили в боевую группу, и отпустили домой, чтобы попрощаться с родителями. Ехать было недалеко, но, поди ж ты, случилась неприятность — его задержала военная комендатура и укатала на гауптвахту.

Словом, время к отъезду, а Малышева нет. Глухов почувствовал, что скоро будут искать замену, и прямиком рванул к старшине, мол, включите меня в группу. Старшина хитро усмехнулся: «А что я буду с того иметь?»

Техник Глухов был готов к такому вопросу. Он собрал из своей скромной 40-рублевой зарплаты тысячу рублей, да еще отличный ремень кожаный, командирский, подаренный братом, в нагрузку выложил.

Глущенко был доволен. В этот день инженер отряда находился в отъезде. В общем, быстро оформили документы, и Владимир убыл на фронт в состав 567-го штурмового авиационного полка, который располагался тогда в Полтавской области.

Старший сержант, а потом и старшина авиационно-технической службы Владимир Глухов участвовал во взятии Варшавы, а позже Берлина. День Победы встретил в 30 километрах от столицы Германии, в местечке Бухгольц. Оттуда их 567-й штурмовой Берлинский авиационный полк наносил удары по врагу.

1200 секретных кадров

После войны учился в Харьковском авиационном техническом училище, служил заместителем командира полка по авиационно-инженерной службе. Потом стал слушателем Военно-дипломатической академии. Так «взяточник» Глухов попал в группу полковника Никифорова.

В 1959 году он окончил академию и был назначен в Лондон под «крышу» нашего торгпредства в Великобритании.

Читайте также

«По русским стреляем без предупреждения» 35 лет назад Военные миссии связи в Германии прекратили свое существование

Торгпредской работе отдавался полностью. Если спрашивали, говорил, что окончил Харьковский авиационный институт, работал в промышленности. И вот оттуда его и выдвинули в зарубежную командировку. А язык? Язык любил давно, еще со школы, совершенствовал сам, занимался на курсах. Такова была легенда. Понимал, важно, чтобы, в первую очередь, в легенду поверили свои, тогда и контрразведка поверит.

… На очередном совещании, подводя итоги работы, резидент советской военной разведки в Лондоне генерал Лев Толоконников с грустью признал, что результаты деятельности разведаппарата в последнее время не радуют. «Собственно и докладывать было бы нечего, если бы не Глухов — вздохнул генерал, — Ты не стесняйся, поднимись, Владимир Алексеевич».

А Глухову и действительно было крайне неудобно. Он — самый молодой сотрудник в резидентуре. Конечно, похвала самого резидента приятна и дорогого стоит, но судя по притихшим коллегам, не все были рады похвалам в его адрес.

Резидент был строгим начальником. На похвалу скуп, и если уж отмечал кого, то за дело. А подполковник Владимир Глухов на днях принес резиденту фотопленки на 1200 кадров.

Генерал развернул одну пленку, другую, третью… На них были сфотографированы документы и всюду высший гриф секретности — «Топ-сикрет».

— Может, ты мне объяснишь? — спросил резидент, не отрывая взгляда от фотопленки.

— Простите, товарищ генерал, без вашего разрешения провел две встречи с агентом «Грэем», получил документы, осуществил съемку.

Толоконников аккуратно отодвинул в сторону пленки:

— Говоришь, сам принял решение, сам провел встречи, сам принял документы. Ну-ну… Садись и рассказывай все в подробностях.

Как все было

Сразу по приезду Глухову на связь был передан ценный агент «Грэй». А с агентом надо работать.

Агент трудился в Оксфорде, в научно-исследовательском институте, занимался разработкой топлива для ракетных двигателей. Однако за несколько месяцев до приезда Глухова в Великобританию, его уволили из института.

