Тайны битвы за Берлин: Двадцать лет Красная Армия училась воевать только в полях

Битва за Берлин стала крупнейшим и завершающим сражением Второй мировой войны. Её итоги и сейчас имеют первостепенное значение. Это было самое большое и разрушительное сражение за огромный мегаполис.

Столица Германии являлась не только крупнейшим городом континентальной Европы (площадь без учёта пригородов — около 900 кв. км, протяжённость с запада на восток — 45 км, с севера на юг — 38).

Берлин пересекала река Шпрее, ширина которой местами достигала 100 м и множество каналов. Город представлял собой огромный транспортно-логистический узел и имел разветвлённую сеть подземных коммуникаций, включая 80 км линий метрополитена.

О штурме Берлина написано свыше дюжины генеральских секретных диссертаций, сотни мемуаров, сняты десятки фильмов. Тем не менее, выводы из Берлинской операции полностью сделаны не были, что сказалось в конфликтах XXI века.

Восемьдесят лет не прекращаются споры о целесообразности штурма Берлина. Не буду останавливаться на русофобских писаниях наших либералов, а лишь приведу мнение генерал-полковника (с 29 июня 1944 года) Александра Горбатова:

«У нас часто говорят: штурм Берлина, штурм Берлина. Я держусь того мнения, что с военной точки зрения Берлин не надо было штурмовать. Конечно, были и политические соображения, соперничество с союзниками, да и торопились салютовать. Но город достаточно было взять в кольцо, и он сам сдался бы через неделю-другую. Германия капитулировала бы неизбежно. А на штурме, в самый канун победы в уличных боях мы положили не меньше ста тысяч солдат».

Отбросить с порога мнение человека, командовавшего 3-й ударной армией, штурмовавшей Берлин, нельзя. Это артиллеристы Героя Советского Союза Горбатова первыми открыли огонь по Берлину, а его бойцы водрузили знамя Победы над Рейхстагом. А 16 июня 1945 года Сталин назначил Горбатова комендантом Берлина.

Горбатов был, безусловно прав. Следовало окружить Берлин и ждать его капитуляции, которая неизбежно последовала хотя бы из-за нехватки продовольствия и боеприпасов. Но это было возможно только в случае войны один на один Германии и СССР.

В СССР много писали о том, что премьер-министр Англии Уинстон Черчилль выступил на стороне СССР. Однако в советские СМИ не попали его слова, сказанные 22 июня 1941 года: «Нацистский режим не отличим от худших черт коммунизма… Никто не был столько стойким противником коммунизма в течение последних 25 лет, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нём слова».

А в другом выступлении Черчилль откровенно сказала: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы вступил в союз с сатаной».

Ну а в апреле 1945-го Черчилль приказал разработать план операции Unthinkable («Немыслимое»), предполагавшей нападение англо-американских войск вместе со сдавшимися дивизиями вермахта на группировку Советской армии.

12 апреля умер президент США Рузвельт, а сменившей его в Белом доме русофоб Трумэн считал СССР главным врагом Штатов.

По приказу Черчилля германских пленных солдат и офицеров из одной части не раскассировали, а отправляли в один и тот же лагерь.

Рядом с ним складировалось трофейное вооружение. Таким образом, при необходимости за пару дней из пленных можно было сформировать боеспособные части.

Кроме того, к 1 мая 1945 года в Центральной Германии, Норвегии, Дании и в «западных крепостях» во Франции находилось около 1,5 миллионов боеспособных солдат вермахта и СС. С 25 апреля 440-тысячная группировка в Северной Италии не вела боевых действий против союзников, и шли переговоры о перемирии. Лишь после взятия Берлина 2 мая 1945 года германские войска в Северной Италии капитулировали.

1 апреля 1945 года Черчилль написал президенту Рузвельту: «…Русские армии на юге, судя по всему, наверняка войдут в Вену и захватят всю Австрию. Если мы преднамеренно оставим им и Берлин, хотя он и будет в пределах нашей досягаемости, то эти два события могут усилить их убеждённость, которая уже очевидна, в том, что всё сделали они.

Поэтому мое мнение таково, что с политической точки зрения мы должны вклиниться в Восточную Германию настолько глубоко, насколько это возможно, и, разумеется, захватить Берлин, если он окажется в зоне досягаемости".