На фото: благодарность Верховного Главнокомандующего старшине В. Глухову за освобождение г. Берлина. 1945 год (Фото: из архива автора)

Владимир Алексеевич провел с ним первую встречу. «Грэй» старался держаться бодрячком, но было видно, что он расстроен потерей работы, а значит, и оперативных возможностей. Однако он с уверенностью сказал, что найдет новое место, не хуже прежнего. Глухов поговорил с ним, поддержал морально, дал небольшую сумму денег. Откровенно говоря, не очень верилось в заверения «Грэя». Оксфорд, он и есть Оксфорд, трудно найти равноценную замену.

Однако, уже на следующей встрече агент с радостью сообщил, что его приняли в один из филиалов нидерландской компании «Филипс». Занимаются они электроникой. После этого Глухов, как сотрудник советского торгпредства, наладил с «Грэем» вполне официальные контакты. А вскоре в торгпредстве раздался звонок, агент просил о встрече. Оказалось, что начальник отдела, в котором трудился «Грэй», уехал в командировку на три дня.

«Cейф начальника теперь наш. Проследил, где он прячет ключ. А там, поверь, очень ценные материалы», — сказал «Грей».

Вот теперь пришло время волноваться Глухову. Владимир Алексеевич понимал, это его первое дело. Идти докладывать резиденту? Какова будет его реакция? Ведь за плечами у Глухова только академия. Практического опыта нет. Согласится ли? А если даст добро, это же надо готовить целую спецоперацию. Не упустит ли он дорогое время? И он решил рискнуть.

«Наметили место и время нашей встречи, — будет вспоминать потом Владимир Алексеевич. — Он принес мне объемную папку с секретными документами. Договорились, что сейчас поеду все перефотографирую. Через два часа решили встретится в другом месте.

При пересъемке документов получилось более 600 кадров. Вернул материалы, как и обещал, и договорились с ним о завтрашней встрече.

Назавтра проделали тоже. Теперь он вручил мне документы по танковым инфракрасным прицелам. А вечером я, как на крыльях, помчался к генералу Толоконникову.

Это было большое событие. Мы выполнили годовой план резидентуры, там оказалось 80 ценных документов".

Дело о транзисторах

Вскоре с помощью «Грэя» Глухову удалось познакомиться с его товарищем. Они работали в одной компании. Назовем его Лойдом. В ходе разработки Лойда, удалось выяснить, что он может добыть высокочастотные транзисторы. Владимир Алексеевич обратился к заместителю резидента, который трудился в посольстве под прикрытием должности советника по науке.

— Есть возможность добыть транзисторы 500 и 700 мегагерц.

— Бери не задумываясь, это ценные вещи. Сколько просит агент?

— За 500 мгц — пятьдесят фунтов, за 700 — сто фунтов.

— Нормальная цена, — подытожил заместитель резидента.

Читайте также

Одесса: «Искандеры» и «стратеги» накрыли разведчиков Макрона прямо в «Бристоле» Уничтоженные в украинском отеле французские офицеры стали главной мировой темой

На том и порешили. Глухов получил транзисторы, и они были отправлены в Центр. Однако вскоре из Москвы пришла рассерженная шифрограмма: транзисторы, оказывается, бросовые, в Нью-Йорке их можно купить по цене 5 долларов за штуку. Центр требовал объяснений за что Владимир Алексеевич уплатил 150 фунтов.

Глухов бросился к заместителю резидента, но тот сделал вид, что впервые слышит об этих злосчастных транзисторах. Пришлось весь удар принимать на себя.

И все-таки справедливость восторжествовала. Через полтора месяца Москва сообщила: начальник Главного управления объявил подполковнику Глухову две благодарности — одну за работу на авиационном салоне Фарнборо, а другую за те самые «бросовые» транзисторы. Специалисты, наконец, разобрались и образцы были признаны ценными. И вновь его хвалил, и ставил в пример другим резидент.

Такой стремительный «взлет» молодого сотрудника, увы, нравился не всем. Что ж, это было неприятно, но не остановило Владимира Алексеевича.

… В декабре 1962 года завершилась его зарубежная командировка. Он возвратился на Родину. За успешную работу ему выделили отдельную, пусть и небольшую, но двухкомнатную квартиру и наградили орденом Красной Звезды.