Генерал Эйзенхауэр был против похода на Берлин. И действительно, американские войска понесли бы огромные потери, если, конечно, немцы решили бы с ними драться. Однако среди генералов вермахта и даже СС были сильные пораженческие настроения, и разрабатывались различные планы капитуляции перед западными союзниками и продолжения войны с большевиками.

Существовало несколько планов убийства Гитлера в Берлине и немедленной капитуляции перед англо-американцами. Через 30 лет после окончания войны в западной прессе всплыли планы высадки англо-американского воздушного десанта в Берлине.

К апрелю 1945 года западные союзники располагали в Европе тысячами военных транспортных самолётов и тяжёлых бомбардировщиков, с которых могли сбрасывать парашютистов и тяжёлые грузы, а также пятью воздушно-десантными дивизиями, насчитывавшими 15−20 тысяч человек.

Таким образом, англо-американский воздушный десант в Берлине имел практически стопроцентные шансы на успех. Разумеется, при отсутствии сопротивления со стороны немцев.

Как видим, у Ставки не было альтернативы, брать Берлин или нет.

Другой вопрос, что больших потерь при штурме города можно было избежать. В основном потери были связаны с тем, что советские генералы и до, и после 1941 года готовились только к полевой войне. Я это называю «синдромом полигонного мышления».

Так, единственным орудием калибра свыше 152 мм к маю 1945 года в Красной Армии была только 203-мм гаубица Б-4, весившая 17,7 т и поставленная на неудобный и маломобильный гусеничный лафет. Угол поворота от оси канала — всего 4°. Чтобы повернуть ствол хотя бы на 30°, приходилось поворачивать всю 17,7-тонную махину, для чего требовалось два расчёта — 30 человек.

С гусеничным ходом Б-4 советские конструкторы начали войну ещё в 1938 году и победили его лишь в 1956 году, создав лёгкий и удобный колёсный лафет.

В трёх заданных правительством программах создания артиллерийского вооружений на 1929−1932, 1933−1937 и 1938 годы предусматривалось создание лёгких (до 180 кг) 152-мм полковых мортир, 203-мм лёгких дивизионных мортир и т. п., которые были идеальным средством для ведения городских боёв.

В 1944 году конструкторы Коломенского СКБ испытали 240-мм миномёт СКБ-49, стрелявший миной в 130 кг. Но генералы заартачились: «Нам не нужна дальность 5 км, даёшь 7 км!» Конструкторы дали, но только в 1950 году. В боях же за Кёнигсберг, Будапешт, Берлин и другие города хватило бы дальности и 2 км. А все перечисленные артсистемы спасли бы сотни тысяч жизней.

Из-за отсутствия эффективных средств ведения уличных боёв в ходе штурма Берлина пришлось забывать обо всех уставах и наставлениях. Герои-артиллеристы под вражеским огнём вытаскивали на середину улицы огромные Б-4 и били из них прямой наводкой по укрывшимся в домах немцам. Наступали не полки и батальоны, а наспех сформированные ударные группы примерно по 80 человек (ситуация, похожа на СВО).

В большинстве случаев стрельба реактивными снарядами велась не с боевых машин, а из деревянных заводских укупорок. Солдаты на себе затаскивали укупорки на верхние этажи зданий, из шкафов и железных кроватей мастерили примитивные пусковые установки и запускали ракеты прямо из «пенала». Один реактивный снаряд М-30 разрушал трёх-четырёхэтажное здание напротив.

Командование ввело в город 4 танковые армии. В итоге было потеряно 2838 танков и САУ.

Конструкция и тогдашних, и современных танков не даёт возможности эффективно вести бои в городе. А специальных штурмовых танков, на подобии германских «Штурмтигр» и английских AVRE на базе танка «Черчилль», создано не было.

Игнорирование опыта боёв за Берлин аукнулось в боях за Будапешт (1956 г.), Грозный (1995 г.), в боях за сирийские города (2012−2022 гг.) и Донбасс, который весь состоял из мегаполисов и огромных промзон, в 2014—2023 годах.

В заключение скажу, что советский народ, перенёсший столько лишений, ждал завершения войны именно такой победой, как в Берлине в мае 1945 года. И это может быть самый главный аргумент за то, что столицу Третьего рейха нужно было брать штурмом.